Без права на побег

После оглушительного успеха сериала «Штисель» о непростой, но по-своему счастливой жизни ортодоксальных евреев, Netflix запускает сериал «Неортодоксальная» – о том, как из этой общины сбежать.

Стриминговый сервис Netflix выпустил трейлер нового сериала Unorthodox – «Неортодоксальная». Сериал снят по одноименному роману Дворы Фельдман и рассказывает – между прочим, на идише! – о девушке, которая сбежала из ортодоксальной еврейской общины в Нью-Йорке, чтобы начать новую и свободную от ограничений жизнь в Берлине. Так Netflix, очевидно, пытается развить огромный успех своего первого эксперимента на тему ортодоксальных евреев – сериала «Штисель».

Два сезона недорогого «Штиселя» были изначально показаны на спутниковом канале израильского телевидения «Да». Затем проект получил 11 наград «Офир» – это израильская версия «Эмми», и в итоге Netflix выкупил права на показ и запустил «Штисель» в свой эфир в декабре 2018 года. Рейтинги сериала потрясали воображение. А летом 2019-го в синагоге Эману-Эль в Нью-Йорке прошла встреча с создателями и актерами сериала – так очередь из желающих на нее попасть заняла целый квартал Пятой авеню. Организаторы рассказывали, что несколькими месяцами раньше была встреча нью-йоркцев с Обамой – такого ажиотажа и близко не было.

Сейчас к выходу одновременно готовятся и третий сезон «Штиселя», и американская версия сериала на Netflix. При этом осознать причину успеха сериала можно, только, наверное, глубоко в него втянувшись. Так, на первый взгляд, в «Штиселе» почти не за что зацепиться: мира вне религиозной еврейской общины как будто не существует. Насилие, если и есть, так только психологическое и почти всегда прощаемое. А максимум эротики в фильме – сцена, в которой героиня снимает парик, чтобы показать седину молодому человеку и доказать тщетность его пылких мечтаний.

«Штисель» рассказывает о жизни четырех поколений евреев-харедим, то есть, если переводить буквально, трепещущих перед Б-гом. Их ультраортодоксальные сообщества даже для многих светских евреев остаются крайне загадочными. И создатели сериала смогли отлично показать, насколько харедим отдалены от всего остального мира. Взять хотя бы сцену, в которой американский филантроп вручает премию талантливому художнику Акиве Штиселю и сравнивает его с дикарем, который сталкивается вдруг с цивилизованным миром, но художник даже не в состоянии обидеться: он не понимает филантропа, поскольку не говорит на английском. Или вот другой пример: подросток-библиофил читает по ночам своим братьям книгу «Ханна Каренина», и там главная героиня – еврейка – скромна и целомудренна, и только спустя какое-то время братья узнают, что им выдали несколько искаженную версию книги.

Авторы сериала постарались воссоздать культуру харедим максимально точно. Это видно в деталях интерьера – по всем этим вазочкам, салфеточкам, тумбочкам между супружескими кроватями, а также в языке и пластике персонажей. Старшее поколение говорит на идише, младшее – на иврите с большой примесью идиша. Одно только скептическое «ну-ну», которое слышно на каждом шагу, чего стоит!

Актриса Эману-Эль Рискин, светская израильтянка, сыгравшая Гиту – сестру Акивы, рассказывала в одном из интервью, что ей пришлось буквально заново учиться ходить для этой роли. Специально нанятые консультанты из среды харедим объясняли ей, что «идти нужно так, будто пытаешься добраться куда-нибудь как можно быстрее, оставаясь при этом невидимой».

Один из сценаристов сериала «Штисель» – Йонатан Индурский – родился в районе Иерусалима Гиват-Шауль, где проходит часть экранных событий, и учился в престижной иешиве в Бней-Браке, которая в сериале тоже есть. Так вот Индурский признавался, что очень опасался, как в его общине воспримут сериал – даже просил родных не показывать его детям. Однако в итоге был очень тронут, узнав, что большинство представителей общины сериал всё же смотрят – пусть и тайком, поскольку телевизор по ультраортодоксальным стандартам запрещен – и любят.

Журналистка религиозной газеты Makor Rishon Рики Рат утверждает, что «Штисель» и вовсе стал «культовым» среди ультраортодоксальных евреев: те якобы обменивались между собой новыми эпизодами в сети Telegram, а на традиционных свадьбах танцевали в том числе и под музыку из сериала. Йонатан Индурский, будучи младшим из пяти детей, испытал на себе в реальной жизни и основную коллизию сериала – тягу к искусству, в религиозной среде не поощряемую. Сам сценарист разрешил это противоречие в пользу искусства: в 16 лет ему в руки случайно попала книга стихов, а в 19 лет он ушёл из иешивы и поступил в киношколу. А вот окончательный выбор главного героя сериала Акивы Штиселя неясен: либо он бросит живопись, как велят ему отец и традиция, либо нет. Эта коллизия, очевидно, разрешится в третьем сезоне.

Индурский в одном из интервью объяснял, что сознательно не ставил перед своими героями вопроса о возможности побега из их мира, потому что этого вопроса для них и правда не существует. «Представление, что харедим живут в некоем гетто и просто ждут того дня, когда им удастся сбежать – это фантазия, старательно навязываемая светскими людьми друг другу», – уверен Индурский.

Острые углы в рассказе про харедим сглаживаются юмором. Обсмеивается жадность дяди Акивы – мизантропа Нохума, а также нездоровый интерес отца Акивы – авторитарного вдовца Шулема, надумавшего вновь жениться – к стряпне своих избранниц. Отсутствие осуждения вообще отличает сериал от предыдущих попыток познакомить широкую публику с культурой харедим. Например, весьма нетерпимо ту же тему пытался раскрыть израильский режиссер Амос Гитай в фильме «Кадош» в 1999 году. Это такой фильм-парафраз фонтриерского «Рассекая волны», где душная религиозная среда губит не одну героиню, а сразу двух сестер, вынуждая первую вступить в брак без любви, а вторую разлучая с мужем, поскольку она оказывается неспособна к деторождению. Эта же душная среда сводит с ума не одного, а нескольких героев рассказов Филиппа Рота.

Что же до запланированного нового сериала Unorthodox, то его сценарий почти идентичен сюжету израильского сериала «Дотянуться рукой», в котором ультраортодоксальная девочка-подросток из города Бней-Брак влюбилась в светского русского иммигранта и рассматривает возможность побега. Тут нужно сказать, что популярность сериала «Дотянуться рукой», в котором эти Ромео и Джульетта бьются, как могут, с ортодоксальной средой за свою любовь, не вышла далеко за пределы Израиля.

В чем же тогда секрет популярности сериала «Штисель», в котором даже речи не идет о том, чтобы стряхнуть оковы? Возможно, большинство зрителей прикидывают, как сильно увиденное отличается от их жизни. Каково это, когда с женщиной – или мужчиной – знакомишься раз и на всю жизнь? При этом решение принимаешь, не двигая вправо-влево пальцем по экрану телефона, а на основе одной, максимум двух целомудренных встреч в лобби отеля. И как принять, что ты обречен жить до самой смерти с этим человеком, и в твоих же интересах полюбить его. Вопросы, как ни крути, любопытные, и совсем не странно, что честные ответы от первого лица оказались более востребованными, чем пристрастные выводы, больше похожие на комплименты западной системе ценностей.