В маленьком венгерскрм городке

В МАЛЕНЬКОМ ВЕНГЕРСКОМ ГОРОДКЕ

Это произошло на христианскую Пасху, 1 апреля 1882 года. Деревня Тиса-Эслар, расположенная на берегу Тиссы в области Сабольеш, делилась на три части:

"новую деревню" — Уйфалу, “словацкую деревню” — Тотфалу, и "старую деревню" — Орфалу. Население состо­яло из христиан и евреев.

В тот день четырнадцатилетняя Эстер Шоймоши вышла из дома в Уйфалу, где работала домработни­цей, и направилась в Тотфалу за покупками. Обратно ее так и не дождались — ни хозяйка, ни мать.

В течение недели родственники искали девушку. И не нашли. 8 апреля к розыскам подключилась поли­ция, но и ей не удалось ничего сделать. А в начале мая по деревне поползли чудовищные слухи. Думаю, читатель уже догадывается, какого рода слухи появились вокруг этого загадочного исчезновения. Первоисточ­ник так и не был установлен. Но все больше и упорнее говорили, что будто бы Самуэль Шарф, младший сын синагогального служки — шамеса Йозефа Шарфа кому-то рассказывал, что его отец встретил Эстер Шой­моши, когда та возвращалась домой, заманил ее в си­нагогу и там шойхет (резник) общины перерезал не­счастной горло, а шамес собрал кровь, вытекавшую из раны, в специальный сосуд. Самуэль будто бы сказал

по секрету, что всю картину видели он и его старший брат Мориц...

Депутат венгерского парламента Оноди, уроженец Тиса-Эслар, наводнил венгерские газеты утверждени­ями о том, что евреям для религиозных нужд необхо­дима христианская кровь — они-де кладут ее в мацу. За­мечу коротко, что у господ антисемитов все перепута­лось: девушка исчезла не в еврейскую, а именно в хри­стианскую пасху, которая, как известно, празднуется после еврейской. Иными словами, мацу евреи уже вы­пекли, и для чего нужна была кровь по окончании ев­рейского праздника, сказать трудно. Но антисемитизм всегда был не в ладах с логикой.

За дело взялась следственная группа, прибывшая из ближайшего города Ньиредьхазы. Ее возглавлял судья Бари, патологический антисемит, искренне уверенный в чудовищных изуверских обычаях евреев. В состав входили два комиссара полиции, писарь, не­сколько рядовых полицейских.

Комиссия была убеждена в том, что виновны евреи, и задачу свою видели только в том, чтобы заставить их сознаться. Для начала Бари запротоколировал рас­сказ Самуэля. Мальчик, поощряемый интересом взрослым, придумывал все новые и новые детали к своей истории.

Были арестованы Иозеф Шарф и его старший сын Мориц. Шамес пытался объяснить полицейским, что младший сын страдает психическим расстройством, но его, понятное дело, никто не слушал. Морица же Шарфа судья передал писарю-садисту по имени Пижей и одному из комиссаров. Мальчика избивали, держали под замком в темном подвале. В конце концов, он не выдержал и подтвердил "показания" брата. При этом он назвал более десяти членов еврейской общи­ны, якобы участвовавших в ритуальном умерщвлении Эстер Шоймоши. Все они, естественно, немедленно были арестованы. Причем, несмотря на устойчивые алиби, судья Бари признал их виновными.

Между тем по стране развернулась соответствую­щая кампания в прессе, а далее последовали события опять-таки хорошо известные евреям — по Австро-Вен­грии прокатилась волна погромов. К счастью, жертв не было, но множество домов, лавок, принадлежав­ших евреям, подверглись разгромам. Судья Бари, его подручные, а также фактический инициатор "дела" — депутат Оноди в одночасье стали чуть ли не самыми популярными людьми в Венгрии.

Так обстояли дела вплоть до 18 июня, когда про­изошло событие поистине сенсационное для дальней­шего хода следствия. В этот день полевой сторож из соседней деревни случайно выудил в реке женский труп.

В руке утопленницы был крепко зажат платок со светло-голубой краской. Почему это оказалось столь важным? Да потому, что именно такую краску отпра­вилась злосчастным днем покупать Эстер Шоймоши из одной части деревни в другую. И именно в такой платок завернула она покупку (об этом говорили в один голос все свидетели, видевшие девушку незадол­го до исчезновения).

Никаких ран на теле утопленницы обнаружено не было (если помните, Самуэль Шарф и его старший брат Мориц показали, что девушке якобы перерезали горло). Судя по всему, имел место несчастный случай — возвращаясь в сумерках домой, Эстер Шоймоши по­скользнулась и упала с узкого мостика прямо в реку. К несчастью, течение в том месте было быстрым, а ре­ка — глубокой.

Казалось бы, следственная группа Бари должна бы­ла, хоть и без особого желания, признать ошибку и от­пустить арестованных.

Но Бари заявил: найдено тело совсем другой девушки (слишком далеко зашло разложение — более двух месяцев тело пробыло в воде). На опознании мать Эс­тер узнала платье своей дочери, но не признала ее са­мое. Она заявила, что утопленница гораздо старше Эстер.