Поэт-развратник

Сначала его в США чуть не упекли за решётку как развратника, зато потом чтили как интеллектуала и просветителя. В Сан-Франциско в 101 год умер поэт Лоуренс Ферлингетти.

Кто-то считает, что ключевым моментом в жизни Лоуренса Ферлингетти стала публикация поэмы «Вопль» Аллена Гинзберга. Дело действительно было громким и вошло в историю. В октябре 1955 года на знаменитых поэтических чтениях в «Галерее Шесть» битник Гинзберг представил публике свой «Вопль», изобилующий множеством однополых сексуальных сцен и так называемых «снов наяву», во время которых поэт беседовал со многими известными умершими людьми, в частности с Уильямом Блейком. Достичь такого состояния без общеизвестных, но запрещенных трав и препаратов, конечно же, было нельзя, чего сам Аллен совсем не скрывал. Наоборот, подчеркивал это, а также призывал к легализации «хотя бы марихуаны». В общем, многие сочли «Вопль» пропагандой наркотиков и гомосексуализма.

Но не Ферлингетти. Он тут же постановил, что «это революционное произведение», отражающее дух времени, и новая классика американской литературы. После чего Лоуренс, к тому моменту уже несколько лет владеющий в Сан-Франциско культовым среди битников книжным магазином City Lights, включил «Вопль» в четвертую серию издаваемого им сборника «Карманные поэты». Тираж тут же был изъят полицией, а сам Ферлингетти арестован по обвинению в «печати и продаже материалов непристойного и развращающего содержания».

«Лоуренс знал, что идет на риск: он мог потерять бизнес, а то и отправиться в тюрьму, – рассказывала в интервью ВВС исполнительный директор издательства City Lights Элайн Катценбергер. – Но он был глубоко убежден, что произведение – эпохальное, что Гинзберг в нем новаторски экспериментирует с поэтической формой». С такой уверенностью Лоуренс обратился к Американскому союзу гражданских свобод и попросил защищать его в суде, упирая на Первую поправку к Конституции США. Суть ее, в двух словах, заключается в том, что власти не могут запретить выражение какой бы то ни было идеи просто потому, что общество считает эту идею оскорбительной. В общем, аккурат случай Ферлингетти – в итоге Лоуренс не только выиграл дело, полностью себя оправдав, но и обеспечил поэме Гинзберга лучшую и масштабную рекламу. Непонятно, стал бы его «Вопль» так знаменит без Ферлингетти. Гинзберг, кстати, это всю жизнь очень ценил – не забывал подчеркивать, что Лоуренс – велик и достоин Нобелевской премии по книгоизданию.

Ферлингетти действительно всю жизнь продолжал печатать книги – если вначале это были в основном только поэты-битники, то потом уже все интересные авторы, которые не боялись говорить со своими читателями прямо, на языке времени и о проблемах времени. Это, можно сказать, было главной жизненной целью Лоуренса: вытащить искусство – поэзию, литературу, музыку, живопись – из белой башни из слоновой кости и сделать достоянием не кучки высокообразованных интеллектуалов, а миллионов обычных людей. «Если вы собрались быть поэтом, то будьте добры, создавайте произведения, способные ответить на вызов этих апокалиптических времен, даже если они сами будут при этом звучать апокалиптически. Вы – Уитмен, вы – По, вы – Марк Твен, вы – Маяковский. Американец вы или нет, вы можете завоевать завоевателей их же словами», – писал Ферлингетти.

У самого него это получилось – книга его стихотворений «Кони-Айленд души» стала одним из самых успешных из когда-либо изданных сборников американской поэзии. Впервые сборник увидел свет в 1958 году – с тех пор его перевели как минимум на девять языков и записали в бестселлеры: было продано более миллиона экземпляров этой книги. В чем был успех Ферлингетти? В доступности выбранных тем и языка. Поэт сосредотачивался на текущих политических и социальных вопросах – за что его называли «передовым летописцем нашего времени» – и искал на них ответы с помощью понятных для всех образов и метафор.

В своих произведениях он мог легко обратиться к поп-культуре, спорту, а также процитировать современных поэтов, которых любил. Лоуренс пытался рассказывать маленькие истории, которые отражали бы опыт каждого и могли бы быть близки каждому. «Один из самых выраженных американских поэтов, который доступен, но вовсе не прост», – так описывали Лоуренса в советской периодике, где его с большой любовью публиковали прямо с 1959 года.

Вот, например, в первом же стихотворении «Кони-Айленда души» Лоуренс пересказывает «величайшие сцены из Гойи, которые мы, кажется, видим»: он словами пытается описать «страдающее человечество», которое Гойя изобразил на своих картинах. Заканчивает свои рассуждения Ферлингетти тем, что сегодня Гойе вместо страдающего человечества достаточно было бы изобразить среднестатистических американцев, тонущих в материализме: «Изобразить народ на автостраде шириной в пятьдесят полос – / это конкретный континент, / И на ней расставлены билборды – / картинки слабоумных иллюзий счастья». Или вот другое: «Я прочел от корки до корки / «Ридерс дайджест» / И отметил близкое сходство между Америкой и Землей обетованной. / В Америке на каждой монете надпись: / “Мы веруем в Б-га”, / но ее нет на долларовой банкноте, / потому что доллар сам себе бог».

К моменту написания этих строк Лоуренсу Ферлингетти было уже почти 40 лет. Он родился 24 марта 1919 года в Йонкерсе, штат Нью-Йорк. Его отец – как несложно догадаться по фамилии – был итальянцем: буквально через несколько месяцев после рождения сына он умер от внезапного сердечного приступа. Мать Лоуренса – сефардская еврейка – от потери оправиться так и не смогла – через год ее госпитализировали в психиатрическую больницу, откуда она до самой своей смерти не выходила. Мальчика забрала к себе тетушка Эмили – и почти тут же увезла мальчика в Страсбург, где тот в совершенстве овладел французским языком еще раньше, чем английским. Впрочем, вскоре и у тети начались непростые времена: она вернулась с Лоуренсом в США, но долгое время не могла найти никакой работы – все это время мальчик содержался в приюте. Зато вот потом Эмили устроилась гувернанткой в богатый дом четы Анны и Пресли Бисланд. Те разглядели в Лоуренсе зачатки таланта – и забрали к себе на полное попечение. Тогда-то Ферлингетти и расцвел: ненасытно поглощал книгу за книгой из огромной библиотеки Бисландов и зарабатывал серебряные доллары, цитируя на память эпические стихотворения.

Потом – частная школа для мальчиков и факультет журналистики в университете Северной Каролины. Получив первый диплом, Ферлингетти отправился на фронт: во время Второй мировой он служил в морском флоте. После же войны юноша поступил в Колумбийский университет, в котором получил степень магистра английской литературы. После он провел несколько лет в Париже, а когда вернулся в Сан-Франциско, как раз и основал книжный магазин City Lights, ставший местом встреч для битников. При этом сам Ферлингетти к битникам себя никогда не причислял: «Я смотрел за магазином, но я делал это в берете; То есть я, скорее, был последним из богемы, нежели чем первым из битников». Он действительно был богемным: любил джаз, часто именно под него читал свои стихи. А еще Лоуренс много рисовал, его картины становились иллюстрациями для многих книг и музыкальных альбомов.

Как бы то ни было, его книжный магазинчик стал легендой – в 2001 году Попечительский совет Сан-Франциско объявил его такой же исторической достопримечательностью, как, скажем, мост Золотые Ворота или район Рыбацкая пристань. К тому времени и Ферлингетти каких только премий, медалей и наград не получил. В 2003 году он был избран членом Американской академии искусств, а в 2007 году назначен командующим Французского ордена искусств. Почти два года назад, 24 марта 2019 года, в честь столетия со дня рождения поэта в Сан-Франциско отмечали прям целый официальный «День Ферлингетти». К сожалению, до своего 102-летия Лоуренс чуть не дожил – умер от легочной недостаточности, совсем недавно сделав прививку от коронавируса.