Яков Cмирнов: “Я строю свою судьбу сам”

Его фраза “Что за страна!” стала крылатым выражением 1983 года, и Смирнов мастерски использовал ее в любых ситуациях. Во время холодной войны незамысловатые описания жизни в Советском Союзе в сравнении с Соединенными Штатами помогли ему попасть на телевизионное шоу Tonight Show, а впоследствии — создать собственный телевизионный проект “Что за страна”.

Уже через несколько лет после переезда в Америку он вовсю знался со знаменитостями и назначал свидания женщинам, которые раньше соблаговоляли снизойти до общения с ним лишь в той манере, в какой разговаривали со швейцарами. Он разъезжал по Голливуду в новеньком “феррари” последней модели… Что за страна, в самом деле!.. В то время еще никто, даже сам Смирнов, не осознавал, что за пеленой комедийной простоты, которую он демонстрировал миру, скрывалась сторона более глубокая и философская.

Затем рухнула Берлинская стена и железный занавес пал. Довольно скоро от былой зрительской аудитории остались лишь единицы, и Смирнов, казалось, исчез со сцены шоу-бизнеса вместе с дымкой коммунистической эры. Правда состоит в том, что выступать он не переставал никогда. Он просто сделал то, что совершил бы любой украинец для того, чтобы остаться на гребне волны хотя бы 15-минутной славы. Он переехал в Озарц (штат Миссури) открыл там свой собственный театр и, добившись популярности, стал выступать на Бродвее.

JW: – Вы приехали в Соединенные Штаты со 100 долларами в кармане. Что вы с ними сделали?

ЯС: – Пытался снять квартиру. Искал ее везде. Мне очень хотелось жить в Манхеттене, хотя мои друзья из России, иммигрировавшие в Америку, сказали мне, что в этом городе живут только банкиры и грабители банков. В некоторой степени, это могло быть правдой, однако я этому не поверил. Трудность заключалась в другом — в дороговизне нью-йоркских квартир. В конце-то концов, мы нашли дешевое жилище в пригороде — в области, которая называется Вашингтонскими высотами.

Именно там я понял сущность американцев. Я познакомился с пожилой дамой 79 лет, которая была менеджером того дома. Это мисс Ландау, я потом часто упоминал ее имя в своих шоу, поскольку именно она сыграла ключевую роль в моей американской судьбе и помогла найти мне квартиру, за которую надо было платить 240 долларов. Она просто добавила из своего кармана недостающие деньги и, таким образом, “приютила” нас в Америке. Когда я спросил ее, почему она это сделала, она сказала: “80 лет назад мои родители переехали в Америку, у них ничего не было, и кто-то им помог. Думаю, благодаря этому человеку они стали нормально жить”.



JW: – Вы еще помните времена, когда вы гуляли по улицам Нью-Йорка и думали про себя: “Что за страна!”?

ЯС: – Да, и очень отчетливо. Через месяц после того, как я сюда приехал, стал думать, как бы побыстрее выучить язык. Сидел взаперти в своей комнате и бесконечно долго смотрел телевизор, пока через некоторое время не понял, что телеканал — испанский. Тогда я решил стать барменом, чтобы больше общаться с американцами и выучить английский. Я наивно думал, что эта работа очень легкая. В России ведь только три вида выпивки: рюмка водки, две рюмки водки и бутылка водки — что тут может быть здесь трудного?

Пошел в школу барменов, там выучил названия напитков по аудиокассете и получил сертификат. Устроился на работу, и… в первый же вечер меня выгнали, потому что я не знал, как смешиваются напитки и не понимал слишком многого из того, что мне говорили. Затем нашел работу в Отеле “Гроссингер” в Кэтскилз, где меня очень гостеприимно приняли. Помню, на улицу я вылетел окрыленный, шел по Бродвею в сторону центра Линкольна, гулял до двух часов ночи по пустынным улицам, прыгая от радости, и говорил: “Что за страна! Если я могу в ней выжить, я смогу пережить все!”.



JW: – Когда вы впервые выступили со своими шутками перед англоговорящей аудиторией в Кэтсскиллз?

ЯС: – В гостинице работал один парень по имени Лоу Голдштейн, который руководил различными церемониями. Я подошел к нему и спросил, можно ли мне присутствовать в комнате отдыха во время обеда, чтобы развлекать людей. Он разрешил, и я каждый раз переводил на английский несколько русских шуток. Все смеялись. Но однажды какая-то женщина так расхохоталась, что ее чуть не хватил приступ. Тогда ко мне подошли люди и сказали: “О, да вы здесь убиваете?”. “Нет, – сказал я, – клянусь”. Это и был мой первый опыт выступления перед американской аудиторией.

JW: – Какой путь вам пришлось проделать, чтобы стать профессиональным американским комиком?

ЯС: – Пришлось сделать много серьезных шагов. Сначала я переехал в Лос-Анджелес, где знакомые свели меня с мисс Мици Шор (Mitzi Shore), владелицей компании Comedy Store. Я ей понравился с самого начала. Тогда я представлял себе, что за десяток дней стану звездой. Мисс Шор посоветовала приходить туда каждый день и смотреть выступления. На сцене тогда выступали Робин Уильямс, Билли Кристал, Джей Лено, Дэвид Литтреман и многие другие, чьи имена я тогда не знал. Через некоторое время Робин Уильямс представил меня Полу Мазурскому, продюсеру программы Moscow on the Hudson, а тот впоследствии нанял меня на участие в программе вместе с Уилямсом. Это был большой прорыв… Затем последовал еще один скачок — Милер Лайт попросил сделать передачу под названием “В Америке вы всегда можете найти партию, а в России Партия всегда находит вас”.

JW: – Как вы попали на передачу Tonight Show?

ЯС: – Попасть на шоу Карсона я пытался в течение шести лет, но там считали, что я им абсолютно не подхожу. Тогда я занялся проектом шоу Night Court и выступал по всей стране. Спустя какое-то время мне позвонила Мици Шор. “Ты бы хотел выступать на Tonight Show? – спросила она. – Джонни посмотрел твой проект с Миллером Лайтом и считает, что ты весьма забавен”. Вот так все и началось. Сначала я хотел отказаться, но эта мысль задержалась в моей голове лишь доли секунды, и я сказал, что с удовольствием приму их предложение.

JW: – Когда рухнула Берлинская стена, многие предположили, что на вашу карьеру опустится железный занавес. Пытались ли вы как-то переделать себя, чтобы удержаться в сфере развлекательной индустрии?

ЯС: – Да, конечно. Ведь я жил на широкую ногу, разъезжал по Вегасу, делал деньги, покупал машины. В общем, жил американской мечтой. Но Берлинская стена была разрушена. Советский Союз пал, и меня занесли в списки, кого должны были уволить. Пришлось усиленно думать, что делать. И тогда я нашел пригодный для работы город в Миссури, и открыл там собственный театр. Я считаю, что это одно из самых мудрых событий, которые происходили со мной с тех пор, как я стал жить в Америке. Судьба предоставила мне шанс. Я прошел тот же самый путь, что и гусеница, которой приходится облачиться в кокон, перед тем как стать бабочкой.

JW: – Каково было быть евреем в Советском Союзе?

ЯС: – По правде сказать, мое еврейство было двойственным…

JW: Что вы хотите этим сказать?

ЯС: – Мне родители до 13 лет не говорили, что я — еврей. В России я родился евреем, но никогда не воспитывался как еврей. То были послевоенные годы. Во время войны были уничтожены миллионы людей, никто не хотел выдавать своей национальности, ведь быть евреем означало приговорить себя к смерти. Поэтому мы были никем. Мы не были коммунистами. Мы не были украинцами. Мы не были русскими. Мы не были евреями… Мы пытались быть нейтральными.

JW: – Поддерживаете ли вы связи с выходцами из России и Украины?

ЯС: – Да, у нас очень дружеские отношения. На мое первое шоу пришло очень много представителей российской общины в Америке. Я был удивлен такой поддержке.

JW: – Каковы были ваши ощущения, когда вы впервые попали на Бродвей?

ЯС: – Присутствовало чувство некоторого страха. Это было неописуемо, великолепно. Я готовил шоу в течение нескольких лет и сказал себе, что мудрость и комедия должны быть показаны на Бродвее для того, чтобы люди поняли не только юмор, но и осознали его глубину.

JW: – Хотите ли вы что-нибудь сказать тем вашим коллегам, которые нападали на вас, когда после развала Советского Союза вы потеряли аудиторию?

ЯС: – Нет, нет. Они сделали для меня замечательнейшую вещь. Я считаю, что строю свою судьбу сам. Снимаю свой фильм, пишу для него сценарий, являюсь продюсером и режиссером. Это кино моей жизни, и за все, что в нем происходит, несу ответственность только я сам. Если кино получается тусклым — это моя вина. Если оно становится хитом, то исключительно благодаря мне. Поэтому я не вправе кого-то в чем-то обвинять. Просто хочу сказать им спасибо за то, что они приняли участие в моем кино.