Эпос Анатолия Рыбакова

Анатолий Наумович Рыбаков родился 14 января 1911 года в Чернигове в семье инженера Наума Борисовича Аронова и Дины Абрамовны Рыбаковой. В 1919 году семья переехала в Москву и поселилась в доме №51 на Арбате — напротив Смоленского гастронома. Мальчик был отдан в опытно-показательную школу-коммуну. Получив аттестат, он сначала работал грузчиком, а потом отнес документы в инженерно-транспортный институт.

Все благополучие рухнуло в 1933 году. Юного Анатолия Рыбакова обвинили в контрреволюционной пропаганде и на три года сослали в Сибирь — времена еще были относительно вегетарианские. После окончания срока лишенный права проживания в крупных городах Рыбаков осел в Рязани, где встретил свою первую жену, бухгалтера по имени Ася, которая в 1941 году родила ему сына Александра.

Когда началась война, Рыбакова сразу призвали в армию. Оказавшись на фронте, он не стал бегать от пуль. Командиры это оценили. Поэтому вскоре судимость с него сняли, а позже ему дали офицерское звание. Победу Рыбаков встретил в Берлине, будучи начальником автослужбы 4-го гвардейского стрелкового корпуса.

После войны Рыбаков, забыв о своей профессии инженера, решил попытать славу на литературном поприще. За несколько недель Анатолий Наумович написал свою первую повесть — «Кортик». Эта вещь тут же вызвала шквал положительных откликов. После детской повести Рыбаков попробовал себя во взрослой литературе и написал роман «Водители». Производственная тема оказалась очень даже ко двору. В 1951 году писателю дали за «Водителей» Сталинскую премию второй степени. Правда, в литературных кругах тут же пустили слух, будто Сталин, когда утверждал список новых лауреатов, добавил: мол, Рыбаков — неискренний человек и затаившийся троцкист.

И «Водителей», и последовавшую за ними «Екатерину Воронину» читающая публика быстро позабыла. Зато судьба более благосклонной оказалась к приключенческим повестям писателя «Бронзовая птица» (1956), «Приключения Кроша» (1960), «Каникулы Кроша» (1966) и «Неизвестный солдат» (1974). На этих книгах выросло не одно поколение советских детей.

Мировую славу и статус одного из символов перестройки Рыбакову принесла автобиографическая трилогия о войне, коммунистическом терроре и ссылке — «Дети Арбата», «Страх» и «Прах и пепел». Судя по всему, своей главной книгой Рыбаков считал именно «Детей Арбата». Первую редакцию этой книги писатель завершил еще в 1966 году. Главный редактор «Нового Мира» Александр Твардовский даже успел ее проанонсировать и поставить в план новомирских публикаций 1967 года. Но потом он от своих намерений отказался. По одной из версий, Твардовского разочаровал слабый уровень книги. По другой — якобы на него надавила цензура. В итоге «Дети Арбата» были опубликованы лишь в перестройку.

Тем удивительнее, что в 70-х годах Рыбаков добился публикации своего романа, посвященного жизни евреев в предреволюционные годы и при Советской власти, Холокосту на территории Украины. Уже в 1990-е годы Рыбаков, живя в Нью-Йорке, поведал литературоведу Соломону Волкову, как зарождался замысел этой книги. Выяснилось, что еще до войны писатель сдружился в Рязани с неким Робертом Купчиком. «Мы с ним женились на подругах, — вспоминал Рыбаков. — Сидим как-то с ним у меня дома, и он начинает рассказывать мне историю своих родителей. Вы знаете, в те годы о родственниках за границей старались не упоминать, в анкетах на этот вопрос отвечали “нет”. Но Роберт мне доверял. Так вот, в середине прошлого века его дедушка уехал в Швейцарию. Окончил там университет, стал преуспевающим врачом, женился, родила ему жена трех сыновей. Старшие пошли по его стопам — стали врачами, а младшего сына, то есть будущего отца Роберта, дедушка решил перед поступлением в университет свозить в Россию, показать родину предков. Это был 1909 год. В Симферополе юный швейцарец влюбился в шестнадцатилетнюю красавицу еврейку, дочь сапожника, женился на ней и увез в Цюрих. Но ей там не понравилось. Ее потянуло назад, в Симферополь, куда через какое-то время она и вернулась вместе с мужем. Он остался там и стал сапожничать, как его тесть. Другой профессии у него не было. В тридцатые годы его, конечно же, посадили как иностранца, но выпустили в сороковом году. Эта история меня потрясла. Человек оставил родину, богатых родителей, возможность сделать блестящую карьеру. И все ради любви. К тому же само слово “Швейцария” звучало в предвоенные годы, как Марс или, не знаю что, как Луна. После войны я снова встретил Роберта, спросил о родителях. Они были расстреляны немцами в числе других симферопольских евреев в 1942 году у дороги на Судак». (Татьяна Рыбакова «Счастливая ты, Таня!», 2005 год).

После этого потрясающего рассказа Рыбаков решил написать на этот сюжет книгу, но перенести действие из Крыма на родину своих предков — в городок Сновск Черниговской губернии. Когда рукопись романа «Рахиль» была завершена, Рыбаков отнес ее главному редактору журнала «Октябрь» Анатолию Ананьеву. Впоследствии Рыбаков вспоминал: «”Октябрь” — не “Новый мир”: журнал без фронды. Цензор прочитал первую часть и спокойно ее завизировал, не усмотрев там ничего крамольного: дореволюционный городок на Украине. Хватился только тогда, когда прочитал вторую и третью части. Но я уже никаких поправок не принимал. А прервать печатание романа тоже нельзя. Представляете, какой шум бы поднялся?.. Но зато накидала замечаний сама редакция. У меня хранится редакционное заключение, его можно рассматривать как исторический документ. Конечно, первым делом снять название “Рахиль”, полностью исключить имена Сталина, Молотова, Достоевского. Показать, что нацизм как идеология направлен против всего человечества, а не только против евреев. Призыв Рахили должен быть обращен не только к мужчинам-евреям, но и ко всем людям. Город Цюрих заменить на любой другой германоязычный город Швейцарии. Почему? А потому что недавно за границей вышла книга Солженицына “Ленин в Цюрихе” и упоминание в моем романе этого города может вызвать нежелательные ассоциации».

Впоследствии «Тяжелый песок» вышел в 26 странах мира. Но, наверное, самую точную ему характеристику дал немецкий славист Вольфганг Казак: «Роман “Тяжелый песок” — это эпическое полотно из жизни еврейской семьи в России и за границей в период с 1910 по 1943 год. Еврейская тема, впервые широко введенная в советскую литературу, но односторонне освещенная автором, приобрела актуальное значение в связи с сильно распространившейся в те годы тенденцией евреев к эмиграции из Советского Союза в Израиль».

Будучи убежденным антисталинистом, Рыбаков, тем не менее, скептически отнесся к политическому курсу, проводимому Ельциным. Ему казалось необходимым сохранить некоторые социальные завоевания советского общества. Вскоре после развала Советского Союза Рыбакову стало ясно, что страна покатилась не туда. Он очень был огорчен событиями осени 1993 года. Рыбаков отказался подписывать открытое письмо представителей творческой интеллигенции, одобряющее расстрел Белого дома. Как вспоминала его вдова, он считал: «Писатель не может одобрять пролитие крови». Последние годы Анатолий Рыбаков провел в Нью-Йорке, где и умер 23 декабря 1998 года.

В 2005 году журнал «Лехаим» опубликовал интервью писательницы Татьяны Бек с вдовой Рыбакова, Татьяной Беленькой-Рыбаковой. Татьяна Бек спросила Татьяну Рыбакову о самоидентификации Анатолия Наумовича. Татьяна Рыбакова напомнила ответ своего мужа на этот вопрос: «Я еврей. Я не знаю еврейского языка, но я еврей по крови, которую выпускали из жил моего народа».