Смерть как работа

Подальше от другого трупа, ногами в сторону Иерусалима – а так кладите хоть в скале. На кладбищах нет мест – но для евреев уже готовят могилы-соты. Там тело через месяц сольётся с камнем.

Темой захоронений в Израиле занимаются многие – от археологов до планировщиков городов будущего. Режиссер Керен Александер решила снять об этом документальное кино. Двигал ею простой вопрос: можно ли будет ее саму захоронить рядом с двумя ее дедами на кладбище «Ар а-Менухот», «Горе успокоений», при въезде в Иерусалим. В поисках ответа она спустилась под землю и сняла «Некрополь» – о подземных похоронах, эстетике смерти и индустрии погребальных братств.

В Израиле ежегодно появляются на свет 150 000 человек, умирают – 44 000. В стране живут сегодня 10 миллионов человек. Где нас всех будут хоронить? Кладбища всегда были вне городской черты, но города разрослись и уплотнились, поглотив и кладбищенские территории. Свободной земли просто нет. Вот статистика: на дунаме земли – это тысяча квадратных метров – можно выкопать 320 могил. Подземная пещера той же площади может вместить 5700 могил-сот в скале, где тело через месяц сольется с камнем, поскольку соты заполняются особым материалом. Главное, чтобы захоронили ногами в сторону Иерусалима, чтобы восставший из мертвых знал, куда ему идти.

Казалось бы, документальный фильм о кладбище – значит, будут медленные панорамы, траурная музыка, замершие фигуры с цветами и длинные паузы, чтобы зрители успели проникнуться скорбью. Но с первых минут стало ясно, что «Некрополь» Керен Александер устроен совсем иначе. Камера показывает не траур и не символы, а стройку. Вместо оркестра слышен гул экскаватора, вместо унылого голоса диктора – отрывистые команды рабочих. Смерть здесь не абстрактная тайна и не объект пафосных речей, а задача, которую решают инженеры, раввины и другие люди, для которых похороны – это просто работа.

На кладбище «Гора успокоений» в Иерусалиме захоронены уже больше 250 000 человек – это 17 похоронных компаний, 11 мастерских по изготовлению надгробий, три дома прощаний, цветочная лавка, каменные плиты, деревья, дорожки. Специальное приложение-навигатор позволяет найти могилы близких – в земле, стенах, ну или подземных тоннелях. Да, места наверху больше нет, переносить старые могилы нельзя, а люди продолжают умирать. Потому появилось решение простое и одновременно странное – копать вниз. Под горой прокладывается сеть тоннелей, рассчитанная на 23 000 новых погребальных «сот». Конечно, кошерных – с соблюдением точных размеров ниш, углов, расстояний до «соседей» и других правил-нормативов, что Галаха накопила за века. Выглядит, впрочем, это не как «священный замысел», а как строительный проект со сметами, подрядчиками и двумя кошками, бегающими по площадке.

Фильм затягивает своей деловитостью: никаких слёз и тягучих речей. Всё по регламенту. В этом есть своя честность. Смерть показана так же, как любые другие заботы городской инфраструктуры: земли мало, законы строги, население растет, и необходимо находить решения – инженерные, религиозные, социальные – даже для того, что казалось неизменным. Подземное кладбище – это экологическое решение, инновация, опирающаяся на традицию, культурный компромисс, в котором раввинат, инженеры, муниципалитет и боль утраты встречаются в одной точке.

В фильме множество персонажей, и каждый добавляет свой штрих. Русскоязычный инженер Виталий гордится тем, как взрывает новые этажи. Для него это работа, где важен расчёт, а не вечность. Два брата – Саед и Ахмед – ночуют у входа в тоннели и возвращаются домой только к концу недели, потому что дорога долгая, а смены тяжёлые. Резчик по камню обсуждает шрифты и тексты эпитафий, флорист продаёт букеты, ночной охранник следит за порядком. Садовник, составитель некрологов, шофёр – у каждого своя роль. Да, смерть – это не мистический ритуал, а сфера услуг, у которой просто особый объект работы.

Большое место в фильме занимают члены «Хевра кадиша» – общества, занимающегося подготовкой тел к похоронам. Фильм показывает их школу. По вторникам собираются около 30 «ангелов смерти»: раввин Яаков Роха объясняет законы и порядки юридической казуистики, другой говорит о современных методах захоронений, кто-то учит женщин проводить обряд омовения. Раз в год они выходят на практику, чтобы отработать всю церемонию. Всё строго, шаг за шагом, без чудес. И в этом есть удивительное спокойствие: смерть превращается в область, где тоже есть инструкции и порядок. На этом кладбище есть даже курс по захоронению эмбрионов.

Фильм показывает качели между традицией и техникой. Раввин Яаков Роха – председатель Комитета по делам умерших. Как главный эксперт по вопросам смерти, знающий все строгие религиозные законы и суеверия, он отвечает на вопросы из любой точки мира. Ему звонят из Гонконга, спрашивая, нужно ли хоронить верёвку после повешения. Он терпеливо разбирает источники и заключает: «Да, нужно». Роха – обаятельный человек с обширными знаниями и острым чёрным юмором. Он один из основателей школы похоронных исследований, где преподаёт отношение иудаизма к смерти и религиозные законы. Он водит своих учеников на экскурсии по горе – многие останутся там работать.

Инженер проекта Арик Глейзер водит экскурсии по подземным галереям – и с энтузиазмом рассказывает, как совместить вентиляцию и бетон с требованиями Галахи. Инженер предлагает решение – раввин проверяет.

«Что такое смерть? Это всего лишь конец биологических функций нашего тела? – спрашивает режиссер Керен Александер. – Просто исчезновение души, прекращение сознания, испарение личности, разложение тела на его основные элементы? Это конец, за которым пустота? Это тяжёлый занавес, опускающийся перед нами в конце спектакля и глухо возвещающий: “Комедия окончена”?.. В фильме о “городе мёртвых” я намерена препарировать смерть».

Фильм был представлен на 10-м фестивале DocuText в Национальной библиотеке Израиля в прошедшем августе.