13 февраля ЦИК зарегистрировала еще 17 доверенных лиц кандидата в президенты Владимира Путина. Теперь их число перевалило за полтысячи. Первый список доверенных появился 7-го февраля. 9-го февраля были добавлены еще четыре человека. 13 февраля — еще 17. Возникла давка. Если так дальше пойдет — появится новая партия. Тем более что к «Единой России» насмерть приклеился неприятный и неприличный ярлык. И теперь от нее многие хотят дистанцироваться. То ли дело год назад, когда один журналист, работавший на «Единую Россию», признался, что прием в члены «Едра» закрыт или, по крайней мере, затруднен. Слишком много просятся... Теперь такая же толкотня возникла в дверях при входе в зал Доверенных будущего президента. Казалось бы, зачем так много? Зачем так яростно? И так ведь у Путина всенародная поддержка. Ну, или половина всенародной.

Вспоминается один эпизод... В середине 90-х в Еврейском университете в Москве, что на журфаке МГУ, работала завбиблиотекой очаровательная женщина Алла — когда-то, много раньше, она училась вместе с Жириновским в Институте восточных языков... Она любила про него рассказывать. Самое сильное впечатление произвел на меня один небольшой эпизод. В 1966-м, году смерти Ахматовой, году процесса над Синявским и Даниэлем, Владимир Вольфович вышел на Красную площадь в одиночном пикете с плакатом: «Поддерживаю политику партии и правительства!» Его задержали. Но выпустили. Власти не сразу поняли, что это был за жанр. Жириновский стал родоначальником этого странного формата экстатической поддержки существующей власти. Но тогда, в 1966-м, маразм еще недостаточно окреп и болезненно отреагировал на молодого Жириновского.

В 1966-м Владимир Вольфович вышел на Красную площадь в одиночном пикете с плакатом: «Поддерживаю политику партии и правительства!» Его задержали. Но выпустили. Власти не сразу поняли, что это был за жанр. Жириновский стал родоначальником этого странного формата экстатической поддержки существующей власти.

Но ведь и правда. Ведь это и сегодня руками разведешь. Если поддерживаешь то, что и без тебя прочно, — зачем пикетировать? Если любишь то, что и без тебя залюблено, — какой смысл кричать об этом вслух?

Еще 7-го февраля, когда был опубликован первый список из 499 доверенных лиц, в оппозиционных СМИ и в соцсетях забили тревогу: почему они с ним? Как же так вышло? Как же они пали? Когда? Кто-то там вроде попался приличный! Мы точно видели! Башмет, Хазанов, Эйфман... «Вассерман — позор еврейской нации!» — как лаконично сформулировал общую мысль Константин Натанович Боровой в связи с поддержкой Путина Анатолием Вассерманом (которого в списке, кстати, нет). К слову, евреев среди доверенных — процента два, но все — заметные.

Свидетельствую: с «той», с «оппозиционной» стороны нынешнее противостояние власти и митингующих воспринимают как борьбу добра со злом. И никак не иначе. И отчаянно удивляются по поводу доверенных: зачем же так? Я тоже задумалась. Перебрала имена... И тут случайно в Сети всплыл старый «Поединок» Хазанова с Жириновским, где Геннадий Викторович, чтобы уничтожить оппонента, шутит: «Вот если бы Жириновский изнасиловал в подъезде Новодворскую!..» и «У Жириновского огромный размер... (долгая пауза, смех) темперамента». И тут меня осенило! Да они же шутят одинаково!

У «пятисот» с этой властью стилистическое согласие! Если перефразировать знаменитый афоризм Синявского (произнесенный им уже в эмиграции): «У меня с советский властью стилистические разногласия».

В фильме Владислава Виноградова «Я возвращаю ваш портрет» Мария Владимировна Миронова еще в 1983 году пугалась, что у Хазанова шутки — совсем уж моветон, что он строит юмореску на том, как пошел на свидание, наевшись перед этим арбуза.

А ведь вопрос о стиле — это главный вопрос. Поважнее экономических разногласий, взглядов на демографию, социальную политику, политическое устройство и конституцию. Тем более — вопрос о стиле юмора.

В фильме Владислава Виноградова «Я возвращаю ваш портрет» Мария Владимировна Миронова еще в 1983 году пугалась, что у Хазанова шутки — совсем уж моветон, что он строит юмореску на том, как пошел на свидание, наевшись перед этим арбуза.

Дочь Виктора Борисовича Шкловского, вспоминая о Мандельштаме и отце, сказала однажды, что остряки сели самыми первыми. Это наиболее любопытное объяснение террора 30-х из всех, что мне приходилось читать. Надежда Яковлевна Мандельштам утверждала, что людей арестовывали, «снимали пластами по категориям»: церковники, мыслители, ученые, люди с идеями, болтуны, спорщики. Были там и остроумцы, но среди прочих. А вот Шкловская говорила, что шутники раздражали больше всех, что они-то и попали под удар первыми.

А потом стало еще хуже. Наступала эпоха людей с очень плохим чувством юмора. Тот факт, что блистательно остроумный Виктор Шкловский прохлаждался на свободе, с трудом поддавался объяснению. И не просто прохлаждался — еще и умудрился съездить на Беломорканал, вернуться обратно и вытащить оттуда своего брата, менее удачливого шутника.

Если хотите во всей полноте оценить страдания остроумного человека в ту эпоху — вот вам на полях еще одна хохма: когда Шкловский был в командировке на Беломорканале, его спросили:

— Как вы себя чувствуете у нас?
— Как живая чернобурка в пушном магазине, — не сдержался Виктор Борисович...

Читатели наверняка в курсе, что слово «хохма» происходит от ивритского хохма — мудрость. И это обстоятельство никак нельзя считать случайным, поскольку в хохме отражено по преимуществу еврейское остроумие. Но если евреев в доверенном списке не более двух процентов, то «творческой интеллигенции» — процентов 90. Ее творческий вектор очевиден: он явно стремится к простоте, к народу, к массовости — к кассе. И вот эту-то часть творческой интеллигенции остальная интеллигенция последние пару дней активно, массово и талантливо зашвыривает тухлыми помидорами. Почему же отказывают отдельно взятому творцу в праве поддерживать политику партии и правительства, как схохмил когда-то Жириновский?

Интеллигенция — это группа людей, обладающая способностью к критическому мышлению — то есть она неизбежно будет дистанцироваться от того, чем не является. А не является она простым народом. И не является она властью.

На днях опять услышала невероятное определение понятия «интеллигенция». Это, дескать, те, кто против власти. На определение это никак не тянет — в крайнем случае, на второстепенную черту. Но что это вообще за черта? Откуда она? При любом определении, интеллигенция — это группа людей, которая производит некий интеллектуальный продукт, он востребован властью, потому интеллигенция близка к власти, но властью не является. И это группа людей, обладающая способностью к критическому мышлению — то есть она неизбежно будет дистанцироваться от того, чем не является. А не является она простым народом. И не является она властью. Если в первом случае заявлять о своей инаковости необходимости нет, то во втором — есть.

Так что интеллигенция всегда декларирует свою отличность от власти, но только в определенные исторические периоды это декларирование становится социально значимым и потому особенно слышным. Например, как сейчас. Как сегодня. Когда интеллигенции просто необходимо подчеркунуть свою отличность от власть имущих. Мы — не такие, как вы. Ничего личного. Просто время такое. Важное!..

Автор о себе:   Режиссер, сценарист, журналист. Сняла около 30 документалок. Не без международных призов. Нью-Йорк, в частности, признал мою работу «лучшим историческим фильмом». Короткометражка «Один» выиграла в 2011 году на Шанхайском международном кинофестивале. Работала на всех федеральных каналах отечественного телевидения в наши лучшие с ним годы. По базовому образованию логопед. Написаны роман и повесть. Роман «В ночь с понедельника на пятницу» можно выловить в Интернете. Училась в Еврейском университете в Москве. В Израиль езжу каждый год. Как год проходит — подступает тоска, и билет как-то сам покупается: значит, пора.         Мнение редакции и автора могут не совпадать