Школа на краю пустыни
03.12.2013
Колумнистика
Школа на краю пустыни
03.12.2013
Жил-был небольшой поселок на краю света. За околицей начиналась каменистая пустыня, казавшаяся безграничной. На самом-то деле пустыня была — по мировым масштабам — не особо большой, но зато очень пустынной. И называлась Иудейской. И жили в том поселке евреи всех сортов и разновидностей, всех цветов радуги. Один идет по улице в черной шляпе и лапсердаке, приятель его — в кипе под цвет сережки в ухе, а навстречу девушка в юбке, напоминающей по форме набедренную повязку. Одни говорят дома по-испански, другие по-русски, третьи по-английски, четвертые на иврите. Кто-то работает ученым, другой полицейским, третий сантехником...
И вот на тридцатом году существования поселка решила областная администрация построить в нем школу. Для начала маленькую, на несколько классов. Нашли бюджет и небольшой участок земли. И собрались старейшины поселка (а больше — молодые родители, конечно) судить да рядить: какую школу-то будем строить? Как всех удовлетворить? И возможно ли это в принципе?
| В других странах школу родители оценивают по методикам преподавания, по оснащенности классов, по уровню учителей и учеников... У нас же родители в первую очередь смотрят на близость духа школы ценностям семьи. |
Если бы школы различались только набором учебных предметов, это было бы еще полбеды. Школы разных систем еще и кардинально различаются по духу, по идеологии, которую учебное заведение несет и передает своим ученикам. Это касается самых разных тем: государства и его символов, армии, арабов, других народов вообще, науки, искусства, интернета, спорта, отношений мужчины и женщины... Различия настолько глубоки, что учитель, успешно работающий одновременно и в светской, и в религиозной школе, — невероятная редкость, о которой впору в газете писать. А дети, например, из религиозной семьи в светской школе — учиться в принципе могут, но нередко чувствуют себя там примерно так же, как ребенок из солнечного Камеруна в сельской школе в Архангельской области.
| Пытаясь объединить разные сектора населения, школа зачастую отсекает крайние взгляды, создавая «тепленькую», нейтральную идеологию. Грубо говоря, ученик в такой «нейтральной» школе никогда не услышит ни о проблемах гомосексуалистов, ни о хасидских мистических практиках вроде «таанит дибур». |
Поэтому создать в поселке на краю света школу, относящуюся к какому-либо одному из направлений — значит, заведомо отрезать от проекта определенную часть жителей этого населенного пункта. И не имеет значения даже, большинство пострадает или меньшинство: в любом случае подобный раскол может нанести смертельный удар по десятилетиями выстраиваемому балансу между группами населения — разными ветвями единого народа. Несколько лет назад в поселке уже отказались от планов по строительству плавательного бассейна — только чтобы не нарваться на идеологические дискуссии по каждому поводу: то ли раздельнополое купание вводить, то ли совместное, то ли разрешать работу в Шаббат, то ли нет...
Вполне естественно, что возникло предложение создать в поселке школу совместную, где бы хорошо уживались и такие дети, и другие; и светские предметы, и религиозные. Идея отличная, да и родилась она впервые не в том пустынном поселке. В Израиле уже есть несколько школ, пытающихся преодолеть эти окаменевшие границы между секторами, причем некоторые из них функционируют довольно успешно. Однако у подобных образовательных учреждений есть один врожденный дефект: пытаясь объединить разные сектора населения, школа зачастую отсекает крайние взгляды, создавая «тепленькую», нейтральную идеологию. Грубо говоря, ученик в такой «нейтральной» школе никогда не услышит ни о проблемах гомосексуалистов, ни о хасидских мистических практиках вроде «таанит дибур». Не будет в его картине мира ни яростного раввина из Изхара, ни его столь же яростного оппонента из левой организации. Образцами подражания для ребенка не станут ни Хафец Хаим, ни Махатма Ганди.
| Если светский ребенок раз в месяц окажется на полноценном уроке Талмуда, а выросший на мидрашах хареди — на занятии по естествознанию, то это точно не повредит ни тому, ни другому, а горизонт расширит. |
В практическом планы возможны различные пути реализации подобной стратегии. Например, можно сделать часть уроков общими, а на какие-то предметы разделять класс. Однако какие-то основы знаний в каждом из «мировоззренческих циклов» должны получать все дети. Если светский ребенок раз в месяц окажется на полноценном уроке Талмуда, а выросший на мидрашах хареди — на занятии по естествознанию, то это точно не повредит ни тому, ни другому, а горизонт расширит.
Может, в пустынном поселке найдут и другой путь. Но, уверен, действовать будут примерно в этом направлении. В школе, которая не тащит ребенка насильно ни к религии, ни от нее, найдется место для всех детей.
Автор о себе: Мне 46 лет, и у нас с женой Аней на двоих семеро детей. Я родился и вырос в Москве, но вот уже более 15 лет жизнь моя связана с Иерусалимом, в котором я работаю врачом, и нашим домом — поселением Нокдим в Гуш-Эционе. Последние годы все время и силы, которые остаются от работы и семейных радостей, направляю в наше товарищество «Место Встречи», которым руководит Аня. Товарищество это старается совместить несовместимое и встретить евреев всех сортов и разновидностей, а также «примкнувших к ним товарищей» — на «Месте встречи», которое есть Израиль, Иерусалим, Храм (это как zoom на гугл-карте или как матрешка — какой образ вам больше нравится). Мнение редакции и автора могут не совпадать. |
