Подруга прорыдала всю беременность, оплакивая свою загубленную жизнь и несостоявшиеся планы. Успокоилась только в тот момент, когда ей на руки дали ее девочку — щекастую и рыжую, как апельсинчик. С тех пор у нее глаз начинает дергаться, когда она думает, что Мани могло бы просто не быть на свете.

Еще наши бабушки точно знали, что правильно, а что нет. Что можно, а что нельзя. За кого стоит выходить замуж, а кому даже телефона давать не стоит. Как ведут себя женщины, как мужчины, как матери, а как — дочери. Сейчас, если очень хочется, то можно все. Я могу себя вести не как мама, а как девочка, даже если мне пятьдесят. Кстати, бабушка рыжего апельсинчика просит внуков называть ее Олей, она пока не ощущает себя бабушкой.

Когда я была совсем молоденьким журналистом, я никак не могла начать писать статью: мне все время казалось, что у меня недостаточно фактов, что надо еще немножко поизучать вопрос, поспрашивать, почитать литературу... И так до бесконечности. Пока однажды шеф не сказал, что профессионализм заключается в том числе и в том, чтобы уметь работать с уже имеющимся материалом. Не готовиться жить потом, когда ты заработаешь свой первый миллион, объедешь мир, почувствуешь себя взрослым, встретишь девушку своей мечты, а начинать прямо сейчас. Потому что выбора у нас, фактически, нет: жизнь проходит мимо, пока мы пытаемся выбрать лучшее из ее предложений.

Автор о себе:   Мне тридцать лет, у меня есть сын и, надеюсь, когда-нибудь будет дочка с кудряшками. Я родилась и выросла в Москве, закончила журфак МГУ и с одиннадцати лет только и делала, что писала. Первых моих гонораров в районной газете хватало ровно на полтора «Сникерса» и поэтому я планировала ездить в горячие точки и спасать мир. Когда я училась на втором курсе, в России начали открываться первые глянцевые журналы, в один из них я случайно написала статью, получила баснословные 200 долларов (в августе 1998-го!) и сразу пропала. Последние четыре года я работала редактором Cosmo.         Мнение редакции и автора могут не совпадать