В эту субботу во всех синагогах будут читать главу «Ваикра», которой открывается третья книга Моисеева Пятикнижия. В русском переводе её принято называть книга «Левит» – ведь большая её часть посвящена деталям храмовой службы, а её осуществляли выходцы именно из колена Леви. Сама же глава «Ваикра» полна столькими деталями жертвоприношений, ставших частью службы в Храме, пестрит таким множеством физиологических подробностей, что понятно, почему эти страницы вызывают порой возмущение, если не сказать отвращение, у современного читателя.

И возмущение это многократно усиливается, когда далекие от иудаизма люди узнают, что именно с главы «Ваикра» на протяжении уже тысячелетий еврейские дети начинают изучать Пятикнижие. И этот выбор был сделан нашими мудрецами вполне сознательно: «Пусть придут чистые, чтобы учить чистое», – так они его объясняли, подразумевая, что именно такие чистые создания, как дети, должны изучать законы служения в Храме.

«Но что чистого в законах о ритуальном забое животных? И зачем рассказывать об этом детям?! – с искренним негодованием восклицала одна дама на лекции, на которой мне довелось присутствовать. – Чему это может научить, кроме патологической жестокости? И что за существо вырастет на основе такой книги? Только законченный маньяк и убийца!»

Когда она выпаливала эту тираду, я невольно вспомнил свою учительницу математики Веру Васильевну, которая в седьмом классе поймала меня за чтением под партой «Западни» Эмиля Золя. И несмотря на мои протесты, конфисковала книгу. А вечером позвонила маме. Хотела узнать, в курсе ли она, что её сын в свои неполные 14 лет «читает порнографическую литературу»? Ведь это чтение может привести к тому, что из меня вырастет законченный сексуальный маньяк!
– Великая литература не может никого испортить, она может только воспитывать, – ответила ей мама, а также настоятельно попросила: – Верните, пожалуйста, книгу – мы купили её с очень большой переплатой.
И моя мама, да продлит Всевышний её годы, оказалась полностью права: ничего, кроме осознания приоритета духовной близости над физической в отношениях мужчины и женщины и трепетного отношения к последней, эти книги во мне не воспитали.

Да и если оглянуться на столетия и тысячелетия назад и задаться вопросом, разве изучение законов о жертвоприношениях превратило поколения евреев в убийц, то ответ очевиден. Скорее наоборот: в то время как другие народы творили даже по отношению к своим соплеменникам и единоверцам поистине чудовищные зверства, евреи всегда старались держаться подальше от любой жестокости, неся миру идеалы альтруизма. И так было во все времена. Чтобы убедиться, можно взять с полки не только романы Фейхтвангера, которого можно счесть предвзятым, но и «Испанцев» Лермонтова или «Судьбу человека» Шолохова – а ведь последний, мягко говоря, никогда в любви к евреям замечен не был.

Объясняется всё просто: разница между храмовыми жертвоприношениями и жестокостью примерно такая же, как между подлинной любовью и животным сексом. Если первая прекрасна и возвышенна, то второй при определённой модальности исполнения может вызвать и сильное отвращение.

А чтобы прочувствовать глубинный каббалистический смысл жертвоприношений, достаточно вчитаться в первые строки главы «Ваикра». «И воззвал Творец к Моисею, говоря с ним в Шатре Откровений: “Передай сынам Израиля: если человек из вас захочет принести жертву, то из скота крупного и мелкого принесите жертвы ваши”», – гласит текст Пятикнижия. Любопытно, что слово «человек» может быть обозначено в иврите немалым рядом синонимов. Но в этих строках употреблено не безличное «иш», которое зачастую можно встретить и перевести как «некто» или «кто-то», а слово «адам» – по имени первого сотворенного человека. И эта отсылка к прародителю человечества стоит тут, по мнению наших мудрецов, безусловно, совершенно не случайно: ведь именно Адам, согласно тексту Пятикнижия, стал также и первым человеком, принесшим животное в жертву – в знак раскаяния в грехе после изгнания из Эдемского сада.

А значит, как выводят еврейские мудрецы, в основе жертвоприношений в Храме должно лежать отнюдь не желание задобрить Небеса и получить Свыше выгоду, как многие могли бы подумать, а лишь искреннее движение души, выразившееся в раскаянии. Покаяние же обозначается в иврите великим словом «тшува», которое также переводится как «возвращение». И за этими жертвоприношениями, в сущности, стоит мечта о возвращении туда, обратно – к Творцу, в Эдемский сад. И подобно первому человеку, любой приносящий жертву должен совершить «тшуву» – пройти через внутреннее преображение. А последующее сжигание закланного животного целиком символизирует, с точки зрения хасидизма, полное преобразование материального в духовное, в чём, собственно говоря, и заключается наша жизненная задача.

Но встают вполне закономерные вопросы: почему в качестве искупления в жертву приносят именно животное, в чём оно вообще виновато? Мудрецы считали, что в основе любого совершенного человеком преступления лежит в конечном счёте животное начало, взявшее в какой-то момент вверх над нашей духовной, подлинно человеческой природой. И принося животное в жертву, мы тем самым символизируем, как важно подняться над животным началом, подчинить его себе. Не говоря уж о том, что это действие имеет очень сильный психологический эффект, приходящий через осознание – на месте жертвенного животного могли быть мы сами!

В этой связи примечательно, что, согласно тексту Пятикнижия, в жертву можно приносить только домашний скот или же такую мирную птицу, как голубя, а вот жертвоприношение диких зверей, широко практиковавшееся почти у всех языческих народов, категорически запрещено. Мудрецы усматривали тут ещё один посыл: домашние животные символизируют собой смирение и готовность в итоге подчиниться хозяину, как и человеку свойственно покаяние, в то время как дикие звери несут в себе прямо противоположную идею.

И в завершение необходимо отметить ещё один аспект: рассказ о приносимых в Храме жертвах начинается в Пятикнижии именно с личных жертв – «если человек из вас захочет», хотя, помимо них, существует и немалый перечень «общественных» жертв, приносимых от имени всего народа. И это тоже далеко не случайно. Мудрецы видели в этом прямое указание, что начинать исправление ошибок надо именно с себя, а не критиковать всё вокруг, перекладывая ответственность за свои грехи на порочное общество. Только в этом случае мы имеем право именоваться «адам» – человеком, а не превращаемся в безличного «некто».

И важно, что этот подход – начинать всегда с себя – полностью касается и лидеров нации. Последние должны особенно тщательно анализировать свои действия, а также публично и горько каяться за совершённые промахи – поскольку расплачиваться за них нередко приходится всей нации. «А если согрешит вождь и окажется виновен, то осознав свой проступок, пусть принесёт в качестве жертвы козла», – гласит по этому поводу библейский текст. Существует невероятное множество версий, почему вождь должен приносить в жертву именно козла, да и читатель может поразмышлять на эту тему сам. Принципиально тут другое – каждый такой вождь, князь или премьер-министр (нужное подчеркнуть) должен осознать, как и любой простой смертный: на месте этого козла мог находиться он сам.