Научил Америку снимать

Он привозил в США картины Матисса, Пикассо и Сезанна – но никто не давал за них даже двадцатки. Тогда Альфред Стиглиц стал приучать США к искусству через фотографии.

Еще каких-то сто лет назад приходилось доказывать, что фотографии – это тоже искусство. Вот почему фотографы часто пытались придать своим работам сходство с картинами. Начинал с этого и тот, кому предстояло вскоре совершить в фотоделе революцию, – Альфред Стиглиц.

Стиль, в котором Стиглиц творил в первые годы, называется пиктореализмом: для него характерна сложная композиция, игра света и тени, мягкие линии. Фотографии пиктореалистов, как правило, напоминают картины символистов, импрессионистов или прерафаэлитов. Обычно в качестве эталонного примера приводится известнейший снимок британского фотохудожника Генри Питча Робинсона «Угасание»: он выглядит точь-в-точь как полотно, написанное маслом, на которое наложили черно-белый фильтр.

У самого Стиглица тоже есть несколько хрестоматийных работ в стиле пиктореализма, самая известная из них – «Зима. Пятая авеню» 1893 года. Чтобы ее снять, Стиглиц в буран провел на улице больше трех часов. Это был его обычный метод: выбрать место, изучить линии, оценить освещение, а потом присматриваться к тому, что происходит вокруг. Наконец, дождаться, когда в кадре настанет гармония, и только тогда нажать на спуск. Стиглиц был перфекционистом – и ради идеального снимка не жалел ни времени, ни сил, ни средств. Впрочем, с последними нередко возникали проблемы, потому что как фотограф Стиглиц творил, но не зарабатывал.

Сначала увлечение сына поддержал отец Эдвард, в свое время переехавший в США из Германии и крепко разбогатевший на торговле шерстью и сукном. Он купил Альфреду небольшое фотоателье. Но оно не приносило дохода: Стиглиц требовал от сотрудников идеального результата, поэтому на каждый снимок уходило огромное количество рабочего времени – разумеется, оплачиваемого, и баланс держался в лучшем случае на нуле. Однако репутацию, в отличие от денег, Стиглиц зарабатывал весьма успешно – и получал за свои фотографии одну награду за другой.

Но одним признанием не проживешь, и Стиглиц поправил материальное положение удачной женитьбой. В жены он взял Эммелин Обермейер, сестру своего близкого друга Джо Обермейера. Стиглиц надеялся, что она копия своего брата и он наконец обретет своего «близнеца». Дело в том, что среди пяти его братьев и сестер были два брата-близнеца – Юлиус и Леопольд. Он всегда завидовал их удивительному взаимопониманию и сетовал, что у него самого от рождения нет такого же «близнеца». Увы, ожидания были обмануты: Эмми не понимала его искусства и не разделяла его взглядов на жизнь. Если верить самому Стиглицу, они с Эмми настолько не интересовали друг друга, что фактический брак состоялся только через год после свадьбы. Но у Эмми было одно немаловажное достоинство – богатый отец-пивовар. Сначала Эмми получила от него солидное приданое, а потом унаследовала и капиталы.

Стиглиц, ничуть не стесняясь, тратил эти деньги на фотографию. Он основал арт-группу Photo-Secession и стал издавать журнал Camera Work с работами ее участников, а также открыл галерею «291», назвав по номеру дома, где она находилась. Примерно тогда же, в первые годы ХХ века, Стиглиц начал отходить от пиктореализма в сторону, как он говорил, чистой фотографии – то есть фотографии, которой больше не надо прикидываться живописью и которая представляет собой искусство сама по себе. Переломным для него моментом стала работа «Пассажиры третьего класса». Этот снимок он сделал случайно, когда плыл пароходом из Америки в Европу. Выйдя на палубу первого класса, где прогуливалась состоятельная публика, он глянул вниз и увидел пассажиров третьего класса.

Картина его поразила – он увидел в этой сцене жизнь, динамику и разнообразие линий и форм. Как потом вспоминал Стиглиц, у него была только одна фотопластина. Он бегом побежал в каюту за камерой и надеялся, что фото получится с первого раза. Эта работа разительно отличалась от снимков, сделанных в стилистике фотореализма – в ней не было ни главного героя, ни сложной композиции, но зато был срез настоящей жизни, захваченной объективом. Стиглиц считал «Пассажиров третьего класса» одной из важнейших своих работ и говорил, что если бы он за всю жизнь ничего бы не снял, кроме нее, то остался бы вполне этим доволен. Об искренности его слов говорит хотя бы тот факт, что снимок был сделан в 1907 году, но автор решил ее выставить только спустя три года.

Впрочем, в галерее «291» выставлялись не только фотографии Стиглица и его единомышленников, но и любые произведения искусства, которые казались ему интересными. Например, он устраивал выставки Матисса и Сезанна, немало способствовав их популярности в Америке. В 1911 году он выставил на продажу восхитившие его работы тогда еще мало кому известного Пабло Пикассо. Любую картину можно было купить за 20–30 долларов, а всю коллекцию оптом – за 2000 долларов. Увы, продать удалось только одну работу, причем купил ее сам Стиглиц. «Мне было стыдно за Америку», – писал Стиглиц по этому поводу. Он предлагал работы Пикассо директору музея Метрополитен, но тот ответил: «Такие безумные картины никогда не будут цениться в Америке». Можно только догадываться, как спустя годы руководство музея кусало локти, ведь в списке самых дорогих произведений искусства насчитывается не одна работа Пикассо, в том числе и ранняя работа «Мальчик с трубкой», проданная за 104 миллиона долларов.

Галерея стала культовым местом – но опять же неприбыльным. В 1918 году ее пришлось закрыть. Стиглица это тогда мало волновало – он, 54-летний мэтр, нырнул в бурный роман с 30-летней художницей Джорджией О'Кифф. Она не раз позировала ему обнаженной – и во время одного из таких «сеансов» пару застукала жена Стиглица. Устроив скандал, она выставила неверного супруга, пообещав подать на развод. После этого Стиглиц начал открыто жить с О'Кифф, а вот его жена, остыв, пошла на попятную и передумала разводиться. Вот почему бракоразводный процесс тянулся шесть лет – официально супруги расстались только в 1924 году. Получив долгожданную свободу от первого брака, Стиглиц тут же заключил второй – с О'Кифф.

Отношения с Джорджией О'Кифф стали новым источником вдохновения для Стиглица – она позировала ему для 300 с лишним снимков. Одновременно он искал новые формы, и одним из результатов такого поиска стала знаменитая серия «Эквиваленты», где запечатлены облака. Она воплощает модную в то время идею эквивалентности, предполагающую, что любую форму можно сопоставить с неким иным, внешним содержанием. «Это внешний эквивалент того, что уже обрело форму во мне», – говорил про эти снимки Стиглиц.

Вдохновения хватило ровно на десять лет: в 1927 году у престарелого фотографа появляется 22-летняя ассистентка Дороти Норман, которая помогала ему в новой галерее The Intimate Gallery, открытой в 1925 году. Между ними завязался роман, причем Норман также была связана браком. Стиглиц считал эту любовь своей лебединой песней, но О'Кифф слушать эту песню не пожелала и уехала в Нью-Мексико. Молоденькой Норман престарелый Стиглиц быстро наскучил – связь продлилась недолго, хотя бывшие любовники и сохранили приятельские отношения. О'Кифф вернулась к Стиглицу, но разрыв сыграл свою роль, и теперь они были скорее деловыми партнерами, чем супругами.

Норман также осталась работать при Стиглице, и О'Кифф совершенно против этого не возражала. Когда в 1938 году у него случился сердечный приступ, его выхаживали обе его бывшие возлюбленные, но основная нагрузка легла на плечи О'Кифф, которая с этого момента заботилась о нем постоянно. За первым приступом последовали еще как минимум шесть, Стиглиц слабел и впадал в полную зависимость от жены, что его крайне раздражало. «Я предпочел бы умереть, чем влачить это жалкое существование», – говорил он. Это мрачное желание сбылось 13 июля 1946 года.