Простой еврейский вундеркинд

В детстве он прослыл чудаком-вундеркиндом – наизусть цитировал книги Шолом-Алейхема. Когда же вырос, стал писать сам – о Холокосте, юности и старости, а также о мире с арабами, в котором он не разуверился, даже потеряв сына на Ливанской войне. На днях израильский писатель Давид Гроссман получил 16-ю по счету литературную награду – престижнейшую Букеровскую премию.

До 2013 года престижная международная Букеровская премия вручалась исключительно авторам из Ирландии, Зимбабве и стран, входящих в Содружество наций. С тех пор как регламент изменился, ее уже один раз выиграл американец. В этом же году в короткий список премии вошли два автора из Израиля – Амос Оз и Давид Гроссман. Давид Гроссман стал и лауреатом премии – за роман «Лошадь входит в бар». Это уже 16-я литературная премия Гроссмана – до этого, например, его удостаивали таких престижных наград, как премия Нелли Закс или премия Мира немецких книготорговцев.

Российскому читателю имя Давида Гроссмана тоже знакомо. Конечно, на русском языке выходили не все его работы – только пять книг, среди которых основополагающий для автора роман «См. статью “Любовь”». Этот роман написан в стиле магического реализма – речь идет о немыслимых преображениях мира и истории. И тем не менее он во многом автобиографический. Как и Давид Гроссман, Момик – потомок репатриантов, переживших Катастрофу. Девятилетний герой романа пытается разобраться, что же было в загадочной стране «Там», о которой его родители тоскуют и одновременно боятся говорить. Стремление прорвать паутину молчания в истории и в современной жизни Израиля, узнать правду и рассказать её – все это жаждет не только Момик. Все это числилось в приоритетных задачах и у самого Давида Гроссмана.

Однако не только эти цели роднят писателя с его маленьким героем – как и Момик, Гроссман в детстве прослыл чудаком-вундеркиндом, «ребёнком-читателем», как он назвал себя позже, для которого мир Шолом-Алейхема оказывался реальнее, чем окружающие его иерусалимские кварталы. «На уроках краеведения, когда перед ним лежал раскрытый атлас Израиля, Момик производил всякие небольшие замены и давал собственные пояснения, например, вместо Тель-Авив писал Бобруйск, Хайфу менял на Касриловку, гору Кармель превращал в Еврейскую гору, на которой происходят чудеса, а Иерусалим в Егупец, и проводил такие линии карандашом, как полководец на карте военных действий. Менахем-Мендл ездил у него туда-сюда и по пути из Егупца в Жмеринку проезжал через Одессу, а по лесам Менаше тащился на своей кляче Тевье-молочник…».

Шолом-Алейхем был любимым писателем отца Давида Гроссмана, Ицхака, переехавшего в Израиль из Польши. На Святой земле Ицхак сначала был водителем автобуса, но позже переквалифицировался в библиотекари. Сам Давид Гроссман говорил, что мир Шолом-Алейхема с его трогательной и чарующей атмосферой штетлов оказался самым дорогим подарком, полученным им от отца. Будучи ровесником Момика, то есть в девять лет, Давид Гроссман выиграл национальный конкурс на знание произведений Шолом-Алейхема и тогда же был приглашен выступать в детской передаче израильского радио. С этого началась карьера Давида Гроссмана как радиоведущего на «Голосе Израиля», которому он посвятил 25 лет.

Давид Гроссман не только работу на радио начал с детских программ, но и в литературе дебютировал как детский писатель, точнее, писатель для подростков и юношества. Его первая книга – повесть «Дуэль». Она вышла в 1982 году, когда автору было 28 лет. Друг 12-летнего героя повести Давида – пожилой человек, живущий в доме престарелых. Внезапно он попадает в ужасную ситуацию – его вызывает на дуэль человек намного моложе и сильнее его. Отказаться от дуэли – пойти против чести, это понимают и старик, и мальчик. Если Давид не докажет, что причин для дуэли нет и обвинения надуманны, его друг погибнет.

Дружба между разными поколениями израильтян, обеспечивающая связь времён, – вот один из главных мотивов творчества Давида Гроссмана. Благодаря дружбе со своим полубезумным двоюродным дедом Аншелем и другими еврейскими стариками, испытавшими ужасы Холокоста, Момик из уже упомянутого романа «См. статью “Любовь”» узнаёт страшную правду о стране Там, которую скрывали его напуганные родители. В еще одном культовом в Израиле и довольно популярном в России романе «С кем бы побегать» пожилая монахиня Теодора помогает спасти брата 15-летней героини от наркозависимости.

Другая книга Давида Гроссмана, также рассчитанная и на взрослых, и на подростков, – роман «Бывают дети-зигзаги». Тринадцатилетний Амнон так не похож на остальных детей, что его даже хотят выгнать из школы. Вписаться в общество, не теряя собственной индивидуальности, «ребёнку-зигзагу» помогает Габи, секретарь и подруга его давно овдовевшего отца. Эта книга тоже выходила на русском. Однако Давида Гроссмана волнуют не только проблемы юношества. Он – гражданский активист с весьма «левыми» в контексте израильской политики взглядами. С радиостанции «Голос Израиля» Давид Гроссман был уволен в 1988 году, после того как он отказался игнорировать новость, что палестинское руководство заявило о создании собственного государства. Решение об увольнении вскоре отменили, но к работе на радио писатель больше не вернулся.

Во время боевых действий между Израилем и «Хезболлой» в 2006 году Давид Гроссман совместно с Амосом Озом и ещё одним современным классиком израильской литературы Авраамом Б. Иегошуа провели пресс-конференцию, на которой призывали правительство к прекращению огня. Через два дня после этой конференции сын Давида Гроссмана, Ури, сержант израильской армии, погиб во время боевых действий. Эта трагедия не пошатнула позиции писателя. Спустя два месяца Давид Гроссман на выступлении, посвящённом 11-летней годовщине гибели Ицхака Рабина, ещё раз обратился к правительству с призывом решить конфликт мирным путём. Вспоминая об убитом сыне, он сказал: «Конечно, я скорблю, но моя боль больше, чем мой гнев».

Смерти сына посвящён роман Давида Гроссмана «Вне времени», вышедший в 2011 году, – о путешествии сначала главного героя, а затем и присоединившейся к нему вереницы других осиротевших родителей в загробный мир, где они надеются встретить своих потерянных детей. Самый свежий роман Давида Гроссмана – «Входит лошадь в бар» – вновь отсылает читателя к традиции Шолом-Алейхема, смеху сквозь слёзы. Главный герой романа – комик, артист разговорного жанра, но постепенно его искромётный сценический монолог наполняется трагическими воспоминаниями из детства и семейным опытом Холокоста.