Как политики искажают историю и почему народы раз за разом наступают на те же грабли, объясняет в праздничном напутствии наш колумнист.

На днях за праздничным столом мой близкий приятель – известный многим из вас журналист и небесталанный поэт, но оставим его имя анонимным – вдруг возьми и ляпни, что вся мировая поэзия, да и вообще литература – от дьявола. Но тут же поспешно оговорился: мол, за исключением Пятикнижия, Корана и Нового Завета.

В ответ на мой молчаливый и недоуменный взгляд он пояснил: дескать, любой великий поэт, да и вообще любой большой художник – он же творец, а значит – мечтает стать соперником самого главного Творца. Следовательно, в каждом настоящем мастере есть что-то от дьявола.

Увидев, какая у моего товарища религиозная каша в голове вперемежку с Фаустом и «Мастером и Маргаритой», я предпочел перейти на другие темы. Но в то же время эта «еретическая мысль» меня задела, и еще несколько дней я мысленно продолжал нашу несостоявшуюся дискуссию. И пришёл к выводу, что всё как раз наоборот: подлинная поэзия имеет именно божественные истоки, а любой великий поэт не соперничает с Творцом, а, напротив, ищет к нему пути. И только тогда оказываются на бумаге те гениальные строки, которые словно изначально уже были созданы в момент сотворения мира и лишь ждали часа, когда будут открыты человечеству – будто их надиктовали поэту сразу с небес!

И примеров тому можно привести великое множество, причём задолго до Бродского или Пушкина – с самых первых письменных источников. Ведь самый первый стих или песню – а в иврите, кстати, это одно слово – сложил, согласно еврейской традиции, первый человек, Адам, пораженный красотой и величием окружающего его мира. Еще одна великая песня была сложена Моисеем перед расступившимися водами Красного моря. Да и разве многие псалмы Давида и «Песнь песней» царя Шломо не являются величайшими поэтическими вершинами?

Однако в конце Пятикнижия сложена еще одна великая песнь, которую мы как раз читаем в эти дни, завершая годовой цикл чтения Торы. А именно – предсмертная песнь Моисея.

«Внемлите небеса, и я буду говорить,
И услышит земля речения уст моих,
Пусть польётся, как дождь, моя речь,
Потекут, как роса, слова мои.
Словно струи дождя – на зеленый покров,
Словно потоки воды – на траву».

Тут есть всё, что свойственно великой поэзии: и колоссальный эмоциональный накал, и завораживающая ритмика, и зримые метафоры, и мощные образы. Но главное – прямое обращение к сердцу слушателя. И в то же время, помимо завершённой стилистической формы, глубокое содержание. В этой поэме одновременно звучат и укор еврейскому народу, и предупреждение, и угроза. Некоторые ее строки читать настолько страшно, что от них в буквальном смысле слова идет мороз по коже – невольно перед глазами пробегает вся еврейская история, картины кровавых погромов и Холокоста.

И своего рода лейтмотив этой последней поэмы Моисея звучит как завещание – помни историю свою: «Помни дни древности, подумай о былых годах. Расспроси о них своего отца – пусть он расскажет тебе. И старцев своих, чтобы они поведали тебе».

Глядя на то, что происходит сегодня в Израиле, да и во все мире, я невольно вновь и вновь убеждаюсь, что одна из проблем и евреев, и всего человечества – это именно нежелание помнить историю и неумение смотреть через её призму на долгую перспективу.

Незнание собственной национальной истории приводит к тому, что те или иные общественные круги, а то и целые народы вновь и вновь наступают на одни и те же грабли. Не говоря уж о том, что такая общая необразованность позволяет различным недобросовестным типам бессовестно искажать историю.

А ведь разгадка вечности нашего народа, сила его выживания как раз и заключается в бережной передаче через сотни поколений тех принципов и ценностей, на базе которых он и сформировался. И если хоть на одно поколение эта связь прервётся, то рискует рассыпаться вся цепочка. А уцелеет это звено – устоит и народ в вечности. Об этом говорит Моисей в финале своей последней поэмы:

«Ибо это – не пустые слова для вас.
В них – сама жизнь ваша.
Благодаря им долгой будет она на земле,
В которую вы перейдёте через Иордан этот».

И отмечаемый на этой неделе замечательный праздник Суккот тоже призван нам напомнить о «днях древности» – о том, как выйдя победоносно из Египта, мы жили в пустыне вроде бы в простых шалашах, но окруженные «облаками славы». И с такими облаками эти шатры были надежнее любых крепостей.