Чего достиг Израиль в Газе и сколько ещё будет идти война, в эксклюзивном интервью Jewish.ru рассказал бывший командующий отдельным корпусом Генштаба, генерал-майор Гершон а-Коэн.

Как вы оцениваете эффективность идущей сейчас в секторе Газа военной операции?
– Прежде всего надо понять, что сектор Газа, с тех пор как в 2006 году власть там взял ХАМАС, непрерывно всё это время готовился к войне и превратился в самую укрепленную в мире крепость с гигантской системой подземных тоннелей, домами-ловушками и огромными запасами очень хорошего оружия – от РПГ до контейнеров с ракетами. Действовать против них в таких условиях очень тяжело. Достаточно вспомнить, как было непросто российской армии в Мариуполе или отрядам «Вагнера» в Бахмуте. Взятие таких укрепрайонов всегда занимает много времени. А Газа ещё более укреплена, чем были Мариуполь и Бахмут.

Но у нас не было выбора, кроме как зайти в сектор. Чтобы ХАМАС полностью прекратил своё существование как военная организация, необходимо физически прийти туда, где прячутся боевики – в эти тоннели. Ударить по их системам управления, бункерам и домам. Это война, которая требует значительной огневой поддержки с воздуха, позволяющей дезорганизовать силы противника, сковать их и лишить возможности бить по нашим подразделениям.

На данный момент Армии обороны Израиля удалось забрать у ХАМАСа инициативу. Армия систематически приближается к своей цели – уничтожению ХАМАСа. И я думаю, что в конце концов мы доберёмся и до их руководства – Яхье Синвара и начальника штаба Мухаммеда Дейфа. Что будет после – посмотрим.

Армия объявила о контроле над севером сектора Газа, но значительная часть боевиков ушла на юг. Будут ли военные действия перенесены на юг сектора?
– Вполне могут быть. Это же проходила российская армия во время боевых действий в Чечне: большое количество террористов ушли тогда в горы, и война заняла много лет. Российская армия тогда подавила сопротивление в Чечне, но Грозный был разрушен. А сейчас израильская армия разрушит город Газу.

Что делать в этой ситуации гражданскому населению сектора? Ведь в ходе боёв на той же Украине, да и в ходе других конфликтов, гражданскому населению хотя бы теоретически есть куда уйти. А жители сектора Газа фактически заперты на этом маленьком клочке земли.
– Это действительно большая проблема. Можно задаться вопросом, почему Европа принимает десять миллионов украинских беженцев, а Египет не готов принять, по сути, ни одного палестинца. Дело в том, что они не готовы решать израильские проблемы. Более того – они даже рады нашим проблемам в Газе!

Вы говорите, что такие войны могут продолжаться годами. А есть ли ресурсы у Израиля вести столь затяжную войну?
– Есть. Потому что война не идёт всё время с одной и той же интенсивностью. В войне множество стадий. Я согласен с маршалом Тухачевским, что война – это набор последовательных операций. Например, во время Второй мировой войны была Сталинградская операция, закончившаяся разгромом немцев, а затем последовали другие, и в итоге Красная армия дошла до Берлина.

И в наших условиях то же самое. Давид Бен-Гурион, к примеру, рассматривал Войну за независимость как последовательность операций. И в данном случае будет то же самое: одна операция, другая, третья. Я думаю, что текущая операция в Газе продлится до начала декабря. Затем начнётся новая.

Как вам видится военно-политический итог войны с ХАМАСом и какой тип правления может быть установлен в секторе Газа после завершения операции?
– Американцы хотят, чтобы там была установлена власть Палестинской автономии. Но палестинская администрация провалилась даже в Шхеме и в Дженине. Так что появление в секторе палестинской администрации станет проблемой, а не её решением. Единственный, кто способен сейчас управлять в секторе и контролировать ситуацию с безопасностью – это ЦАХАЛ. Но пока, чтобы не ссориться с американцами, этот вопрос оставили открытым. Хотя наиболее верным решением было бы установление там де-факто дружественного Израилю режима с сильным руководителем, как это удалось сделать Москве в Чечне.

Как вы оцениваете вероятность открытия второго фронта – против «Хезболлы» на севере?
– Это может произойти. Совершенно очевидно, что с текущим положением дел невозможно долго мириться. Невозможно всё время ждать, что в любой момент со стороны Ливана может быть открыт огонь по израильским гражданам. Удастся ли изменить эту ситуацию без масштабного столкновения – посмотрим.

Немного философский вопрос. Вы ранее говорили, что евреям необходимо «слышать землю», и называли работу на еврейской земле одним из принципов, на которых происходило становление Ишува, а затем и Государства Израиль. С этим принципом во многом связана и тактика размещения еврейских поселений на самых опасных направлениях: на границах и недалеко от арабских населенных пунктов. Вооруженные крестьяне работают и защищают свою землю – это было частью системы безопасности. А сейчас мы видим, что сельское хозяйство основано уже на арабской и иностранной рабочей силе. А из окрестностей Газы и от границы с Ливаном эвакуированы сотни тысяч израильтян. То есть один из основных принципов больше не актуален?
– Верно. Утрата еврейского труда на земле – это большая проблема, и решать её надо через воспитание, образование и культуру. И только тогда мы добьемся успеха. Иначе нас ждет катастрофа.

А кроме того, все управляющие Ишува, а затем и создатели Государства Израиль приехали из Российской империи. И Бен-Гурион, и Шарет, и Жаботинский. Они думали, жили и работали в «русской логике». И наша проблема частично состоит в том, что мы перестали думать в «русской логике», как наши отцы-основатели.

Мы должны вернуться ко временам пионеров – ко временам борьбы, временам наших дедов. Мой дед, кстати, приехал вместе с пионерами Йосефа Трумпельдора из городка Мир в Белоруссии, а бабушка из Вильно. Они были людьми земли, крестьянами и воинами. Дед воевал за свою землю сто лет назад, а мы – воюем сегодня.