Язык до Бруклина доведёт

Как большевики случайно устроили расцвет еврейской культуры в Америке и почему она пережила и охоту на ведьм, и смерть идиша, объясняет наш нью-йоркский корреспондент.

Всем известно, что Нью-Йорк – город еврейский. До недавнего времени он был мировым центром идишской культуры. А люди, основавшие Голливуд и в значительной степени сформировавшие современную американскую, да и мировую культуру, сплошь все прошли через Нью-Йорк, и идиш был для них первым языком. И сегодня в США идиш является одним из самых быстро растущих по числу носителей языков, хотя на первый взгляд это и кажется невероятным.

В старушке Европе у евреев отношения с идиш всегда были довольно сложные. Для многих это был даже не язык, а так, местечковый диалект, символ унижений и дискриминации. Немецкие и австрийские евреи от него отказались еще в XVIII веке, перейдя на немецкий. Да и в России евреи, перебравшиеся после революции из-за черты оседлости в Москву, Ленинград и другие ранее им недоступные города, стремились обрусеть, оставляя в еврейском детстве не только идиш и хедер, но и свои еврейские имена и фамилии.

Зато для тех, кто эмигрировал в Америку, идиш, наоборот, стал основным языком общения. Конечно, они тоже стремились как можно скорее ассимилироваться – стать американцами и раствориться в плавильном котле. Но английский им приходилось учить с нуля и в непростых жизненных условиях – нищеты и дешевой почасовой работы, а идиш был таким знакомым и родным.

Из Российской империи в США выехало около двух миллионов евреев, подавляющее большинство из которых прошло через Нью-Йорк, так что целые районы на Манхэттене, в Бруклине и Бронксе одно время были полностью еврейскими. Причем соседствовали в них выходцы из самых разных частей черты оседлости. Работали они тоже среди своих, обычно в пошивочных мастерских, не без основания прозванных sweat shops – «потовыжималками».

Так что критическая масса тоже сыграла свою роль – идиш в первые десятилетия XX века стал вторым языком огромного Нью-Йорка. И это не метафора, а факт. Газета «Форвертс», название которой переводится как «Вперёд», выходила в конце 1930-х годов тиражом в 275 тысяч экземпляров – большим, чем у маститой The New York Times.

С «Форвертс» и другими многочисленными печатными органами еврейского Нью-Йорка сотрудничали известнейшие литераторы, писавшие на идиш: Шолом-Алейхем, Исаак Башевис-Зингер, Абрам Гольдфаден, Шолом Аш, Морис Винчевский, – родившиеся и получившие известность в Старом Свете, но приехавшие в Америку. В городе насчитывалось несколько дюжин радиостанций, вещающих на идиш. На нем велись даже трансляции бейсбольных матчей и ставились радиоспектакли.

Еврейский театр на идиш – это вообще особая статья. Он и в СССР блистательно расцвёл после революции до такой степени, что на «Короля Лира» на идиш ходила в Москве публика, совершенно не знавшая еврейского языка, а Бертран Рассел назвал Соломона Михоэлса – лучшим исполнителем роли Лира, которого он когда-либо видел на сцене.

В Нью-Йорке же еврейская Вторая Авеню ни в чем не уступала Бродвею – ни в разнообразии репертуара, ни в качестве постановок. Впрочем, это и не удивительно: продюсеры, актёры, режиссеры, драматурги, композиторы, либреттисты и другие профессионалы театра часто начинали свою карьеру на идиш или, по крайней мере, под влиянием еврейского театра. Так, братья Гершвины выросли за углом от Второй Авеню, и в детстве Джордж иногда выступал там на сцене. В том же районе, к слову, жила эмигрировавшая из Российской империи семья Ирвинга Берлина.

Влияние еврейской драмы и комедии до сих пор чувствуется у классиков американской сцены, телевидения и кино, у таких мастеров, как Дэнни Кэй, Мел Брукс и Вуди Аллен, начинавших свое восхождение на культурный олимп в домах отдыха так называемого «Пояса борща» – к северо-западу от Нью-Йорка, где до недавнего времени идиш знали практически все отдыхающие.

С появлением кинематографа Нью-Йорк стал центром кинопроизводства – первым Голливудом. Именно нью-йоркские евреи-эмигранты из Российской империи стояли у его истоков. Сэмюэл Голдвин – создатель MGM, Paramount Pictures and United Artists – до конца дней говорил с сильнейшим еврейским акцентом, как и его партнер Адольф Цукор. Но даже те их коллеги и конкуренты, которые родились в Нью-Йорке, Сан-Франциско, даже Лондоне или в канадской провинции Онтарио – такие как Маркус Лов, Джесси Ласки или легендарный Джек Уорнер, – тоже выросли в семьях, где говорили на идиш, поскольку их родители приехали в Америку только за несколько лет до их рождения.

Эти фабриканты мечты, как и все остальные «понаехавшие», без исключения родились в бедных или даже беднейших семьях. Поэтому, наверно, история идиша в Нью-Йорке неразрывно связана с социалистическим и революционным движением. Недавние иммигранты создавали левые партии всех мастей – становились сионистами, социалистами, анархистами или же, особенно после революции в России, коммунистами. И та самая популярная «Форвертс», которую читали практически все говорящие на идиш, была газетой откровенно и открыто социалистической. Причем основатели заимствовали ее название напрямую у органа Социал-демократической партии Германии.

Евреи не только вступали в партии, но и активно пытались изменить жизнь рабочих. Так, в 1900-х группа выходцев из Российской империи основала «Дер Арбетер Ринг» – или «Рабочий кружок» – организацию взаимопомощи еврейских рабочих. На пике своего влияния в ней состояло около 85 тысяч человек. «Арбетер Ринг» организовывал летние детские лагеря, предлагал своим членам медицинскую страховку, вел культурные программы. Его ориентация тоже была открыто социалистической и антирелигиозной. Еврейские праздники не отмечались, зато широко праздновались 1 Мая и годовщина Октябрьской революции – прямо как в СССР.

«Арбетер Ринг» пропагандировал идиш – в противовес «сионистам с их ивритом» – и обучал ему детей в своих лагерях. А под эгидой «Рабочего кружка» был создан популярный театр «Фольксбюне». И таких организаций взаимопомощи говорящих на идиш евреев было в Нью-Йорке довольно много. Например, в 1920-е годы возникло движение жилищных кооперативов. Первым из них стал «Аллертон Кооператив», который жители прозвали «Куп», поскольку coop по-английски значит еще и «курятник». В одном из новых районов Бронкса, напротив большого парка, евреи построили несколько многоквартирных домов. Деньги на строительство они собрали, продавая акции в кооперативе будущим жильцам. Всего в «Купе» было 700 квартир.

У «Купа» были свои правила – к членству в кооперативе допускались только рабочие, служащие и мелкие лавочники, не эксплуатирующие наемный труд. И никто не имел права наживаться на продаже квартир. Члены кооператива проводили практически весь досуг вместе, озеленяли и убирали территорию, вели кружки рисования и пения и, конечно же, обучали детей идишу.

И непременно занимались политической деятельностью: ходили на демонстрации, поддерживали стачки, боролись против расизма. В итоге «Куп» обанкротился в 1943 году и был продан частным лицам. Сегодня в этих домах живут совсем другие эмигранты – из Латинской Америки, с разных островов Карибского моря, из Азии. Но над одним из подъездов до сих пор висит эмблема – серп и молот. Снимать ее запрещено, поскольку весь комплекс – исторический памятник и часть культурного наследия.

Левые идеи в американской еврейской среде всегда были очень живучи. Поэтому нечего удивляться, что в 1950-е годы, когда началась Холодная война, сенатор Маккарти организовал антикоммунистическую «охоту на ведьм» именно в Голливуде и на евреев, многие из которых были выходцами из Нью-Йорка.

Правда, к тому моменту идиш в Нью-Йорке уже начал угасать. Эмиграцию практически перекрыли в начале 1920-х. После Второй мировой войны был небольшой приток беженцев из Центральной Европы, чудом выживших в Холокост, но это лишь замедлило увядание культуры на идиш. Старики умирали, кто помоложе – перешёл на английский. Но самое главное – идиш перестал быть еврейским языком. Его место прочно занял иврит, а народа, говорящего на идиш, казалось, не существовало.

Закат идиш можно проследить на примере той же газеты «Форвертс». В 1912 году, на пике популярности, редакция переехала в новый 10-этажный небоскрёб с мраморными колоннами, витражами и рельефами Маркса и Энгельса. Причем не на Уолл-стрит или в центральной части города, а в воздвигнутый на Восточном Бродвее – в самом сердце еврейского Нью-Йорка. Продолжался этот праздник жизни, однако, не так уж и долго по историческим меркам: во время Великой депрессии тиражи упали почти вдвое. И хотя небоскрёб «Форвертс» до сих пор стоит на своем месте и на торце его все ещё проступают буквы еврейского алфавита, но теперь в нем располагаются квартиры жителей, в основном китайского происхождения, поскольку Чайнатаун давно разросся, захватив бывшие еврейские кварталы. Газета, впрочем, до сих пор издается на идиш, но те, кто ее читал, – давно умерли. Подписчиков осталось всего несколько тысяч.

Для сравнения, в Российской империи почти все 5 миллионов ее еврейских подданных говорили на идиш. Сегодня в России знают идиш всего 30 тысяч человек. Всего же в мире в начале XX века на идиш говорили около 11 млн человек, сейчас – не более миллиона.

«Арбетер Ринг», впрочем, до сих пор существует, хотя членов у него поубавилось – и он продал свое знаменитое здание на 33-й улице. Театр, основанный «Рабочим кружком», тоже существует – два года назад он отпраздновал свое столетие и теперь официально признан старейшим театром в США.

Но тем не менее в США идиш не превратился в мертвый язык наподобие латыни, древнегреческого или эсперанто. Наоборот, число его носителей довольно быстро растет. Это происходит благодаря бурному естественному приросту населения среди некоторых групп ортодоксальных евреев, которые дома до сих пор говорят на идиш. Семьи у них огромные – как минимум, по 5–7 детей. Женятся они рано, а живут долго – так что есть семьи, в которых присутствует пять или даже шесть поколений. Только в Бруклинском районе Вильямсбург, где находится резиденция одной их таких групп – Сатмарских хасидов, – сегодня насчитывается около 300 тысяч евреев, и без сомнения, все они говорят на идиш. За последние 70 лет численность этой самодостаточной и изолированной от окружающего мира общины выросла примерно в 25 раз.

А в последние годы открывается все больше курсов по изучению идиша, растет к нему интерес и со стороны ученых и среди студентов университетов. Почему? Среди идеалистически настроенной еврейской молодежи увлечение Израилем стало немного угасать, а вместо него у них возникло желание узнать больше о еврейской культуре – той, старой, настоящей. Тем более что за столетие расцвета еврейской культуры на идиш была создана огромная и качественная художественная литература, которую можно и сейчас читать в оригинале. И вот, к удивлению редакторов «Форвертс», которую хасиды, естественно, не читают, число их подписчиков начало неуклонно расти. Цифры пока еще маленькие, но и иврит как разговорный язык поначалу внедряла лишь горстка энтузиастов.