Эли Визель спорит с Б-гом

Свою самую известную книгу, «Ночь», Эли Визель написал полвека назад, и за эти годы только в США она разошлась миллионами экземпляров. Кстати, именно на ее страницах автор признался, что перестал верить, после того как Б-г умер в Освенциме. В интервью газете «Haaretz» Визель признается, что на самом деле он не утратил веру, просто вот уже шесть десятков лет ведет бесконечный спор с Б-гом.

«Никогда не забуду то пламя, которое навсегда сожгло мою веру, — писал лауреат Нобелевской премии мира в своей первой и самой важной книге. — Никогда не забуду те моменты, когда навсегда убивали моего Б-га и мою душу».

Самым, пожалуй, известным местом в книге является сцена казни троих узников Освенцима — двоих взрослых и ребенка, — которые были повешены нацистами, обнаружившими у них оружие. Взрослые погибли сразу. А вот легкий как перышко ребенок с полчаса трепыхался между жизнью и смертью. «Где же Б-г?» — спросил тогда кто-то из заключенных, и, как признается сам автор, голос внутри него ответил: «Вот он. Повешен на этом эшафоте».

«Ночь» — самая продаваемая и самая известная книга воспоминаний о Холокосте. Только в США, где живет писатель, к концу минувшего года было продано свыше шести миллионов ее экземпляров. Это история депортации 15-летнего Эли Визеля и его семьи осенью 1944 года из румынского городка Сигата в Освенцим. Это история о жизни и смерти в лагере. Это история страшного марша, в конце которого заболевает и умирает отец Визеля. И впрямь трудно не назвать «Ночь» книгой о потере веры, книгой о смерти Б-га, а может, и Его убийства.

Визель рассказывает, что однажды кто-то даже написал исследование на тему гибели Б-га в его творчестве. Однако сам он настаивает, что вовсе не писал о смерти Б-га. «Люди поняли меня неправильно, — говорит писатель. — Никогда я не терял веру в Б-га. Я возмущался против молчания Б-га. У меня были вопросы и протесты». Визель объясняет: «Б-г находится в мальчике, которого убили сейчас». «Я хотел сказать, что всякий раз, когда убивали еврея, пытались убить Б-га», — добавляет он. По его словам, возможно, после Холокоста действительно было и уместно сказать: «Г-споди, бай-бай, до свидания, хватит». «Но вместо этого я начал спорить с Ним, и я спорю с Ним все время», — говорит Визель.

«В моей книге воспоминаний “Все реки впадают в море” есть целая глава, в которой я объясняю толкование своей веры, — продолжает писатель. — Я говорю там, что моя вера ранена, но она все равно остается верой. Я возмущаюсь путями Б-жьими... У меня был кризис с верой, очень тяжелый кризис, конечно. Для меня вопросы остались открытыми. Если бы я сказал, что верю в справедливось и святость Б-га, то проблемы бы разрешились и все было бы нормально. Но я говорю, что не все нормально».

В книге «Все реки впадают в море» Визель пишет: «В “Ночи” есть абцаз, описывающий повешение еврейского мальчика. Эта сцена породила решение, граничащее со святотатством. Поборники идеи о том, что Б-г умер, использовали мои слова, чтобы оправдать отрицание религии. Но если Ницше мог кричать старику в лесу, что Б-г мертв, то еврей, который во мне, не мог сделать этого. Никогда я не отказывался от своей веры в Б-га. Я выступал против Его справедливости, протестовал против Его молчания и иногда отсутствия, но мое негодование происходит в рамках моей веры, а не вне ее».

«Но если Б-г не умер, то остается вопрос: где же Он был во время Холокоста?»

«Вы думаете, я знаю? — переспрашивает писатель. — Я действительно не знаю. И поэтому я кричу. Я кричу шепотом, поскольку не могу кричать. Мой голос очень слаб. Я говорю шепотом и пишу шепотом. Ревностные религиозные говорят, что народ Израиля согрешил, и Б-г наказал его. Когда я встречаюсь с великими раввинами, я спрашиваю их: скажите мне, какой грех мы должны были совершить, чтобы понести такое наказание?»

«Я был знаком с Любавичским ребе. Я спросил его, как можно верить после того, что случилось. А он говорит мне: “А как можно не верить?”. На что я сказал ему: “Если вы дали мне сейчас ответ, то я его не принимаю, но если вы задали мне другой вопрос, то я его принимаю”. Нет объяснения. Если бы Сам Б-г появился в моем сне или в видении и дал бы мне ответ, я бы сказал, что я не принимаю его. На это нет ответа. У меня нет ответа».