Амалек — начатки всей нечистоты и всего недоброго, что есть в этом мире после преступления, совершенного Змеем в раю, сказал пророк. А об Израиле сказано, что в нем — сосредоточение всей святости, что нам передал Всевышний, благословен Он.

Сегодня с заходом Солнца начинается Пурим и завершается предшествующий ему пост. В иешивах в это время заканчивают обсуждение статей и законов, приуроченных к этой дате, и стоящих за ней событий, выделяющих Пурим из прочих дат еврейского календаря. Можно было бы заняться чем-то увлекательным, например, посмотреть какой-нибудь особый рецепт для праздничного стола или рассказать о причинах величия даты в деталях, но в аспекте кулинарии автор — всего лишь едок, а в учебе — только слушатель. Да и не мне вам рассказывать бабушкины рецепты и дедушкины майсы. Автор — так себе источник. Может, лучше о злободневном поговорим, о российском? Уговорили. О злободневном.

Прошедшие два месяца российской политической жизни (с элементами еврейской тематики) вызывали окостенение языка, ума и вежливости. То Змиевская балка, по поводу которой хотелось сказать многое, но боялся промахнуться с получателем моего плевка. А точнее, не хотелось забрызгать менее разгоряченных соплеменников, отчего и плевок вышел пузырями. То Интернет бурлит от новостей из ФЕОР (Федерация еврейских общин России) об увеличении числа московских синагог на пять штук («невероятный» повод для бурления!). То евреи окружили Москву изнутри и желают вернуть самоидентификацию, утерянную в «переписи населения-2010». Но давайте обо всем по чуть-чуть и слева направо.

Скандал с памятником в Ростове-на-Дону, крупнейшим мемориалом жертвам Холокоста на территории России, ушел с передовиц — конфликт перетек в фазу тлеющего прения сторон. Молчание государственных телеканалов об этом событии было сравнимо лишь с молчанием в День памяти жертв Холокоста, освещение которого было отдано на откуп спутниковым европейским каналам. Но мы живы и ныне. В Интернете замечен сезонный интерес к теме Холокоста, я же возьмусь курировать поступающую информацию, дабы периодически напоминать о течении дел в Ростовском уезде и о других подобных случаях. Уже без купюр, ибо надоело. А тут еще, видите ли, Грузия учудила — демонтировала памятник советским воинам-освободителям. Вот такая глобальная причинно-следственная связь. Пословица про плевки в колодец в эпоху глобализации имеет невообразимую прежде актуальность. А я ведь предупреждал, что дурное дело — не хитрое.

В начале февраля на «слете» руководителей религиозных общин России в кадр попали все основные конфессии: одесную — патриарх, ошуюю — товарищ муфтий (извините, не разбираюсь в имамах России), от еврейской общины — реб Лазар. О чем говорили — мне не докладывали, но после встречи ФЕОР озвучила планы увеличить число синагог в Нерезиновой в целых два раза, т.е. на пять штук. Те, кто в Шаббат стоит перед выбором: остаться дома или идти 30-50-70 километров пешком, должны оценить масштаб проблемы. Да-да, еврею нельзя и на общественном транспорте в субботу прокатиться. Прежде мне было сложно писать о нехватке синагог: волна «одобрительного стона» разлилась в российском Интернете, а вещать для адекватного большинства (85-90%) одиноким голосом против базарной толпы ненавистников — форменное безумие. И все, что было у меня на руках из фактов на тот момент, — растиражированная статья из ста слов и заголовки в духе «Апокалипсис сегодня. Евреи выпили всю воду». Но буря поутихла, метеоризм патриотического фашизма отступил на фоне «видения итогов выборов президента по справедливости», а я оброс нужными цифрами и фактами. Оказывается, в США община в 1500 человек на одну синагогу — это нормально. В Америке на каждые 1250 православных есть место отправления культа, а в России же цифра в 10-30 тысяч евреев на одну синагогу вызывает восклицание о внутренней оккупации! Знали бы невежды, что в Нью-Йорке евреев раз в 7-10 больше, чем в Москве, синагог больше в 500 раз, да и православных жителей и церквей в том Нью-Йорке — в серьезном количестве. И никто никого не съел. Даже статистику числа синагог 60 лет не вели. В Москве же, исходя из озвученных цифр, ситуация с синагогами на порядок хуже, чем по России в среднем.

Естественно, бурлит от этого в головах у клинического процента населения России (5% буйных), но запах — на весь Интернет, даже тихие «нелюбители евреев» начинают переживать (10-15%). Хотя Москва культурно уже давно распухла до размеров маленького Нью-Йорка и встретить в ней индусскую пешую делегацию, спешащую на ланч в китайский ресторан с местным французским поваром, проще, чем наткнуться на толпу иешиботников. Но кому-то в глубоком Крыжополе не дает покоя вопрос о еврейских молельных домах в Москве.

Ой, я совсем забыл, мы же про Пурим говорить должны! Давайте только по верхам этой истории давнишней. В общем, давно-давно был такой дядька — Аман. Он был смотрящим при персидском царе Ахашвероше. Аман был на неплохом счету при дворе, и жизнь протекала в должном достатке, со всеми полагающимися атрибутами почета. Была только одна проблема у Амана: не давали покоя евреи. То есть не все сразу, а один лишь — Мордехай, школьный учитель еврейской молодежи в период иранск… персидского пленения нашего народа. Итак, Аману хотелось стать для Мордехая повелителем: поставить его в зависимость, опустить на колени, наказать. Даже задумал Аман погубить Мордехая, да и всех евреев. Окончательно. Все это, чтобы... Да и не «чтобы», а просто пунктик был у человека. У него это семейным недугом было.

Не спалось Аману, не елось, не пилось, не смеялось: все искал Аман «повод». И таки нашел. Евреи пошли на всенародный царский пир, то ли нарушив строгую еврейскую диету, то ли не ели с уголовником Аманом и не пили на брудершафт (тут нужно покопаться в материалах дела). Заручился Аман правительственными гарантиями, подписал у царя приказ и наметил истребление евреев на 14 адара. Все бы ничего, все Аману фарт и сопутствие в делах, но взмолились евреи Б-гу отцов своих, тех, что стояли пред Горой, с которой народ этот получил национальность и Законы Предвечного. Надели вретища, как велел им Мордехай. Плакали, молили Всевышнего о защите. Ведь по указу Амана за подписью Ахашвероша всякий мог убить и ограбить еврея! Совершенно безнаказанно! Но тут всплыл один «нюансик»: была у царя супруга, краше всех жен предыдущих. Умна. Воспитанна. Сирота. Да, кстати, она в родстве с Мордехаем была, а Мордехай её к тому же вырастил, как собственную дочь. Ну, вы понимаете, какой конфуз вышел! Рассказала Эстер царю свою национальную историю и задумку Амана. Разгневался Ахашверош, да и повесил Амана на дереве, которое сам Аман и заготовил для Мордехая. И всю его семью Аманову — сыновей его (тогда 10, да еще по итогам Нюрнбергского процесса 70 лет назад еще 10) — повесил. А время идет, указ царя неотменяем по закону. Делители еврейской собственности точат ножи. Царь же издал к «приказу о решении еврейского вопроса» дополнение: всякий еврей может в случае неприкрытой агрессии в его адрес отправить агрессора к персидской бабушке приемом боевой «крав-маги». Казалось бы, сразу дураков, рассчитывающих поживиться еврейским имуществом, должно было поубавиться. Но дурак — это не всегда личный выбор человека, но это судьба! Много персов полегло в тот день в той местности. Много персов записалось в евреи! Уж больно «крав-мага» была у евреев хороша, да и Всевышний евреев, поправший всю их языческую дичь, был желаннее всякого имущества и выгод. Кто сравнится с Всевышним евреев?!

Рассказчик из меня, как и предупреждал, такой же, что и повар. Но это все «трейлер к фильму» — у истории Пурима столько граней и столько смыслов, что учить и учить до конца мира этого, а в мире грядущем продолжим праздновать тот самый день и то чудо, что сотворил нам Всевышний 2379 лет назад.

Автор о себе:   Отмечал свой второй день рождения, провожая Леонида Ильича Брежнева в последний путь. Омрачал инакомыслием союз октябрят, по любви к низведению авторитарного строя — отказник пионерства. Воспитан гуманитарием, саботировал серию высших образований, надежды на блистательную карьеру связиста, маркетолога или дизайнера. Богатею мыслью, год сижу на чемоданах, идеализирую все что можно, страдаю в умеренной форме перманентным «манихейским бредом». Работаю в Интернете, воюю с мельницами, участвовал, но не значился в титрах. Делаю ставки на ближайшую четверть века. Предпочитаю усложнять простые вещи и нравиться на расстояниях. Возвращаюсь в традицию, меняюсь, внушаю надежды.     Мнение редакции и автора могут не совпадать