Бойкая перечница

Пока Гитлер аплодировал ей стоя, она основала кабаре «Перечница» и высмеивала нацистов по соседству с баром, где те выпивали. Потом сбежала в Швейцарию с дочерью Томаса Манна и стала звездой цюрихского театра. Последняя роль Терезы Гизе была в кино – она играла, уже будучи прикованной к постели.

«Быть младшим – лучшее, что может случиться с ребенком», – любила повторять Тереза Гизе, уточняя, что «родители радуются поздним детям, как подарку небес». Она появилась на свет 6 марта 1898 года и была пятым ребенком в семье Соломона и Гертруды Гифт. Отец вел успешный бизнес по торговле тканями, и девочка, ни в чем не знавшая отказа, росла капризной и редко задумывалась, чем она хочет заниматься в жизни. «Я всегда была колоссально ленивой, – рассказывала актриса. – Никогда не делала ничего через силу, мной двигал исключительно интерес. Если бы мне вдруг разонравилось играть – не сомневайтесь, я легла бы на диван и валялась целыми днями».

Воображать себя другими людьми Терезе нравилось, но всегда с оглядкой на мысль, что ее внешность далека от идеала. «Я думала, кем могла бы быть. Конечно, не роковой женщиной, для этого мне не хватало женственности и красоты, – объясняла актриса. – В своих мечтах я всегда была странным персонажем, уродцем. Немного туповатым и комичным, но трогательным и уникальным». В 1918 году, ведомая желанием постичь искусство игры, Тереза стала брать уроки актерского мастерства у Тони Виттельса-Штури, а спустя два года впервые вышла на сцену и взяла псевдоним Гизе.

Несколько лет актриса играла в провинциальных театрах в Зигене, Гляйвице и Ландсхуте, а вот в 1924 году получила действительно выгодное предложение. Пол Барни, в то время управляющий Оперой Бреслау, предложил ей работу, которая открывала для Терезы двери в лучшие театры Берлина и Мюнхена. Конечно, Гизе согласилась. Стоит отметить, играла актриса почти всегда пожилых женщин, несмотря на то, что ей тогда было всего 26 лет. Впрочем, это ее не смущало – Тереза радовалась, что вообще может выходить на сцену. Впоследствии именно за это умение перевоплощаться в кого угодно ее стали называть «великой лицедейкой Германии». «Говорили, что я – как подводное течение, которое способно менять климат незаметно ни для кого, – говорила Тереза. – По-моему, сравнение неверное, ведь я скорее бельмо на глазу, меня уж точно нельзя не заметить».

В середине 20-х Гизе стала работать в Камерном театре Мюнхена, которым руководил режиссер и сценарист Отто Фалькенберг. Это место стало для Терезы настоящей отдушиной, хотя и здесь она продолжала играть преимущественно пожилых женщин. За роль Селии Пичем в «Трехгрошовой опере» Бертольта Брехта актриса даже получила похвалу от нацистов. Тогда в газете «Народный обозреватель», которая с 1920 года была партийным рупором НСДАП, про Гизе написали: «Наконец-то мы увидели настоящую немецкую женщину на сцене этого театра, зараженного евреями». «Мне было смешно и грустно одновременно. Я думала, что их незнание может меня спасти, но вместе с тем чувствовала, как отрекаюсь от своих предков», – рассказывала Гизе.

В гримерку актрисы часто приходили зрители, в том числе известные люди, желающие лично познакомиться с ней. Так, после одного из спектаклей к Терезе подошли Томас Манн и его дети Клаус и Эрика, с которыми у Гизе вскоре сложилась крепкая дружба. Но простым общением дело не ограничилось – в начале 1933 года они втроем основали антинацистское кабаре «Перечница», где Тереза исполняла сатирические песни, написанные Эрикой. Молодые люди играли с огнем: выступления проходили в здании на Нойтурмштрассе, совсем рядом с пивным рестораном «Хофбройхаус», который облюбовали нацисты. Впрочем, в Мюнхене кабаре работало недолго – спустя несколько месяцев после его создания Тереза и Эрика перебрались в Швейцарию.

Первое время «Перечница» располагалась в отеле «Хиршен» в Цюрихе, но Гизе и Манн не могли долго сидеть на месте – вскоре они отправились в турне по европейским странам. Конечно, со сцены никогда не назывались истинные имена и организации – это были просто песни, басни и притчи, призванные привлечь внимание к политической ситуации в Германии. Но даже высмеивая НСДАП, Тереза понимала, что нацистский каток может прокатиться по ней, если не принять экстренных мер. Чтобы защититься от потенциальной опасности, в 1936 году актриса вышла замуж за английского писателя Джона Хэмпсона и получила спасительное британское гражданство.

В 1937 году, когда «Перечница» была на гастролях в Нью-Йорке, отношения между Терезой и Эрикой стали портиться. Ходили слухи, что между женщинами была любовная связь, и когда они решили расстаться, совместная работа тоже сошла на нет. Впоследствии Тереза, не опровергая слухи, но и не подтверждая их, говорила: «Когда ты в гармонии с другим человеком, ты перенимаешь его образ мышления. Мы были настроены на единый лад и ничего не боялись, но потом эта магия закончилась». После ссоры с Эрикой Гизе вернулась в Швейцарию и устроилась на работу в драматический театр Цюриха. Именно здесь в 1941 году она блестяще сыграла главную героиню пьесы Бертольта Брехта «Мамаша Кураж и ее дети» – эта роль сделала ее знаменитой на всю Европу.

Следующие несколько лет Тереза была звездой цюрихского театра и играла почти во всех постановках. Но никакие аншлаги не смогли удержать ее в Швейцарии после того, как война закончилась. Актриса почти сразу вернулась в Германию и стала работать в драматическом театре «Берлинер ансамбль», а в середине 50-х вновь вышла на сцену мюнхенского «Каммершпиле». Здесь Тереза нашла второго «своего» автора – швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта. Он даже посвятил ей пьесу «Физики», где Терезе досталась роль врача-психиатра Матильды фон Цанд.

Но чем старше становилась Гизе, тем интереснее ей было работать с начинающими режиссерами и авторами, такими как Петер Штайн и Франц Ксавер Крец. Даже когда актрисе было уже за 70, сцена будто бы придавала ей сил, позволяла забыть о возрасте. «Мне просто быстро становится скучно. Вся эта классика, однотипные персонажи и традиционный взгляд на игру – тоска зеленая, – рассказывала Гизе. – Зато новые лица и идеи – как свежий ветер, что распахивает дверцы шкафа, насквозь пропахшего нафталином».

Тереза играла в спектаклях до последнего – в 1974 году она прощалась со своими зрителями со сцены театра «Берлинер ансамбль», чувствуя, что время ее на исходе. Последний год жизни актриса провела в постели: после серьезной операции у нее развилась почечная недостаточность. Третьего марта 1975 года она умерла в своей квартире в Мюнхене. Перед самой смертью, уже будучи прикованной к постели, Гизе сыграла одну из главных ролей в фильме Луи Маля «Черная луна», и эту свою работу режиссер посвятил ей. «Тереза снялась в двух десятках фильмов и полвека провела на сцене, восхищая зрителей своей искренностью и чувством юмора, но она была очень скрытным человеком, склонным к меланхолии, – рассказывает писательница Гунна Вендт. – Гизе считала, что ни красота, ни востребованность не имеют значения, главное – иметь возможность выходить на сцену, каких бы усилий это ни стоило».