Выставка в "Яд Эзре"

В гостеприимных стенах еврейской благотворительной организации "Яд Эзра", что означает "Рука помощи", открылась выставка работ известных всей еврейской Москве художников — Людмилы Воловой и Олега Осина.

Пройдясь по небольшому выставочному залу в "Яд Эзре", зритель понимает, что перед ним интеллектуальная живопись с подтекстом.

Названием выставки послужила строка из стихотворения Самуила Маршака: «Тысячелетья неизменны твои холмы, Иерусалим». Художники Людмила Волова и Олег Осин приглашают зрителей на прогулку по старым кварталам Вечного Города.

Израиль, Иерусалим, Старый город сейчас в центре внимания миллиардов глаз во всем мире. Внимания любопытствующего, праздного, пристрастного. И, естественно, эта тема не могла не волновать художников. Маленькое отступление в недавнее прошлое: в 1999 году, когда Людмиле и Олегу довелось побывать в Израиле, еще «до войны», что-то повернулось в душе, какой-то древний механизм сработал и возникли циклы холстов «за Израиль».

Кто-то сказал, что еврей — это древность души, и вот она, эта древность, эта душа. Душа художников, и душа Израиля. Это нерасторжимо.

"Зерно" выставки — картина, ради которой все и затеяно, «Вид с Масличной горы» кисти Олега Осина, как «географическая» карта древнего Иерусалима. Не фотографические подробности, не буквальное фото, а та самая суть, которую и являет собой Иерусалим. С любовью выписанный город, и каждая мелочь, каждый элемент составляет «ткань» холста. Небольшой по размеру старый Иерусалим делит сакральное пространство между тремя религиями, тремя культурами: иудаизмом, христианством и исламом. Все намешано, все рядом, и все уживается. И это взаимодействие вечно и неизбежно, и выливается, к несчастью, в страшные кровавые конфликты.

Вся выставка, все холсты без страстей, без патетики и фактически без людей — Камни, Небо и Земля имеют свои нечеловеческие масштабы вечности. Все умиротворенно, как в торжественном предстоянии, тем сильнее действуют на зрителя честно обозначенные факты о том, что синагога, мечеть и церковь — рядом, что под единым небом и перед Б-гом все едино, что небо всех и все уравнивает. Некий триединый узел религий и культур. Вспоминается строка из песни Бориса Гребенщикова: «Под небом голубым есть город золотой…». И можно представить, что Луна, которая на низком бархатном иерусалимском небе выглядит как горизонтальный серп, именно в этот час воспринимается каким-нибудь северянином, живущим, например, в Канаде или России, как вертикальный серп.

И еще одна правда об Израиле, отраженная в этих полотнах, — это колорит, цветовая гамма. Голубое, охра и зеленое — те самые три цвета, которые слагают Иерусалим. И эти цвета неизменны тысячи лет. Те, кто был в Израиле, знают, что именно через эти цвета воспринимается город. Именно такая стереометричность форм, теплый, податливый золотистый камень песчаник и синие тени.

Экспозиция — это Иерусалим с разных точек зрения, с разных ракурсов, как кино об Иерусалиме с наездами камер, крупным планом и стоп-кадрами. Песнь о Иерусалиме. Небо, покрывающее все проблемы и радости, суету и тяжбы, единое небо. Город. Мы внутри города. Стена. Камни и записки — след человека. Стоит перевести взгляд с Неба на Камни в Стене и понять, что это — вечно.

Художник — не политик, не общественный деятель. Художник всего-навсего пишет, если не может не писать. «Всего-навсего» — много это или мало — сложный вопрос. Конечно, цветовые фразы не убедят толпу, не поведут за собой напрямую. Но есть сила косвенного воздействия, когда продукт творчества, картина, тонко и деликатно формирует сознание людей. И в этом надежда.