Крашеные ногти сэра Чарльза

Он был уволен из ателье за перерасход цветной ткани и не стал великим кутюрье. Зато он знал, чего хотят женщины. Чарльз Ревсон решил скрасить их будни времен Великой депрессии яркими лаками для ногтей и не прогадал. Так была основана компания Revlon, вскоре превратившаяся в косметическую империю.

Родители мечтали видеть сына адвокатом, но он, забросив учебу, устроился продавцом на фабрику женской одежды. Работа, рассматриваемая первоначально лишь как способ заработка, со временем заинтересовала его настолько, что он стал самостоятельно разрабатывать дизайн платьев. Правда, руководство фабрики о своем внезапно открывшемся таланте проинформировать он позабыл. Талант обнаружили одновременно с пришедшими счетами от поставщиков ткани, которую, не мелочась, заказывал вновь испеченный дизайнер, увлеченно экспериментируя с цветом и фактурой своих моделей. Но, видимо, суммы в счетах не дали шанса презентовать результаты своих трудов рассерженным боссам, моментально его уволившим. Вот вкратце и вся история того, как мир лишился великого кутюрье, имя которого могло бы войти в историю моды. Но, оказавшись безработным накануне Великой депрессии, Чарльз Ревсон сам впадать в депрессию не собирался. Напротив, он активно принялся раскрашивать серые будни женщин яркими красками на ногтях, занявшись созданием цветных лаков под брендом Revlon.

Активность вообще была одним из определяющих его качеств с самого детства – на фоне двух братьев непоседливый Чарльз всегда был объектом особо пристального внимания родителей. Его отец Сэмюэл Моррис прибыл в Америку с литовских земель, входивших тогда в состав Российской империи, где и познакомился с Джейнет Вейс, переехавшей с семьей из Австро-Венгрии. Общие увлечения, симпатия и еврейские корни обоих вскоре образовали семейный союз, в котором 11 октября 1906 года в небольшом городке Сомервилл неподалеку от Бостона и родился второй сын Чарльз.

Отсутствие стабильной работы приводило к постоянным переездам, но образование детей всегда было для родителей первоочередной задачей. При весьма скромном быте они всегда выбирали лишь лучшие школы и нанимали самых сильных, а как следствие, и самых дорогостоящих репетиторов. Все делалось в надежде, что качественное образование избавит сыновей от скитаний в поисках работы по всей Америке. Вот почему негодованию родственников не было предела, когда вдруг после окончания школы Чарльз, при всех своих способностях к обучению, не захотел поступать в колледж и устроился продавцом в магазин женской одежды.

Магазин работал от фабрики Pickwick Dress Company, занимавшейся в том числе шитьем одежды на заказ. Через несколько лет продаж, приема заказов и общения с клиентками, порой часами пытавшимися выразить на словах, какого фасона и цвета платье они хотели бы получить, Чарльз вдруг осознал, что научился распознавать их желания с полуслова. Работая с тканью, он подбирал цветовую гамму в одежде настолько идеально, что клиентки толпами выстраивались к нему за советами. Каждый эскиз в его исполнении был шедевральным и неизменно сопровождался горящими от восхищения глазами женщин и лучезарными улыбками в адрес мастера. Он же, работая над каждым заказом, как над картиной, экспериментировал, заказывал ткань, кроил и отказывался от нее, когда оттенок хоть немного не соответствовал задуманному. Заказывал другую ткань, достигая требуемого сочетания, и трудился с таким воодушевлением, при котором дебит с кредитом были не то что вторичны, но даже и не принимались в расчет при достижении результата. Работодатели его были другого мнения, вот он и оказался уволенным.

Правда, долго без работы по улицам Нью-Йорка пробивному пареньку ходить не пришлось. Увидев объявление о вакансии торгового представителя в фирму Elka, занимавшуюся производством эмалей для ногтей, он убедил всех, что лучше, чем он, кандидатуры не найти. Взяв в компаньоны старшего брата и вооружившись большими коробами с образцами продукции, принялся за дело. Точнее, коробы вслед за ним носил как раз его брат, а Чарльз, познавший психологию женщин еще на прежней работе, без тени смущения заходил в салоны красоты и после двух-трех приветствующих фраз собирал вокруг себя всех посетительниц, демонстрируя им лаки.

К слову, в ту пору в основном для придания цвета ногтям использовались всевозможные кремы и пудры, как правило, бежевой окраски, которую затем и покрывали слоем прозрачного лака. Elka же предлагала непрозрачный лак, в состав которого уже входили пигменты. И хотя ни о какой палитре цвета тогда еще речи не было, но новинка, существенно сокращавшая время на уход за ногтями, быстро завоевала популярность. Продукция распродавалась буквально нарасхват, причем продажи Чарльза были в разы выше, чем у представителей фирмы в соседних городах. А потому вскоре Чарльз Ревсон с присущей ему активностью и инициативой пришел к руководству фирмы с проектом предложений. Заявив о разработанной им стратегии продаж, он предложил план их увеличения. Правда, с оговоркой, что представит его на всеобщее обозрение лишь после того, как получит право распространения продукции по всей стране с предоставлением новой должности в компании и широкого перечня полномочий. Неудивительно, что после такой искрометной речи и требований Ревсона вновь уволили.

Окончательно поняв, что работа на «дядю» – это не его призвание, он решил начать собственное дело, тем более что у него уже был план, так беспечно отвергнутый руководством Elka. За время работы в фирме он успел познакомиться со многими нужными людьми, одним из которых был химик лаборатории, занимавшейся производством эмалей, по фамилии Лахман. Ревсон предложил ему сверхвыгодную сделку – 50% от прибыли всего лишь за одну формулу. После того как согласие было получено, формула «заимствована», а необходимая сумма инвестиций собрана по родственникам, существовавшая до этого фирма Revson Brothers, изменив одну букву в названии (l вместо s), в 1932 году вышла на американский рынок под брендом Revlon.

Возможно, кто-то назовет это промышленным шпионажем и будет прав, но формулой практически аналогичным образом завладели многие косметические фирмы. А вот дальнейшее ее развитие и усовершенствование было уже заслугой непосредственно Чарльза Ревсона. Он сутками просиживал в лаборатории с химиками, экспериментируя с консистенций пигментов и получая новые цвета. Этим же занимались и конкуренты, в том числе и MaxFactor. Но несмотря на все заслуги Макса Фактора в области макияжа, дальше светло-розового цвета в разработке лака для ногтей он тогда не продвинулся. Оттенки красного появятся у него уже позже и будут недолговечны, стираясь за день.

Продукция же компании Revlon качественно отличалась от конкурентов не только текстурой и цветом, но и тем, что оставалась на ногтях гораздо дольше. Для достижения таких результатов Чарльз абсолютно не щадил ногти собственные, став, наверное, первым мужчиной в мире с накрашенными ногтями. Другое дело, что красил он их исключительно в коммерческих целях, обходя, как и прежде, самостоятельно все салоны красоты, посетительницы которых мгновенно сметали весь продемонстрированный им на своих ногтях товар.

Чарльз Ревсон вообще был гением маркетинга. И если до него женщина, как правило, покупала лак тогда, когда предыдущая бутылочка заканчивалась, он, вкладывая деньги в рекламу и продвижение, сделал из лака аксессуар. Женщины стали подбирать лак под цвет наряда, настроение и просто так – чтобы побаловать себя. Говорят, что к середине 40-х выход нового оттенка лака от Revlon по ажиотажу среди женщин ничем не уступал презентации нового автомобиля для мужчин. Следом за лаком началась работа и над губной помадой, освоив производство которой, компания внедрила моду, продержавшуюся более полувека: «Цвет губ должен соответствовать цвету на кончиках ваших пальцев!» Каждый год под управлением Чарльза Ревсона компания осваивала производство новых видов продукции, и все они неизменно завоевывали признание женщин. Причину успеха все объясняли просто – Чарльз Ревсон действительно знал, чего хотят женщины.