Израиль ошеломляет своим разнообразием. Жителей большого Тель-Авива всякий раз удивляет прохлада Иерусалима, а для иерусалимца жара побережья кажется невыносимой. Не менее поражают и культурные перепады, даже между различными кварталами. За несколько минут передвижения по стране ты попадаешь из современной западной цивилизации в атмосферу Леванта, а восточно-европейское местечко плавно переходит в районы хай-тека. Не всегда это соседство мирное – внутриеврейские противоречия нередко предоставляют не меньше поводов для острых газетных заголовков, чем арабо-израильский конфликт.

На первый взгляд, причина этой пестроты вытекает из истории государства, принявшего в себя общины разных ареалов еврейской диаспоры, каждую со своими уникальными историей и культурой. Поэтому разнообразие казалось временным, а в перспективе виделся образ будущего израильтянина, освобожденного от груза прошлых веков и отказавшегося от всего, что отличает его. Прогнозы эти – к разочарованию одних и к радости других – не оправдались. Жители Израиля обладают общеизраильской неповторимой индивидуальностью, но при этом остаются разными и не похожими друг на друга. Сторонники насильственной интеграции смирились с тем, что Израиль формируется не как плавильный котел, а как салатница, где у каждого ингредиента есть свое место. Сохранение общинной уникальности все больше воспринимается как достоинство, а не как пережиток, от которого надо поскорей избавиться.

Израильская толерантность характерна для всей современной западной культуры, но в Израиле эта толерантность приобретает уникальный оттенок самоотверженной преданности именно собственному взгляду на мир. Вот типичная картина иерусалимского центра, где на иных улицах больше синагог и иешив, чем жилых домов: какой-то еврей настойчиво «ищет десятого», необходимого для коллективной молитвы именно в их синагоге. Ведь лишь в ней сохраняются традиции одной из общин Багдада или строго выполняют указания некоего польского раввина XIX века. Это достаточная причина, чтобы прилагать немалые усилия для сохранения именно такой синагоги.

Земля Израиля неспроста носит имя еврейского народа. Ее пестрота и разнообразие выражают отличительное свойство еврейского мировоззрения, в фундаменте которого лежит диалогическая структура Талмуда. Это принципиально непримиримые точки зрения, которые становятся отправной точкой для прочного единства.

Праздник Ту би-Шват, Новый год деревьев, открывает нам еще один нюанс для понимания. Не случайно именно представители растительного мира из всей иерархии творений нашли себе почетное место в еврейском календаре. Фраза «Человек – дерево полевое» уже давным-давно выпала из своего контекста в Торе и формирует представление о человеческой личности в еврейской традиции. Растения характеризуются прежде всего своей бросающейся в глаза изменчивостью. Иногда их рост можно наблюдать в самые небольшие промежутки времени. У человека рост и изменчивость характеризуют его внутренний мир. Изменение мыслей и чувств создает разнообразную картину человеческой души. Что вместе с еще одним важным свойством – памятью – позволяет человеку хотя бы признать возможность другого взгляда на мир, чем тот, который представляется ему верным сию минуту, каким бы абсолютно правильным он сейчас ни казался.

Среди многих споров и разногласий в еврейском народе наиболее показательно, наверное, разнообразие мнений по отношению к основному тексту народа Книги. Даже внутри еврейской ортодоксии, признающей Синайское откровение, мы обнаружим множество различных точек зрения. Тем более это заметно, когда речь идет о более широком консенсусе – центральном месте Торы в еврейской культуре. Это многообразие точек зрения можно представить линейно, где на правом фланге будут те, кто уверены, что каждая буква Талмуда была передана Моше на горе Синай, а на левом те, кто точно знает, от какой ошибки переписчика и из-за каких социальных условий возникла каждая из деталей иудаизма. Посередине – огромное количество вариантов мнений самых разных, иногда очень затейливых. При этом каждая позиция имеет свое обоснование, ей есть на что опереться в необъятном море еврейских источников. Всех, кто правей тебя на этой виртуальной оси, с полным основанием можно считать глупыми фанатиками, а левей – циничными лицемерами. И это лишь одна, хоть и центральная, из многих дискуссий, пронизывающих еврейскую мысль.

Такая пестрота зачастую мешает тем, кто делает первые шаги в изучении Торы. Возглас: «Когда же вы наконец договоритесь?!» – нередко вырывается из уст изумленного новичка. Правильным ответом будет – никогда. Еврейская культура принципиально антидогматична и не видит идеала ни в единомыслии, ни в отказе от индивидуального мнения. Мессианское предвидение, «когда одному не придется обучать другого, поскольку все узнают Меня», говорит не только о всеобщем приобщении к высокой ступени пророчества, но и о том, что массовость может подчеркнуть индивидуальность, а не подавить ее. Вот это единство разногласий и есть секрет вечности еврейского народа.