Дэнди по-еврейски

Первую в мире игровую приставку изобрел еврейский инженер Ральф Баер – втайне используя военные мощности США! Его могли обвинить в измене и шпионаже, но вместо этого – засыпали деньгами.

Однополчане Ральфа Баера – американские разведчики, воевавшие в Европе с фашистами, вспоминали: этот еврейский парень на досуге развлекался следующим образом – брал немецкий миноискатель, разбирал его, паял какие-то микросхемы, и потом – раз! – из миноискателя получался радиоприемник. Причем ловить этот приемник мог не только немецкую пропаганду – поймать ее было проще из-за близости нацистских радиоточек, – но и американские программы, пусть и с помехами. Другим увлечением Баера были учебники по алгебре. Пока разведчики резались в карты и слушали джаз через бывший миноискатель, Баер исписывал тетради формулами – и, по словам сослуживцев, приходил от их совершенства в полный восторг.

Ральф Баер родился в 1922 году в городке Родальбен в Германии. Его еврейской семье в последний момент удалось бежать от нацистов в США. Это случилось летом 1938 года – за три месяца до погрома, ставшего известным как Хрустальная ночь. Ральфу было 16 лет. Он кое-как мог изъясняться по-английски и уже через неделю после прибытия в Америку нашел работу. Его взяли на фабрику по изготовлению футляров для маникюрных наборов. Парню показалось, что сшивать футляры по одному – это скучно. Он разобрал аппарат, на котором работал, а затем собрал снова – теперь тот мог делать по 5-6 футляров за раз. Это была революция, подобная изобретению конвейера Генри Форда – увы, она осталась незамеченной. Баеру прибавили жалованья, но он сам уже горел другой идеей, так что вскоре уволился: в метро он увидел рекламу телевизоров и решил, что за этими машинами – будущее.

В конце 20-х телевизоры были громоздкими, при этом имели экран чуть больше почтовой марки – чтобы что-то увидеть, зрителю нужно было смотреть в трубу с линзой-увеличителем. К концу 30-х диагональ экрана увеличили до 30–40 сантиметров: необходимость в «смотровой трубе» отпала. До Второй мировой войны лидерами производства были Великобритания и США: до 1939 года в этих странах выпустили 19 000 и 7000 телевизоров. Эти аппараты и послужили для Ральфа Баера источником вдохновения. Он стал изучать книги по теме, а позже поступил и закончил один из институтов по специальности «радиотехника».

После войны Ральф продолжил учебу, а затем устроился инженером в военную компанию Loral Electronics, поставлявшую технологическое оборудование для нужд обороны США. Именно здесь Ральфу впервые пришла идея использовать телевизор для игр. Он решил, что «можно подурачиться» и сделать из телевизора нечто большее, чем средство для «просмотра тупых программ». «Тупые программы» – именно так он и сказал, когда много лет спустя давал интервью журналисту Тристану Доновану, автору книги об истории компьютерных игр. Из этих слов видно, что уже в конце 40-х Ральфа Баера постигло разочарование в телевидении как концепте.

Идея игровой приставки пришла к нему в 1961-м. Баер вспоминал, что сидел тогда на автобусной остановке в Нью-Йорке. Видение портативного аппарата для игр буквально снизошло к нему с неба – как и его цена. Ральф был уверен, что консоль должна стоить ровно 19 долларов 95 центов – и ни центом больше. Со своей идеей он отправился к руководству – его выслушали, но посоветовали не тратить время на ерунду. Однако, вместо того чтобы смириться с отказом, Баер поступил иначе.

Он оборудовал одну из складских комнат компании под кабинет, позвал двух инженеров – и продолжил трудиться над игровой консолью втайне от своих боссов. В то время он уже был инженером компании Sanders, которая тоже имела отношение к военным разработкам. «Я пребывал в определенном противоречии с самим собой, – вспоминал он. – Я ведь руководитель подразделения в крупной военной компании. При этом никто из руководства не знал, чем мы занимаемся в нашей “тайной” комнате прямо у них под носом. И если бы меня спросили, вожусь ли я все еще со своей ерундой, я бы улыбнулся и ничего не ответил».

Секретный кабинет Ральфа Баера обнаружили лишь несколько лет спустя – к тому времени проект игровой приставки был уже завершен. Консоль назвали просто – «Коричневая коробка», потому что она и впрямь напоминала коробку и была отделана под коричневый шпон. После разоблачения Баеру могли грозить самые суровые меры – вплоть до обвинения в измене и шпионаже. Однако он сумел так презентовать «коробку» начальству, что не только не лишился должности, но и получил под проект финансирование в размере около двух тысяч долларов. Впрочем, военные и после этого не совсем понимали, что им делать с игровой приставкой. Ее попытались продать операторам кабельного телевидения, но дело не пошло. Баер вспоминал, что это было время, «когда все висело в воздухе, и никто не знал, что будет дальше».

Звездный час «коричневой коробки» пробил в 1971 году, когда ей заинтересовалась компания Magnavox, разработчик электронных товаров. Она купила лицензию и дала Баеру время на доработку. Годом позже приставка поступила в продажу. К тому времени «коробка» поменяла цвет на черно-белый и включала в себя двенадцать простых игр, в том числе имитацию тенниса. Именно этой игрой впоследствии вдохновился Нолан Бушнелл, основатель легендарной компании Atari. На основе игры Баера там создали свой вариант компьютерного тенниса, который назвали Pong. Это привело в итоге к обвинению в плагиате и многолетним судебным спорам между Atari и Magnavox. Российское издание РБК посчитало, что за свою историю Magnavox подавала в суд на разных плагиаторов не меньше 30 раз. На одних только компенсациях она заработала больше 100 миллионов долларов.

Ну, а тогда же консоль Ральфа Баера начала завоевывать мир. Приставка получила название Odyssey и на тот момент не могла воспроизводить звук. Но это не помешало ей уже в первый год продаж «разойтись» количеством в 130 тысяч экземпляров. К 1975 году продажи держались на полумиллионе экземпляров. Отдельной версией продавали консоль с другим изобретением Баера – «световым ружьем», устройством, которое позволяло игроку «стрелять» по фигурам в телевизоре. При этом все консоли поступали в продажу вместе с наборами игральных костей и карт. Как позже скажет Байер: «Я смотрел на эту бумажную фигню, и понимал, что она вообще никому не нужна». Цена приставки тоже оказалась совсем не такой, как он представлял себе десять лет назад. Вместо 20 долларов Odissey стоил все сто.

Ральф Баер вышел на пенсию в 1987 году, но продолжил заниматься изобретениями. К концу жизни ему принадлежало около 150 патентов на электронные устройства самого разного толка – начиная от говорящих дверных ковриков и заканчивая системами слежения для подводных лодок. Разработанная им игровая приставка Odissey стала прототипом для всех будущих консолей, включая популярные в 90-е Dendy, Sega и Nintendo.

За свои заслуги Ральф Баер получил прозвище «отца видеоигр». Он скончался в 2014 году в возрасте 92 лет в своем особняке в штате Вермонт, США. В одном из последних интервью его спросили: каково вообще это было – работать на серьезную военную структуру, да еще в годы холодной войны, и изобретать втайне от нее компьютерные игры? Ральф Баер, который и в 90 лет не растерял чувства юмора, ответил: «Знаете, по правде говоря, хех, помогла щепотка еврейской наглости».