Ефим Чёрный и Полина Шеперд в этом году проводят фестиваль песни на идише онлайн. В интервью Jewish.ru они рассказали, как скатываются с Псоем Короленко в кабаре и почему джаз Андрея Макаревича – это не еврейская музыка.

Как вам опыт проведения фестиваля онлайн?
Полина Шеперд: В онлайн есть свои плюсы. Тысячи людей бесплатно могут подключиться к нашим концертам из любой точки мира. Это еще и замечательная возможность познакомить друг с другом певцов и композиторов из разных стран. Все они работают хоть и в одном жанре, но в разных направлениях.

О каких направлениях идет речь?
Полина Шеперд: В современной еврейской музыке сейчас много всего: психоделика и рок, много джаза, популярные песни на политические темы, опера и классика, фолк-кабаре и городской романс. Обычно музыканты не замыкаются на чем-то одном, а работают сразу в нескольких направлениях. Ефим, например, совмещает интерес к народной песне и городскому романсу. Я больше всего люблю камерную классику и городской романс, но когда я работаю с Джошем Долгиным – это канадский музыкант, сочетающий клезмер с хип-хопом, меня заносит в рэп, а с Псоем Короленко – в кабаре.

Песни на идише связаны с клезмером?
Полина Шеперд: Музыка у евреев существовала испокон веков, и слово «клезмер» отсылает нас, конечно, к ивриту: «клей» – инструменты, «зэмер» – напев. В каждом еврейском местечке был свой ансамбль музыкантов, который звали на свадьбы, они исполняли чисто инструментальную музыку без слов – это и есть восточно-европейская клезмерская музыка. Песни на идише выкристаллизовались позже, в конце XIX века. Их возникновение связано с еврейской эмансипацией. Выбравшись из местечек, евреи познакомились со светской культурой городов, а следом и сами стали сочинять городские романсы, солдатские и застольные песни. Музыку же они под них брали, конечно, ту, что уже была им хорошо знакома.

В чем, на ваш взгляд, причина упадка этой культуры?
Полина Шеперд: Холокост был тяжелейшим ударом, от которого еврейская музыка не оправилась до сих пор. Но после войны случилось еще одно событие, которое негативно повлияло на развитие клезмерской музыки и идишской песни – разделение светских и религиозных евреев. Следующие 40 лет эта культура находилась в глубоком кризисе. Только в 80-е культура, которая ушла в подполье и, казалось, умерла, вдруг возродилась и окрепла: выросли дети тех евреев, которые уехали в Америку перед войной, и им стало интересно, чем жили их предки. Американцы называют это Klezmer Revival, «возрождение клезмерской музыки». Этот бум, начавшийся в Америке, докатился до Европы только через 20 лет, потом распространился по всему миру.

Я помню, как это происходило в России: все вдруг стали искать свои корни, разбираться, что это такое, как оно устроено, стали «вытаскивать» из клезмерской музыки что-то свое. Примерно в то же время эта музыка стала частью мировой музыки. Сейчас совершенно необязательно быть ромом, чтобы исполнять романсы ромов, и быть евреем, чтобы играть клезмер. Любой человек может заинтересоваться любым жанром и работать в нем, может добавлять что-то свое, может мешать одно направление с другими. Очень многие музыканты из разных стран используют элементы клезмерской музыки.

Значит ли это, что еврейской музыки вокруг все больше?
Ефим Черный: У еврейской музыки нет четкого определения. Это комплекс нескольких разных черт: важно сочетание языка, истоков, мотивов и ритмов, лада, в котором написана музыка. Дэниэл Кан перевел на идиш знаменитую песню Леонарда Коэна «Аллилуйя», но она не стала идишской песней. Макаревич со своим идиш-джазом тоже не имеет прямого отношения к еврейской музыке. А Псой Короленко – как раз часть этой культуры, мы пригласили его в наш проект. Он был номинирован на премию «Грэмми» за песни на идише.

Есть замечательный индикатор – эмоциональный отклик. Человек слышит музыку – и вдруг в ней что-то родное. И очень редко ошибается. Хотя отличить, к примеру, балканскую музыку от клезмерской не так легко. У знаменитой «Хава Нагила», которая вышла из синагоги, тот же лад, что у многих греческих песен. Он характерен и для греков, и для евреев. Но ее лад вместе с ритмом, языком и мотивом делает ее частью еврейской музыки.

В каких странах клезмерская музыка и песни на идише наиболее популярны?
Полина Шеперд: В Штатах. Там много евреев, и это особенные евреи – те, которым не пришлось пережить Холокост, они успели уехать из Европы до начала Второй мировой войны. В Америке есть и идишский театр, и ансамбли клезмерской музыки, и вообще отношение к этой музыке очень положительное. Вторая страна – Германия. Там сейчас тоже немало евреев, но клезмерская музыка популярна не у них, а у немцев. В каждом немецком городе есть хотя бы два коллектива, исполняющие еврейскую музыку.

В чем причина такой любви к клезмеру в Германии? Чувство вины?
Полина Шеперд: И да, и нет. Конечно, они таким образом пытаются залечить раны, оставленные Второй мировой. Но есть еще одна причина: после войны немецкие народные песни оказались под негласным запретом – они прочно ассоциировались с Гитлером и его пропагандой. Эту нишу – народной музыки – нужно было чем-то заполнить. И так получилось, что ее заняла еврейская музыка. В сущности, в этом нет ничего удивительного: в идише много немецких слов.

В ваш список не попал Израиль – почему?
Ефим Черный: В Израиле долгое время после образования государства было запрещено говорить на чем-то, кроме иврита. Запрет коснулся русского и английского, немецкого и французского, но и идиша тоже. Он выжил только в религиозных общинах. К тому же в Израиле стремились построить сильное государство, и идиш воспринимался израильтянами как язык побежденных. Были исключения: когда Нехама Лившиц, знаменитая исполнительница песен на идише, приехала в Израиль, ее встречала сама Голда Меир! Сегодня ситуация несколько изменилась, но песни на идише на нашей исторической родине востребованы гораздо меньше, чем в галуте, а клезмер находится под влиянием восточной музыки.

Дружат ли светская еврейская музыка с ортодоксальной?
Ефим Черный: Мы покупаем их диски, они наши – нет.
Полина Шеперд: Ортодоксальные общины – это абсолютно другой, закрытый мир. Там есть свои музыканты, свои песни на идише. Есть даже женские религиозные песни, но о них мы знаем в основном из научных статей.

Фестиваль песни на идише «Вехи истории» продолжается до конца июля. Расписание предстоящих концертов и ссылки на прошедшие мероприятия можно найти на сайте проекта.