Михаил Светин: 'Я — действительно народный...'

Творческий путь практически всех наших актеров начинался из стен театральных институтов. Именно там они знакомились с уже знаменитыми выпускниками, с режиссерами, со своими будущими партнерами по фильмам. Но недаром говорят, что правила пишутся для того, чтобы придумывать на них исключения. Мне кажется, нет нужды представлять вам моего сегодняшнего собеседника — это Михаил Семенович Светин, знакомый зрителям по огромному количеству фильмов и спектаклей. Все-таки, почему ему не выпало учиться в театральном институте?

- Михаил Семенович, когда Вы поступали в театральный институт, не возникало ли у Вас проблем с ростом, как это случилось с Анатолием Равиковичем?

- Нет, у меня все было по-другому. Наверно, сразу было видно, что я бездарный. Меня не приняли в ГИТИС, в который я пробовался, и в Вахтанговское. Перед вступительными экзаменами у нас были консультации, в аудиторию запускали по пять человек, и каждый читал что-нибудь. Я читал Чехова, Крылова, Михалкова. И все эти пять человек в один голос заявили: “Ну, это талант. Его точно возьмут”. А старушка из приемной комиссии сказала: “Нет, Вам даже документы подавать не стоит. У Вас зубы верхние широко расставлены, свист будет. Но Вы настоящий, талантливый эстрадный мастер”.

- И что же было потом?

- Я достаточно просто жил дальше. Устроился в музыкальное училище, закончил его. А потом пошел учеником к Аркадию Райкину, откуда меня с треском выгнали. Дело в том, что я ходил и указывал ему, как надо играть, достаточно нагло себя вел. После этого отправился на актерскую биржу в Москве. Туда приезжали режиссеры и директоры театров из разных городов, набирали себе в труппу актеров. Долго рассказывать не буду — нашли мне работу в городе Каиышине Волгоградской области и сразу же дали роль. Я тут же поссорился с главным комиком, он меня возненавидел. Очень хороший комик, настоящий самородок — Николай Николаевич Гуро, он всю жизнь прожил в Каиышине. Хороший актер был, я у него многому научился. Но вот зрители меня почему-то больше любили, говорили: “Нам Светин больше нравится”. Отработал я почти сезон и, конечно, удрал оттуда. Оказался в Петропавловске Североказахстанском, в Иркутске, оттуда — в Кемерово, потом в Пензу. Из Пензы — в Петрозаводск. А уж оттуда меня пригласили в Петербург.

- Где Вы начинали работать?

- Я сразу попал в Малый Драматический театр, отработал там десять лет. А потом в театр имени Акимова пришел новый режиссер, Фоменко, и позвал меня к себе. Через некоторое время он ушел, а я остался. И еще, когда я приехал в Ленинград, меня сразу же пригласили на телевидение, я начал сниматься в кино. Сейчас я уже со счета сбился, сколько же было фильмов? Наверно, за сотню перевалило.

- Михаил Семенович, как Вы относитесь к тому, что сейчас делает театральная, киношная молодежь?

- Как ни странно, я люблю театр, когда сам играю. Очень мало актеров, на чьи спектакли я хожу с удовольствием. Честно говоря, я сегодня не смотрю ничего. Одно могу сказать — раньше актеры были интересней, были более индивидуальны, культурны, образованы, начитаны. Сейчас актерская интеллигенция не идет в театр. Вы вспомните те времена, тогда были дворяне, графья, они шли в актеры, любили это дело. Сейчас же актеры какие-то пошли... Невозможно найти Кречинского — нет породы. Я очень хочу сыграть Расплюева, есть такой полубомж у Сухово-Кобылина, но из-за этой загвоздки ничего не получается. Очень мало интересных индивидуальностей. Чем, например, всегда были интересны итальянские фильмы? Там каждый из актеров — яркая индивидуальность, человек интересен сам по себе, он сам — театр. У нас же этого не хватает.

- Любите ли Вы комфорт?

- Конечно, как любой уважающий себя человек. Вообще, я очень ленивый, могу весь день пролежать, никуда не выходя.

- А как насчет “кофе в постель”?

- Нет, этого я не люблю. Я даже иногда, когда все готово, сам разогреваю себе обед.

- А сами готовите?