Агата Кристи и евреи

Из романов Агаты Кристи удаляют клише о евреях. Никаких вам «толстых семитских губ» и «типичных евреев»! Впрочем, и сама писательница боролась при жизни со своим бытовым антисемитизмом.

Американское издательство «Харпер Коллинс» подвергло редактуре ряд романов Агаты Кристи. Из них удалили высказывания о евреях, которые сочли антисемитскими. Издательство не сообщает, какие именно книги всемирно известной писательницы прошли корректуру. Однако известно, что среди них точно есть дебютный роман «Таинственное происшествие в Стайлз», в котором читатель впервые познакомился с Эркюлем Пуаро. Из книги 1920 года удален, по крайней мере, один эпизод, в котором Пуаро дает характеристику одному из персонажей: «Он, конечно же, еврей».

Это не первый случай, когда книги Агаты Кристи, чьи суммарные тиражи по всему миру превысили четыре миллиарда экземпляров, уличают в антисемитизме. Еще в 2010 году французский журналист Марк Ригле опубликовал исследование на эту тему. Он пришел к выводу, что романы Кристи нашпигованы клише, связанными с национальностями – и евреям от писательницы досталось больше всего.

Ригле приводит примеры. Вот сцена из того же «Таинственного происшествия в Стайлз», разговор между Джоном и Мэри Кавендиш. Джон: «Я сыт по горло этим типом. К тому же он польский еврей!» Мэри: «Примесь еврейской крови еще не самая плохая вещь. Во всяком случае, она мне нравится больше, чем чистая кровь, текущая в жилах породистых англосаксов и делающих их вялыми тупицами…» А вот другие романы из серии про Пуаро. «Лазарус? Антикварный магазин на Бонд-стрит? – Он самый. Джим, правда, еврей, но ужасно порядочный». Или: «Сэр Монтегю был на вид типичным евреем. Он махнул рукой, удивительно напоминающей когтистую лапу птицы». И еще: «Вот в чем загвоздка с этими евреями… они разбираются в музыке».

«Агате Кристи присущ “светский” или “бытовой” антисемитизм. Он проявляется в оценках, данных евреям как бы невзначай, “мимоходом”. Но эти оценки всегда негативны, – заключает Ригле. – Современный читатель нередко оценивает произведение с точки зрения политкорректности. Почти наверняка высказывания, которые позволяла себе Кристи, его шокируют».

В 2020-м из школьной программы в канадской провинции Онтарио исключили роман «Десять негритят». Сама писательница отзывалась о нем как о «лучшем произведении», которое когда-либо выходило из-под ее пера. Причина исключения была все та же – бытовой антисемитизм. Комиссия по образованию перечитала текст детектива и нашла в нем в числе прочих выражения «толстые семитские губы», «маленький еврей» и «еврейский мальчик». После этого решили, что канадским школьникам рекомендовать эту книгу не нужно, чтобы не плодить антиеврейские стереотипы.

Интересно при этом, что сама Агата Кристи вовсе не была антисемиткой. Напротив, она стала одной из первых писательниц, которая соглашалась с необходимостью очистить ее собственные книги от «клише». Кристи понимала, что усвоила их в той среде, где она вращалась – и старалась избавиться от «прилипших» стереотипов, говорит ее биограф Мэри Вагонер.

Писательница родилась и провела жизнь в британском «высшем среднем классе», где властвовал особый род национальной гордости. В этом кругу всех людей делили на «англичан» – читать «носителей культуры, ума и образования» – и «неангличан», то есть людей, у которых отсутствовали достоинства англичан. В этом патриархальном мире царил викторианский дух, и все было определено. В том числе и место женщины как матери, хозяйки и хранительницы домашнего очага. То, что Агата Кристи вышла за рамки этого круга, выбрав судьбу писательницы – уже само по себе подвиг, заключает Вагонер.

Но звезда детективов не остановилась на этом и пошла дальше. Еще в начале 30-х Кристи повергло в шок общение с четой британских нацистов и их призывы к истреблению евреев. Она описала эту встречу в «Автобиографии». В те годы она проводила много времени на Ближнем Востоке вместе со своим будущим вторым мужем, археологом Максом Маллоуэном. По ее словам, идеи, ставшие позже основой Холокоста, заставили ее испытать «чувство глубокого отчаяния». «А уже после Второй мировой войны – по мере того как рос круг ее знакомых – Агата Кристи окончательно поняла, что значил нацизм для еврейского народа. Тогда она стала отказываться от любых форм проявления антисемитизма», – пишет Джиллиан Гилл в книге «Кристи. Женщина и ее тайны».

Известно, что в 40-х писательница разрешила своему американскому издателю удалить из своих книг ряд высказываний о евреях, которые компания сочла спорными. Она же не была против и изменения названий книг – если ей указывали на наличие той или иной формы расизма. Речь шла уже не только о евреях, но и о других нациях. Так, роман «Десять негритят» из соображений политкорректности уже в 40-е публиковали под названием «И никого не стало».

Романы Агаты Кристи – не единственные книги, которые подверглись пересмотру с учетом новых языковых табу. Так, например, уже много лет не утихают споры вокруг «Приключений Гекльберри Финна» Марка Твена. В тексте автор использовал слово «ниггер» – для его времени оно было обиходным. При подготовке очередного издания его изменили на более нейтральное – «раб». Та же участь едва не постигла другую американскую классику, роман «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл. В 2018 году активисты, которые выступали за права чернокожих, потребовали вырезать из романа сцену, где бывшие рабы просятся обратно в услужение своим господам. Последний тираж книги, вышедший на днях в британском издательстве Pan Macmillan, оставил эту сцену – но зато сопроводил весь текст обширным предисловием с осуждением рабства. Корректуре подвергали также романы Яна Флемминга, создателя Джеймса Бонда, и детского писателя Роальда Даля. В текстах последнего также обнаружили антисемитские клише.

При этом Агата Кристи до сих пор остается одним из немногих авторов, приветствовавших правки. За того же Даля, который был открытым антисемитом – ему, например, принадлежит фраза: «Даже такой мерзавец, как Гитлер, не просто так придирался к евреям», – извиняться пришлось уже его потомкам. Писатель умер в 1990-м, а в 2020-м его семья опубликовала открытое письмо, где попросила «прощения за длительный и понятный ущерб, причиненный некоторыми заявлениями Роальда Даля».