Под знаком Стоппарда

Бродский перевёл его на русский, а Стивен Спилберг звонил со съёмочной площадки. Как почивший Том Стоппард взорвал мировую культуру – и лишь в 57 лет узнал, что еврей.

Периодику в нашей университетской библиотеке на дом не выдавали – только в читальном зале. Но даже так на уже далеко не новый 4-й номер «Иностранной литературы» за 1990 год приходилось записываться заранее. Именно в этом журнале, обложку которого я визуально помню до сих пор, была опубликована пьеса Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы».

Забавно, но причиной ажиотажа был не сам Стоппард – у нас тогда еще мало кому известный, а Бродский. Студенты, и не только филфака, рвались почитать его перевод, чудом сохранившийся и обнаруженный в архивах «Иностранки». Тем более любопытно, что и сам Бродский, когда брался за этот перевод, ничего не знал об авторе – ему попросту понравилась сама пьеса.

Но стоило наконец-то получить заветный журнал, и имя переводчика отходило на второй план. Действо быстро затягивало само по себе. Смысл был не в том, чтобы узнать, чем все закончится – собственно, это было заявлено уже в названии. И даже не в поисках глубокого смысла во внешне бессмысленных действиях героев. Ты просто становился участником игры, и она не отпускала тебя до конца. К слову, сам Стоппард на вопросы, что он хотел сказать в «Розенкранце и Гильденстерне», отвечал, что все это не имеет никакого значения и что каждый волен видеть то, что он видит.

В то время, когда мы только открывали для себя Стоппарда, на Западе он уже был признанным мэтром. На момент публикации пьесы в «Иностранке» ему было за 50, тогда как написал он ее в 27 лет. Пока Стоппард был вне поля зрения советских читателей, он успел написать более двух десятков пьес и получить еще больше премий и номинаций. Но даже позже, когда его драматические работы уже собирали аншлаги в российских театрах, другая, не менее масштабная сторона его таланта оставалась большей частью в тени. Правда, сам Стоппард считал ее не такой важной и говорил, что все свои самые ценные идеи он несет в драматургию, а все остальное – так, между делом. И тем не менее для кинематографа он сделал ничуть не меньше, чем для театра.

Его вклад в киноискусство можно сравнить с айсбергом. Небольшая вершина над водой – несколько известных работ: режиссура фильма «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» по собственной пьесе и оскароносный сценарий «Влюбленного Шекспира». Плюс сценарии к «Бразилии» Терри Гиллиама – в соавторстве с ним же, «Империи солнца» Стивена Спилберга – и еще к паре-тройке кассовых фильмов. Почти все остальное известно меньше или вообще неизвестно массовому зрителю. Между тем Стоппард работал над сценариями «Списка Шиндлера», «Звездных войн», «Сонной лощины», «Индианы Джонса» и многих других кинохитов. При этом его имя значится в титрах в лучшем случае в половине из них.

В Голливуде за Стоппардом закрепилась репутация блестящего, а возможно, и лучшего шлифовщика текстов. К нему обращались именитые режиссеры с просьбой довести диалоги до совершенства, указать на нестыковки или добавить искру в гладкий, но скучный текст. Стоппард считал, что он не делает ничего особенного – просто оказывает услугу своим друзьям. И в то же время говорил: «Если у меня и есть дар от Б-га, то это написание диалогов. Не буду прибедняться: я знаю, что пишу хорошие диалоги на английском. Правда, я сам не знаю, как именно их пишу».

Иногда доходило до курьезов. О своем вкладе в «Список Шиндлера» Стоппард рассказывал в нескольких интервью: он любил повторять, что написал сцену совершенно голым. Когда Спилберг прислал ему сценарий Стивена Заилляна, Стоппард его прочитал и отправил режиссеру довольно нелюбезное письмо. Он назвал абсурдом само желание править такой блестящий и выверенный сценарий и сказал Спилбергу: «Просто снимай, и все». Тем не менее во время съемок Спилберг опять споткнулся о текст и на этот раз позвонил Стоппарду по телефону. Тот как раз собирался принять ванну и снял трубку абсолютно голым. Стоппард сразу предложил решение, которым Спилберг остался доволен.

Но не всегда все складывалось так гладко. К примеру, сценарий Стоппарда к «Золотому компасу» по первой части трилогии Филипа Пулмана «Темные начала» так и не был воплощен на экране. Сначала долго не могли подобрать режиссера. В итоге выбрали Криса Вайца, который предпочитал сам писать сценарии. Текст Стоппарда он даже не открывал, чтобы не подхватить его видение, а его соавтором стал сам Филип Пулман. Картина получила «Оскар» за спецэффекты. Тем не менее «Золотой компас» при бюджете в $170 млн собрал по всему миру около $370 млн – то есть окупился впритык, поскольку примерно половина сборов идет прокатчикам. Продюсеры же делали ставку на грандиозный успех, рассчитывая в этом случае экранизировать также вторую и третью части трилогии Пулмана. Но так как расчеты не оправдались, эти планы так и остались планами.

В одном из интервью Стоппард рассказывал, что после выхода фильма Пулман делился с ним своим впечатлением от экранизации. По словам Стоппарда, тот в целом остался доволен, но слегка сокрушался, что за впечатляющей компьютерной графикой потерялась сама история. Конечно, жизнь не знает сослагательного наклонения, но, возможно, если бы фильм все-таки сняли по сценарию Стоппарда, и сборы, и судьба продолжения были бы совсем другими.

Была в жизни Стоппарда и грань, неизвестная ему самому. Прожив всю сознательную жизнь в Великобритании, драматург даже не подозревал, что он стопроцентный еврей. Отчим, майор британской армии, воспитывал его как истинного англичанина. Стоппард знал, что родился в Чехословакии, откуда семья бежала в 1941 году от вторжения нацистов. И только в 1994-м Шарка Гауглиц, дочь двоюродного брата, рассказала ему о еврейских родственниках, погибших в нацистских концлагерях.

Что он при этом испытал, Стоппард описал в эссе On Turning out to be Jewish («Я оказался евреем»): «Я знал, что когда-то был чехом, но я не чувствовал себя чехом. Я привык к неосознанной идее, что хотя еврейская кровь во мне есть по деду, и этого хватило, чтобы заинтересовать нацистов, ее недостаточно, чтобы связывать меня с теми, кто погиб в лагерях – и теми, кто выжил. Эта почти намеренная слепота – отсутствие любопытства и безграничное желание не тревожить мать вопросами – возвращается ко мне сейчас как укор».

Когда Стоппарду открылась правда, он принялся изучать историю своей семьи и узнавал все новые и новые имена родственников, погибших из рук нацистов. «На отдалении кажется, что стены Пинкасовой синагоги в Праге покрыты тончайшим узором, похожим на вязь. Но это не узор, это имена, – писал драматург в том же эссе. – Я приехал туда с Шаркой и ее отцом Ярославом. Мы снова находим имена Штройсслеров и Беков. Потом они проводили меня на вокзал на поезд в Злин. С собой у меня был справочник “Еврейские памятники Моравии и Силезии”. Злину там было отведено всего три строки и два пункта: небольшой еврейский участок на кладбище и запись, что в этом городе в 1937 году родился английский драматург Том Стоппард, “по паспорту – Томаш Штройсслер”».

Результаты своих размышлений и изысканий Стоппард воплотил в пьесе «Леопольдштадт» 2019 года. В ней рассказывается история нескольких поколений еврейской семьи – большой в начале повествования и почти полностью истребленной нацистами под конец. Прототипом одного из персонажей, Лео, стал сам автор. Приемный отец увозит маленького Лео в Англию, где тот живет и взрослеет, не подозревая о своем еврействе. В итоге он оказался одним из немногих выживших после Холокоста.

Премьера «Леопольдштадта» состоялась в 2020 году, и он сейчас идет и в России, и в Великобритании, и в других странах. В самом начале 2022 года он вышел в рамках проекта National Theatre Live («Национальный театр в прямом эфире») в кинотеатрах, в том числе в Москве. В трейлере трансляции актеры рассказывали: «В финале спектакля гаснет свет, и во тьме возникает краткая пауза, прежде чем звучат аплодисменты. Зрители будто бы делают вдох – и осознают, какой огромный путь они прошли вместе с нами». Сейчас, со смертью Тома Стоппарда, точно так же погас свет и возникла немая пауза – но уже через краткий миг зазвучат аплодисменты. Ведь спектакли и фильмы по его сценариям продолжают идти на сценах и экранах всего мира.