Цирк одного еврея

Дрессированные жеребцы, гимнастки на канатах, клоуны и балет-пантомима – таким шоу ровно 135 лет назад открылся Московский цирк на Цветном бульваре. А открыл его сын немецких евреев Альберт Саламонский, годом ранее приехавший в Москву без копейки в кармане, но с огромным талантом и мечтой. Именно он создал ту атмосферу радости и счастья, которая царит теперь уже в никулинском цирке до сих пор.

Приехав в Москву без лишней копейки в кармане, но с четкой целью, он смог менее чем за год воплотить ее в жизнь. Огорошив монополистов своим появлением, выдержав грязные методы и подлость конкурентов, пройдя все судебные тяжбы, он стал лучшим в своей сфере. Казалось бы, обычные этапы становления бизнеса в России, обычная свистопляска и круговерть, обычный цирк. Необычно лишь то, что всё это касается именно цирка, открытого Альбертом Саламонским 20 октября 1880 года. Достигнув популярности при нем, пронеся ее сквозь столетие, Московский цирк на Цветном бульваре по сей день является одним из самых известных цирков России и мира.

Альберт родился в Италии в семье немецких евреев 18 июня 1839 года во время гастролей его родителей – цирковых артистов. Отец, Вильгельм Саламонский, слыл великолепным наездником и дрессировщиком лошадей, а мать Юлия принадлежала к известной цирковой династии Каре. Юный Альберт уже с самого раннего детства постигал азы циркового ремесла, переняв от отца умение делать сальто на коне, обучившись дрессировке животных. Создав со временем собственную труппу и покорив Германию, 39-летний Альберт решает открыть цирк в Российской империи.

Первым пунктом назначения становится Одесса. Здесь он тратит всё свое состояние на огромный участок земли, где выступает с конными номерами в надежде на заработанные деньги построить цирк именно здесь. Но вскоре становится понятно, что аудитория в Одессе слишком мала и что если уж и покорять империю, то из Москвы.

Он приезжает в нее в конце 1879 года без копейки в кармане. Однако с крайне отчетливой мечтой, которой он легко заражает встреченного тут же купца Данилова. Данилов соглашается оплатить всё – и землю под строительство, и само строительство будущего цирка. Стоит сказать, что к тому моменту цирк в Москве уже существовал, на Воздвиженке. Это был московский филиал столичного, петербургского цирка Чинизелли. Им управлял шурин Чинизелли, Чарльз Гинне, а потому цирк называли «цирком Гинне». Правда, петербургское величие для Москвы Гинне считал абсолютно лишним, а потому развитию репертуара в отсутствие конкурентов особого внимания не придавал. Ограничивался порой и вовсе лишь сдачей помещения в аренду гастролирующим балаганам.

Саламонский же к делу подошел ответственно. Во-первых, выбрал «рыбное» место – на Цветном бульваре, неподалеку от цветочного рынка, на котором постоянно проходили представления заезжих цирковых балаганов. Во-вторых, пользуясь щедростью купца Данилова, вел строительные работы чрезвычайно быстро – менее чем через год, 20 октября 1880 года новый цирк распахнул двери перед своими первыми зрителями.

В цирке было пять рядов кресел партера, ложи, бельэтаж, «вторые места» с деревянными скамьями и «стоячая» («галёрка»), вход на которую стоил копейки и был доступен каждому. Да, в нем тоже не было шика и лоска петербургского цирка Чинизелли, но Саламонским ставилась совсем другая задача – массовость и заполняемость зала, демократичные цены. Всё это оправдало себя. Неизбалованная московская публика толпами шла на выступление, в каждое из которых Саламонский внедрял нечто новое. Всегда востребованы были его «коронные» номера с лошадьми, которые вальсировали, делали быстрые и сложные перестроения, одновременно поднимались на дыбы. А его проезд верхом на лошади по бревну на высоте пяти метров и вовсе обсуждался восторженной публикой на всех улочках Москвы, завлекая всё новых и новых зрителей. Не отставал от маэстро и его приемный сын Евгений Мердер, одним из трюков которого была ходившая по канату лошадь.

О неординарности постановок выступлений говорят и организованные им на Ходынском поле театрализованные скачки на верблюдах, скачка клоунов на пони, гонки римских колесниц и бег табуна неуправляемых лошадей.

Саламонский всегда стремился удивить зрителей. Все они завороженно наблюдали то за мисс Паулой – «водяной королевой», плавающей в аквариуме среди крокодилов и змей, то за бесстрашной укротительницей Маргаритой, танцующей в окружении львов, то за взлетающими под купол смельчаками-велосипедистами. И знаменитый американский цирк «Дикий Запад» с ковбоями и индейцами на необъезженных лошадях после премьеры в Америке прибыл именно к Саламонскому. А поставленные им развлекательные пантомимы вызвали бы восторг и многих современных шоуменов. Но самое главное – он сделал цирк местом, где звучит детский смех, ведь до этого посещение цирка было исключительно развлечением для взрослых. Он же начал проводить специальные детские спектакли по выходным, устраивать рождественские елки и делать всё, чтобы клоуны «приноравливались к детскому пониманию», как печаталось в программах.

Тем не менее его успех породил и новых конкурентов. О цирке Чинизелли на Воздвиженке уже никто не вспоминал, однако вскоре на арене появились молодые братья Никитины. Они с детства сопровождали своего отца, бродячего шарманщика, и наконец в 1886 году сумели открыть собственное дело, выкупив пустовавшее здание, находившееся буквально вплотную с цирком Саламонского. «Русский цирк братьев Никитиных» – на это название народ, движимый то патриотизмом, то просто желанием посмотреть на что-то новенькое, пошел валом. Положение усугубилось, когда в противовес лошадям Саламонского братья Никитины начали выступать с дрессированными слонами, заполучивши их, к слову, от «сверженного с циркового олимпа» Чинизелли.

С грустью смотря на полупустой зал, Саламонский решает заплатить конкурентам баснословные деньги и выкупить их бизнес. Никитины соглашаются и даже подписывают договор, в котором обещают «уехать из Москвы и не открывать в ней более никаких цирков». Их здание достается Саламонскому. Однако уже через год два из трех братьев, Петр и Аким Никитины, возвращаются и снова открывают цирк на Воздвиженке, взяв в аренду помещение бывшего цирка Чинизелли. Возмущенный отсутствием честности, Саламонский обратился в суд, но дело проиграл. Основанием стало то, что договор он заключал со старшим из трех братьев, который к тому времени де-юре вышел из семейного бизнеса и не имел к нему отношения.

Но в отчаяние впадать было некогда, и Саламонский сосредоточился на работе. Он начал делать то, что умел лучше всего, – устраивать красочные, завораживающие и фееричные представления. Свидетельство его профессионализма и победы в конкурентной борьбе – бегство братьев Никитиных из столицы, возвратиться в которую они смогли лишь в 1911 году, тогда, когда Альберт Саламонский уже физически не мог работать.

Он умер 22 июня 1913 года в Москве, последние годы помещения его цирка сдавались в аренду, труппа перестала существовать после революции 1905-1907 годов. Жена и приемные дети умерли, прямых наследников у него не было, и всё состояние он оставил бывшей горничной своей жены. Вскоре началась и Первая мировая война, за ней – революция и национализация цирка Саламонского советской властью. Но, видимо, в стены своего цирка еще при жизни Альберт Саламонский заложил такой потенциал развития и неповторимого новаторства, что еще в 1919 году советской властью цирк братьев Никитиных стал 2-м Госцирком, а цирк Саламонского был переименован в Первый.

Радостью, смехом и счастьем наполнено это место до сих пор. Ведь именно здесь, на Цветном бульваре, размещается Московский цирк Никулина. Здание уже другое: то, первое, было снесено в 1985 году из-за ветхости. Но атмосфера – всё та же. Та, которую создал здесь Альберт Саламонский, признанный мастер цирковой деятельности.