Голдстоун ни о чем не жалеет

Смертные приговоры, которые судья Ричард Голдстоун выносил в ЮАР в период апартеида, не имеют, по его собственным словам, никакого отношения к его прошлогоднему докладу, посвященному «военным преступлениям» ЦАХАЛа в секторе Газа.

Таким образом судья прокомментировал недавнюю статью в израильской газете «Едиот Ахронот». По мнению автора статьи, отправив на смерть 28 человек, Голдстоун не имел морального права осуждать действия израильской армии.

Сам Голдстоун считает, что аналогии между его докладом о «нарушениях Израилем прав человека в Газе» и его профессиональной деятельностью в суде Южной Африки необоснованны. «Как и любой другой судья, я должен был следовать законам государства», — говорит Голдстоун. По его словам, судья отправил на тот свет лишь двоих обвиняемых. В остальных случаях он лишь соглашался с коллегиальным решением, будучи одним из трех членов трибунала. Голдстоун заявил: «Я выносил смертные приговоры, руководствуясь действовавшим тогда законодательством. Принимать решение о смертном приговоре невыносимо в любые времена. Я противник столь радикальной меры наказания. Однако, став судьей, я принял присягу, и был обязан выполнять свой долг».

Голдстоун говорит, что в ЮАР никто, включая президента Нельсона Манделу, никогда не обвинял его в подрыве моральных устоев страны. «Никто и никогда не приписывал мне подобного. “Едиот Ахранот” стала первопроходцем», — утверждает судья.

Об отчете, посвященном «военным преступлениям» Израиля, Голдстоун, напротив, совсем не жалеет. При этом он считает себя сионистом и отмечает, что «как еврей, не мог остаться равнодушным к конфликту на Ближнем Востоке».

Голдстоун признает, что скандал вокруг его деятельности на посту судьи очень его расстраивает. Совсем недавно Совет еврейских общин ЮАР чуть не запретил ему приехать в Йоханнесбург на бар-мицву собственного внука. Однако позиция Совета вызвала недовольство многих влиятельных еврейских организаций (в том числе и в самой Южной Африке). В итоге Совет еврейских общин потребовал, чтобы «все стороны немедленно прекратили нагнетать страсти и дали дедушке возможность отпраздновать бар-мицву внука».

«Присутствуя на бар-мицве внука, я испытал огромную радость. Мне хотели помешать, но в итоге все прошло замечательно, и компромисс был достигнут», — говорит Ричард Голдстоун.