"Последнее слово" Ходорковского

На сегодняшнем заседании продолжились прения сторон. Прокурор отказался от своего права выступить с репликой, только попросил суд учесть несколько технических ошибок, которые он допустил в своем выступлении в прениях. Он подробно рассказал, какие именно ошибки им были допущены. Обвиняемые также отказались от участия в прениях.

Генрих Падва от лица защиты Ходорковского и Евгений Бару от лица защиты Лебедева заявили, что также отказываются от своего права на реплику.

Ранее защитник Платона Лебедева Василий Алексанян заявил, что поддерживает позицию других адвокатов. Он назвал обвинительное заключение «беллетристикой»: единственное, что удалось доказать обвинению в двухстах томах — то, что Платон Лебедев написал гарантийное письмо, обязательства по которому не отказался исполнять.

С последним словом к суду обратился Михаил Ходорковский.

«У меня нет ни яхт, ни гоночных машин, — заявил Ходорковский, — дом для статьи в «Комсомолке» сфотографировали не мой: мой — гораздо меньше, его они и не заметили. Имущества за рубежом у меня нет — спросите у спецслужб. Я был неправильным олигархом».

«Меня держат под арестом, несмотря на поручительства самых уважаемых людей страны, — заявил экс-глава ЮКОСа, — Все это делалось для своекорыстного интереса: меня посадили для того, чтобы я не мешал разграбить ЮКОС. А те, кто присвоил имущество компании, никакого отношения к России не имеют».

По словам Ходорковского, его возмущает сам факт "ничем не обоснованного обвинения, предъявленного мне и Лебедеву теми, кто мечтал продвинуться по карьерной лестнице".

Он коротко прошелся по всем эпизодам обвинения, и заявил, что не считает себя виновным и не просит снисхождения.