Демоны Фрица Ланга

Он снял полюбившийся фюреру «Метрополис», но отказался от пакта с Геббельсом и сбежал в Голливуд. Сначала эксцентричного режиссера с моноклем не приняли в США, но вскоре работами Фрица Ланга вдохновлялся сам Хичкок.

Фридрих Кристиан Ланг родился 5 декабря 1890 года в Вене – его детство проходило во времена Золотой осени Австро-Венгерской империи. В те годы, как позже вспоминал режиссер, «столица напоминала конфетный город, где люди жили без забот, не думая, что творится за его пределами». Дом Лангов располагался в самом центре Вены – семья могла себе это позволить, поскольку отец был известным в городе зодчим и владел половиной строительной фирмы.

Глава семейства Антон Ланг был приветлив, харизматичен и крайне трудолюбив, но его отцовские качества при этом хромали. Впрочем, старшего сына Адольфа он считал достаточно смышленым и охотно с ним общался, а вот с Фрицем всегда был холоден и строг. В ответ младший открыто проявлял неприязнь к отцу – за то, что тот «ставил деньги превыше всего». Брата он тоже презирал. Нескладный, стеснительный Адольф вечно был где-то позади, в то время как симпатичный и разговорчивый Фридрих привлекал к себе всеобщее внимание. Повзрослев, братья отдалились друг от друга окончательно, и ни разу, рассказывая о своем прошлом, режиссер не упоминал о существовании Адольфа.

Зато свою мать Фриц боготворил с детства и впоследствии с тоской отмечал, что ни одна из его многочисленных женщин даже рядом с ней не стояла. Паула Ланг, урожденная Шлезингер, происходила из еврейской семьи, но сменила веру и воспитывала сыновей в традициях католицизма. Увы, она всегда была с ними слишком доброй, из-за чего Фриц рос эгоистичным и ленивым. В школу он ходил, как на каторгу: мальчик много читал и усердно учил иностранные языки, но при этом ненавидел естественные науки. В итоге Фридрих с треском провалился во время выпускных экзаменов. Позже – не без помощи отца – он поступил на архитектурный факультет Высшей технической школы, которую вскоре бросил, объяснив происходящее желанием учиться на художника.

По словам Ланга, он получал образование в нескольких европейских академиях художеств, но достичь желаемого уровня мастерства так и не смог. «Я слишком много времени тратил на рисование открыток и карикатур, чтобы затем продать их туристам и заработать немного денег», – честно признавался он. В своих интервью режиссер любил рассказывать, как продавал открытку по цене мартини, а потом «превращал один напиток в два». Он заказывал коктейль, допивал его почти до конца, подзывал официанта и жаловался, что мартини сделан неправильно, после чего ему тут же приносили новый.

Когда началась Первая мировая война, Ланг вернулся в Вену, записался добровольцем и принимал участие в боях в России, Румынии и Галиции. На войне он несколько раз был ранен, в результате чего в 1916 году почти перестал видеть одним глазом и обзавелся моноклем. Вернувшись в Австрию после войны, Фриц женился на некой Элизабет Розенталь, данных о которой у биографов почти не сохранилось. По одной из версий, Ланг познакомился с ней в военном госпитале, где она была медсестрой, по другой – в одном из венских кабаре. Но не прошло и года после свадьбы, как Фридрих начал ухаживать за сценаристкой Теей фон Харбоу. Сначала они вместе работали над сценарием к фильму Джо Мэя «Индийская гробница», а затем стали встречаться, причем в открытую.

Лиза то слезно умоляла мужа бросить любовницу, то закатывала ему скандалы, и вскоре такое поведение стало утомлять Ланга. Обозленный настойчивостью жены, он даже угрожал ей своим браунингом на глазах у постояльцев отеля, где снимал номер для встреч с Теей. Вскоре смерть все-таки разлучила их: 25 сентября 1920 года фрау Ланг погибла от пули, выпущенной из того самого браунинга. Полиции Фриц объяснил, что это был несчастный случай: в тот день Лиза застала их с Теей, приставила к груди пистолет и стала угрожать самоубийством. «Я ругался, Лиза плакала, и вдруг неожиданно для всех прозвучал выстрел. Она упала замертво», – объяснял Ланг. Когда через год он снял философско-лирическую притчу «Усталая смерть» о неизбежности судьбы, некоторые критики назвали ее «фильмом-искуплением».

В августе 1922 года Теа стала второй женой Фрица, а заодно и его соавтором. Супруги написали сценарии для нескольких фильмов Ланга, в том числе для киноэпопеи «Нибелунги» и триллера «М – город ищет убийцу». Вместе они делали и легендарную антиутопию «Метрополис», идея создания которой появилась у Ланга в 1924 году, когда он был в Нью-Йорке. «Мысль о симбиозе человека и механизма родилась во время прогулки по ночному городу – он напоминал живой организм, функционирующий особым, известным только ему образом», – вспоминал режиссер.

На съемках «Метрополиса» Ланг сам превратился в монстра. По его приказу архитекторы по кусочкам собирали макеты небоскребов и подвесных магистралей, а актеры – считается, что в общей сложности их было больше 30 тысяч – по несколько часов снимались в ледяной воде и брились налысо, чтобы сыграть в 30-секундном эпизоде. Уступил Фриц только однажды, и то своей жене, которая настаивала, чтобы фильм заканчивался примирением рабочего класса и элиты. При этом сам режиссер считал, что «не может быть компромисса между волками и овцами, только смерть могла бы уравнять всех». Впрочем, вскоре после выхода «Метрополиса» стало ясно, что глобальная задумка режиссера была не менее утопической, чем сюжет. Мало того что лента стала дорогостоящим провалом и едва не обанкротила киностудию UFA, так еще и в прокат ее пустили, урезанной в два раза, из-за чего пострадало и содержание фильма, и характеры героев.

С того момента, как Фриц стал известным в Германии режиссером, страсти кипели не только на съемках его фильмов, но и в личной жизни. Почти сразу после женитьбы на Тее Ланг стал ухлестывать за другими женщинами, а супруга в это время пыталась создать видимость счастливой семьи. Недоброжелатели шутили: «Первая жена Ланга скандалила и в итоге “покончила с собой”, а Теа помалкивает – боится, что ее постигнет та же участь». Но действительность оказалась куда прозаичнее – Харбоу не ругалась с мужем, потому что сама изменяла ему.

В 1933 году Фриц на себе ощутил, каково это быть обманутым – он застал Тею в постели с индийским журналистом Айи Тендулкаром. Собственные интрижки Ланг считал нормой, но простить жену не мог и потребовал развода. «Весна 1933 года пронеслась у меня перед глазами, как плохое кино, – рассказывал он. – 28 марта я в последний раз видел Тею, на следующий день цензоры запретили мой новый фильм, а еще через несколько дней меня вызвал к себе Геббельс».

Историю о побеге из нацистской Германии режиссер рассказывал сотни раз. Он в деталях описывал узкие длинные коридоры и «окна под самым потолком» и добавлял, что Геббельс «включал дружелюбие, как кран с водой». «Министр извинялся, что ему пришлось запретить “Завещание доктора Мабузе”, – говорил режиссер. – При этом он отметил, что “Метрополис” и “Нибелунги” – любимые фильмы Гитлера, и тот считает меня человеком, который должен снимать “великие нацистские фильмы”. Тогда я понял, что пора бежать». Спустя несколько месяцев Ланг перебрался в Париж, а в 1934 году заключил контракт с Metro-Goldwyn-Mayer и уехал в США.

Австрийский гений с моноклем думал, что Голливуд покорится ему моментально, но этого не произошло. Ланг, привыкший командовать, не хотел принимать условия киностудии, и его первые проекты так и не были реализованы. В итоге Фрицу пришлось пойти на некоторые уступки. Так, фильм «Ярость», задуманный как история о человеке, ставшем жертвой суда Линча, в итоге обрел счастливый финал. Несмотря на брюзжание Фрица, не любившего хэппи-энды, картина имела большой успех и была номинирована на «Оскар».

За следующие 20 лет Ланг снял два десятка фильмов, многие из которых получили высокую оценку критиков, и при этом умудрился испортить отношения со всеми голливудскими продюсерами. В середине 50-х годов он заявил: «Голливуд – это адская машина, и для нее я не сниму больше ни единого фильма». Конечно, вскоре Фриц остыл и даже написал синопсис нового киносценария, но работать с ним не захотел уже никто. Обескураженный Ланг поехал в Германию, чтобы вновь почувствовать себя востребованным. Здесь он поставил фильмы «Индийская гробница» и «Тысяча глаз доктора Мабузе». Однако и эта работа принесла режиссеру только разочарование. «У меня была масса идей, но продюсеры запротестовали – они хотели третий фильм о докторе, поскольку первые два принесли хорошие деньги, – рассказывал Ланг. – Я был растерян: как мне делать третий фильм, если Мабузе мертв?!»

В 1964 году режиссер вернулся в США. Он вновь поселился в своем доме в Беверли-Хиллз и почти перестал выходить на улицу, объясняя, что «здоровье уже не то, лучше лишний раз подремать у окна». Фриц лукавил: несмотря на преклонный возраст, он регулярно приглашал к себе женщин и имел отменный аппетит: обед режиссера чаще всего состоял из пары венских шницелей, шоколадного пирожного и внушительной порции мартини. За состоянием Ланга следила помощница Лили Латтэ, в 1971 году ставшая его законной женой.

В начале 70-х режиссер уже практически ничего не видел, но редкие гости об этом не знали, поскольку Ланг принимал их в комнате, где всегда царил полумрак. Фриц хотел запомниться людям не жалким слепым стариком, а легендарным режиссером, создавшим грандиозный «Метрополис» и явившим миру символического безумца гитлеровской Германии в «Завещании доктора Мабузе».

Свой последний, 85-й день рождения Ланг отпраздновал в инвалидном кресле, не обратив ни малейшего внимания на хвалебные статьи в журналах. К концу жизни интервью так ему надоели, что даже любимые истории из жизни перестали приносить режиссеру радость. «Я черт знает сколько раз отвечал на одни и те же вопросы. Каждый раз журналисты упражняются в мастерстве переписывания, но никому и в голову не придет спросить что-нибудь другое!» – возмущался он.

Незадолго до смерти режиссер, за которым раньше не замечали особой религиозности, пригласил к себе священника, и они долго общались за закрытыми дверями. К тому моменту Ланг уже и сам не хотел жить, объясняя, что «нет для визуала ничего страшнее слепоты». Страдания режиссера закончились 2 августа 1976 года – он умер от обширного инсульта в девять часов утра. «Иногда мне интересно, какие фильмы я мог бы снимать сегодня, – говорил Ланг в одном из последних интервью. – Мир изменился в худшую сторону, так что они определенно были бы очень агрессивными. Еще я хотел бы снять кино о телевидении – штуке, напрочь лишившей людей воображения».