Сними мне, кто твой друг

Самые культовые снимки Барышникова, Бродского и Высоцкого сделал их лучший друг Леонид Лубяницкий. Всемирно известный фотограф начинал в Союзе, а после уехал в США, где снимал президента Никсона, футболиста Пеле и драматурга Миллера.

Леонид Лубяницкий был фотографом в третьем поколении. Он родился в 1938 году в Ленинграде и уже через шесть лет взялся за фотоаппарат – под чутким руководством отца. Давид Лубяницкий был художником по костюмам и преподавал в Ленинградском институте повышения квалификации работников искусств. А еще занимался портретной съемкой, любовь к которой ему, в свою очередь, привил его отец.

В детстве для Леонида не было таинства привлекательнее, чем смотреть, как проявляются фотографии в домашней лаборатории, расположившейся в ванной комнате. И стоит сказать, что вплоть до конца жизни он признавал лишь пленку, никогда не занимался цифровой фотографией. «В пленке есть душа, – объяснял Лубяницкий. – Разглядывая негатив и фотографию, погружаешься в иной мир. Это словно параллельное пространство, в котором совершенно другая энергетика, это не то, что разглядывать экран компьютера».

Лубяницкий вспоминал, как гордился своими первыми снимками и хвастался всей округе. После одного из подобных всплесков зазнайства отец провел с ним долгую беседу, показав свою коллекцию работ знаменитых фотографов. Так, отученный от хвастовства еще в детстве, Лубяницкий впоследствии никогда не участвовал в фотоконкурсах, где требовалось самостоятельно представлять свои работы. Ценность фотографии, объяснял он, определяет ведь не грамота или другая награда, а энергетика ее создания, которая в хорошей работе видна даже непрофессиональным взглядом.

Корнями из детства была и еще одна привычка мастера – работать в лаборатории одному или лишь с теми, кто по-настоящему влюблен в фотографию. Однажды совсем еще ребенком он пригласил посмотреть на процесс проявления фотографии свою няню. «Она была очень религиозной, – вспоминал Лубяницкий. – И когда она спросила меня, что я собираюсь делать, я неудачно пошутил: “Колдовать и превращать бумагу в лица людей”. Когда тетя Маша увидела это чудо, то, жутко испугавшись, побежала жаловаться маме, уговаривая ее провести обряд экзорцизма. Даже после того, как ей все объяснили, она еще долго смотрела на меня с подозрением».

Первым местом работы Лубяницкого, как и следовало ожидать, стала фотостудия – он устроился туда, едва ему исполнилось 17 лет: отец умер, нужно было поддерживать маму. Затем его призвали в армию – он попал в Заполярье и стал начальником аэрофотослужбы морской авиации. Ему выдали секретную форму доступа и доверили снимать испытания новейшего советского вооружения.

Вернувшись после службы домой, Лубяницкий через знакомого попал на Ленинградскую студию телевидения. «Я делал такую программу, называлась ХОЛСТ, – рассказывал Леонид Давидович. – Все про искусство в популярной форме. Я сам писал сценарии, сам снимал и сам монтировал эти картины, подкладывал звук, музыку и все, что с этим связано». Фотография временно отошла на второй план.

Возможно, она бы так и осталась лишь фоновым увлечением, если бы не случай в Киеве, куда Лубяницкий отправился по работе. Там он встретился с Высоцким, с которым был уже давно знаком, а тот пригласил его в гости к кинорежиссеру Сергею Параджанову. Воспользовавшись случаем, Леонид прихватил и портфолио – в надежде на карьерный рост в кинематографе. Но Параджанов, ознакомившись с работами, резюмировал, что кино – это не для Лубяницкого. «Тебе нельзя заниматься кино! Ты индивидуалист, а кино – это коллективное творчество», – рассказывал о той встрече фотомастер. Несколько лет Лубяницкий обдумывал эту идею, а затем неожиданно для всех ушёл из кино и полностью посвятил себя фотографии.

Вскоре он уже снимал для всех крупнейших советских издательств. Работа, связанная с постоянными выездами за границу, в итоге закончилась эмиграцией – в 1972 году Лубяницкий переехал в США. Первое, что он сделал по приезде – полностью отказался от советского стиля фотографии. Как говорил он сам: «В телеге прошлого далеко не уедешь». Да и не было прошлого в его распоряжении – ему не разрешили вывезти из Союза свой архив.

Обосновавшись в Нью-Йорке, Лубяницкий не пропускал ни одной фотовыставки. На одной из них он познакомился с мэтром американской фотографии Ричардом Аведоном. Тот взял молодого фотографа из России своим помощником, а затем порекомендовал его шеф-редактору издательского дома «Конде Наст» Александру Либерману. Это помогло закрепиться в среде американских фотографов. Открыв через несколько лет собственную студию, Лубяницкий стал уже самостоятельно работать с ведущими журналами, среди которых были Vogue, Vanity Fair, Time, People, The New York Times, Horizon, Science Digest и другие.

Он снимал президента США Ричарда Никсона, бразильского футболиста Пеле, американского драматурга Артура Миллера, дирижера Мстислава Ростроповича и других знаменитостей. Со многими из них он дружил. Одна из самых знаменитых фотографий Высоцкого сделана именно Лубяницким. На ней Высоцкий опирается подбородком на гитару. Леонид сфотографировал друга, когда тот приехал к нему в гости в Нью-Йорк из Канады, где записывал новый альбом. Для обложки того самого альбома были сделаны другие снимки – цветные, а эту, черно-белую, Леонид Давидович делал для себя. Уже после смерти Высоцкого Лубяницкий напечатал несколько сотен плакатов с этой фотографией и раздал их на память общим друзьям. Так снимок попал и в СССР – там его растиражировали без указания авторства.

Лубяницкий – автор многих других фотографий с Высоцким: к примеру, той, на которой бородатый поэт снят с Мариной Влади во Франции в 1975 году. Есть еще фотография Высоцкого с Бродским, а еще та, где артист запечатлен с Михаилом Барышниковым. Со знаменитым танцором Лубяницкий познакомился, когда тот был еще 15-летним подростком, впервые приехавшим в Ленинград на просмотр. Леониду Давидовичу тогда поручили сделать материал о юном даровании – в итоге дружба с Барышниковым волею судеб не прекращалась всю жизнь. Лубяницкий был учителем и наставником танцора, когда тот решил заняться фотографией.

Фотография для Лубяницкого была синонимом к слову «жизнь». Когда в 1993 году пожар на студии уничтожил несколько сотен тысяч его негативов, Лубяницкий был настолько потрясен, что не мог работать несколько лет. Как признавался он сам, это было самое трагическое потрясение в его жизни: лишь чудом уцелевшая часть архива помогла не оторваться от реальности окончательно. Создав новую студию, Лубяницкий продолжил работать с журналами, звукозаписывающими лейблами и крупными коммерческими компаниями. Стоимость его услуг редко оценивалась ниже чем в 50 тысяч долларов, но заказчики стояли в очередь: работа Лубяницкого гарантировала стопроцентный эксклюзив. Он никогда не подражал даже самому себе.

Последние годы жизни всемирно известный фотограф боролся с раком. Скончавшись в Нью-Йорке 26 апреля 2020 года, он оставил после себя «уникально исчерпывающее свидетельство о кумирах культуры нашего времени». Так когда-то охарактеризовал творчество фотографа поэт Иосиф Бродский, с которым Лубяницкий дружил с самого детства.