Историк Леонид Терушкин рассказал Jewish.ru, как центр «Холокост» борется с отрицателями геноцида шести миллионов евреев и почему немцы раскаиваются в содеянном «лучше», чем венгры и румыны.

В чем смысл работы вашего центра?
– Сохранить память о Холокосте. То, что в России изучение катастрофы европейского еврейства входит в образовательную программу – во многом наша заслуга. Огорчает только, что до сих пор нет четкой даты памяти жертв ШОА и что встречаются те, кто превращает освобождение Освенцима и других нацистских лагерей в инструмент политической борьбы. Есть и отрицатели Холокоста. Вот недавно в Перми произошел вопиющий случай: государство пыталось привлечь отрицателя Холокоста к ответственности, но судебный процесс оказался неграмотно построен, и тот вышел сухим из воды.

Мы таких «персонажей» не преследуем, не запугиваем, работаем в рамках правового поля. Суды, к сожалению, плохо подготовлены к разбору подобных дел, не действуют в плотной связке с историками, не всегда знают, как бороться с этим злом, наше право здесь хромает. Весьма огорчен, что у нас планируют наказывать за фальсификацию истории Второй мировой, вместо того чтобы давать сроки за отрицание преступлений нацизма. Мы стараемся вести активную просветительскую деятельность: объясняем, как эти отрицатели лгут, манипулируют фактами и документами. И, конечно, мы перекрываем их неправду, регулярно выступая с лекциями, публикуя тексты и книги, демонстрируя живые свидетельства бывших узников концлагерей.

Свидетели Холокоста неминуемо уходят. Насколько это может осложнить дальнейшее изучение произошедшей трагедии?
– Мы давно контактируем с детьми и внуками жертв Холокоста и ветеранов войны. Увы, уже уходят из жизни не только узники, но и их дети, родившиеся после победы над фашизмом, им ведь тоже немало лет. До сих пор люди находят в семейных архивах, на чердаках, в подвалах воспоминания своих отцов и матерей, дедушек и бабушек. Все это они присылают нам.

В государственных архивах и музеях также осталось немало значимых любопытных документов, постепенно они открываются, до них добираются исследователи. Думаю, когда-то живых свидетелей Холокоста и вовсе не будет. Мы стараемся успеть поработать с воспоминаниями, пока их авторы живы, но продолжим свою деятельность и после их ухода. Исследуют же период наполеоновских войн, хотя давно не осталось очевидцев тех событий.

В СССР тема Холокоста находилась под запретом. Когда ее взялись изучать в России?
– Если говорить о территории бывшего Советского Союза, все началось в годы Перестройки, когда люди смогли спокойно, не боясь неприятностей, откровенничать о том, что произошло в их молодости. Потом грянуло возрождение еврейских общин, и долго скрываемая, загнанная в личную, семейную историю и память трагедия Холокоста стала достоянием общественности, резко и быстро «выплеснулась». В последние годы существования СССР граждане стали открыто писать и вспоминать о еврейской беде. Это перекликалось с воспоминаниями евреев, живших в США и Израиле. Впоследствии началось сотрудничество между российским центром «Холокост», израильским центром памяти жертв Холокоста «Яд ва-Шем» и другими организациями, занимающимися данной темой. Наш фонд – первый на постсоветском пространстве – существует уже 27 лет. В начале 90-х также были созданы музеи и научные центры изучения Катастрофы на Украине, в Белоруссии, Латвии и Литве. Когда открылись границы, стартовало бурное сотрудничество с учеными из Польши, США, Франции и Германии, распахнули двери все архивы.

Как вы думаете, современные немцы действительно раскаиваются в содеянном?
– Несколько поколений немцев воспитывали с идеей, что они совершили тягчайшее преступление, что печать этого зла лежит не только на самих преступниках, но и на потомках. Так что лично я верю в их искреннее раскаяние. Может, Германию даже «перекормили» этой темой, и какая-то часть населения страны просто устала от этого. В целом немцы знают и помнят, для них это стало частью исторической памяти. Трудности возникают с бывшими союзниками Германии, такими же участниками Холокоста – Венгрией, Румынией. От некоторых их представителей порой еще звучат заявления о нежелании нести ответственность за случившееся. Но вот с нашими коллегами из Венгрии мы договорились о создании совместного международного образовательного центра, который будет изучать еврейскую трагедию. Мы также сотрудничаем с историками из Великобритании, Франции и Польши – причем не всегда наши взгляды на прошлое обязаны совпадать.

Над чем вы сейчас работаете?
– Продолжаем искать письма и дневники периода Великой Отечественной войны. В условиях самоизоляции, общаясь по интернету, получили много документов, воспоминаний и писем как от частных лиц, так и от музеев. Подбираем людей для расшифровки находок, продолжаем заниматься семейными архивами, в процессе работы – шестой сборник писем. По инициативе моих коллег Ильи Альтмана и Светланы Тиханкиной мы осуществили серию публикаций писем весны 1945 года в разных российских, израильских и германских СМИ. Она называлась «Авторы Победы». Порой за строкой письма или документа как нельзя лучше прослеживаются разные натуры: кто-то демонстрирует невообразимое падение, кто-то – удивительные примеры мужества, подвига, глубокого самопожертвования. А сколько еще осталось нераскрытых, неизвестных, забытых героев и жертв войны?! Центр «Холокост» должен непременно успеть восстановить эти имена, сделать их достоянием общественности на международном и общероссийском уровнях.