Известный сатирик в юмористической манере изложил свою биографию, окончив ее заявлением «Дата моей смерти пока неизвестна». Левон Оганезов, выступавший на вечере вместе с Аркановым, создавал музыкальное сопровождение произведениям, прочитанным Аркановым. Вдвоем они исполнили несколько песен, изобилующих аллюзиями с излюбленной Аркановым русской литературой.

Между всем этим сатирик активно отвечал на записки зрителей, осадивших его вопросами, связанными с семейной жизнью, биографией, а также взаимоотношениями между деятелями искусства. Арканов поведал о происхождении своего псевдонима, учебе в медицинском институте и прочих занимательных моментах своей жизни. Зрители не отпустили Арканова и после окончания вечера, засыпав его всевозможными вопросами и обращаясь за автографами. Тем не менее нам удалось взять у юмориста небольшое интервью. Арканов изящно курил внушительных размеров сигару и отвечал на вопросы.

Расскажите немного о Вашем детстве ? Кем были Ваши родители?

Я родился в Киеве в 1933 году. В 1941 году мы уехали в эвакуацию в Красноярск. Мама была домохозяйкой, отец работал в системе снабжения.

В Вашей семье оставались какие-то элементы еврейской традиции, языка, кухни?

Отец и мать говорили на идиш, когда хотели, чтобы мы с братом не поняли. Но, насколько я понимаю, это был разговорный идиш. Сохранялись, конечно, блюда еврейской кухни — гефилте-фиш, форшмак. Их великолепно готовила моя мать — больше я таких никогда не пробовал. Конечно, все это делалось по мере возможности, потому что жили мы достаточно бедно.

Ваша жена не готовит эти блюда для Вас?

Нет, она не умеет. У меня есть много друзей и мест , где я могу отведать эти замечательные блюда.

А когда Вы впервые ощутили себя евреем?

Впервые, когда мальчик, с которым я учился во втором классе, прислал мне записку: «Штейнбок – жит» (Штейнбок – настоящая фамилия Арканова. – Е.Щ.). Я не очень вникал в значение этого, а просто обозвал своих обидчиков в ответной записке «житами». Позже, когда моя обеспокоенная мать пришла в школу, увидев записку, он объяснил учительнице, что «жит» — это «воробей». После этого были еще какие-то случаи. Но слава Б- гу, жестокая сторона бытового антисемитизма обошла меня стороной. Сверстники меня, в целом, любили.

У Вас осталось в памяти дело врачей?

Разумеется, в это время я учился в мединституте. Все это дело я знаю от начала до конца — оно прошло на моих глазах. Я видел, как людей увольняют с кафедр Я присутствовал на обходе профессора Владимира Виноградова , только что выпущенного с Лубянки. Он отправился на обход непосредственно оттуда.

Считаете ли Вы что медицина – хороший источник для юмора?

Профессиональный юмор есть в любой профессии. Просто дело в том , что человек — это понятие общее и знакомо каждому – и авиатору, и плотнику, и демократу, и коммунисту . Поэтому считается, что медицина – это большой кладезь юмора. Но у авиаторов тоже много своего юмора, а у шахтеров – своего. Просто это более специфично, нежели медицина.

Как вы относитесь к утверждению Хазанова, сделанному не так давно, что эстрадно-юмористический жанр умер?

На самом деле это умер жанр Гены Хазанова. Жанр не может умереть – он может лишь претерпеть изменения. Я, например, сейчас не вписываюсь в понятия этого жанра – в его массовом виде. Но я и не хочу вписываться. Не хочу говорить нецензурных слов, но мне неловко вписываться в этот жанр.

А в этом жанре существует своя конкуренция, иерархия?

В том, массовом жанре – существует, а среди нормальных людей ее быть не может. Там же кто может больше, имеет меньше успеха.

А как Вы думаете, почему в юмористическом жанре так много евреев?

Да, действительно, объективно в жанре юмора больше представителей еврейской национальности – не только в России, но и в других странах. Может быть, потому, что исторически в остальных аспектах жизни у евреев существует много запретов, а в этом аспекте все это прорвалось. Может быть, евреи более ироничны к себе, чем представители других национальностей. И если шутят над ними, они не обижаются. Но в целом, конечно, это необъяснимое явление.