На струнах царя

Мальчик хотел стать математиком, но все восхищались его игрой на виолончели. Череда случайных концертов вмиг сделала Карла Давидова солистом Императорского двора, а вскоре и главой Петербургской консерватории.

В 1852 году в Большом театре состоялся смотр юных музыкальных дарований со всей Европы. Освещая это событие, вестник дирекции Императорских театров особо выделил 14-летнего юношу, впервые представшего перед публикой. «Были и теперь есть дети, виртуозно играющие на доступных детскому возрасту инструментах. Но до сих пор ещё никто из них и никогда не являлся на суд публики с таким трудным инструментом, как виолончель», – рассказывал критик о выступлении Карла Давидова.

Заметка привела в восторг наставника юноши, солиста оркестра Большого театра Генриха Шмита. Но вот самого Карла, которому вскоре предстояло основать русскую виолончельную школу, она не тронула. Музыку он любил, занимался ею с 7 лет, но концертными залами не грезил: музыкальные таланты были в его семье делом привычным. В доме известного московского врача Юлия Петровича Давидова на инструментах, а то и на двух, играли все члены семьи. Карл, например, играл не только на виолончели, но и на фортепиано. Сам же глава семейства мастерски обращался со скрипкой, разбавляя своей игрой беседы научных светил, каждую неделю собиравшихся в его доме.

Именно науке посвящал себя маленький Карл – во многом под влиянием старшего брата Августа, в свои 30 лет ставшего профессором кафедры прикладной математики Московского университета. К нему пошел в какой-то момент учиться и сам Карл. Возможно, музыкальное образование и было бы опцией, но оно на тот момент в России попросту не существовало. Знаменитый композитор и дирижер Антон Рубинштейн предложил проект организации специального музыкального учебного заведения в 1852 году. Но первое столичное отделение Русского музыкального общества с предусмотренными там классами для образования появилось лишь в 1859 году. Еще несколько лет потребовалось, чтобы закрепить в российском «Табеле о рангах» профессию музыканта.

«По странному стечению обстоятельств в России почти нет профессиональных музыкантов, – отмечал Рубинштейн в 1861 году. – Это происходит, конечно, оттого, что правительство наше не даёт покамест музыкальному искусству тех же привилегий, которыми пользуются другие искусства, не даёт тому, кто им занимается, звания художника. Музыкою в России занимаются только любители. Разве можно оставлять музыку в руках таких людей, которые в ней видят только средство убить время».

Так что Карл Давидов увлеченно углублялся в математику, лишь «убивая время» игрой на виолончели. Перелом в сознании произошел во время влюбленности. Юноша решил посвятить даме сердца композицию собственного сочинения. И этот процесс его настолько увлек, что вскоре он, обложившись нотными листами, сочинял одну мелодию за другой, позабыв все амурные дела. Именно эта работа оторвала Карла от формул и теорий и зародила в нем желание стать композитором.

Окончив университет со степенью кандидата математических наук, в 1858 году Карл отправился в Лейпциг – центр музыкальной жизни Германии. Там он поступил в консерваторию – учиться композиции у знаменитого Морица Гауптмана. В один из дней его пригласили на званый ужин. Гвоздем программы должно было стать выступление известного трио, но в последний момент выяснилось, что у них заболел и не явился виолончелист. Тогда Карл вызвался его заменить – и сорвал бурные аплодисменты зала. Именитые немецкие музыканты пригласили Карла присоединиться к городскому симфоническому собранию, где после первых же выступлений он приобрел славу первого виолончелиста.

В 1859 году на сцене знаменитого Гевандхаус в Лейпциге был исполнен его Первый концерт для виолончели с оркестром. Последовавшее европейское турне окончательно утвердило Давидова в роли выдающегося музыканта и композитора. В 1860 году подававший в прошлом надежды математик стал концертмейстером лейпцигского Гевандхауса и профессором Лейпцигской консерватории по классу виолончели.

Столь стремительного признания надо еще поискать в мировой истории. За успехами Карла Давидова наблюдали, конечно же, и в России. Впрочем, Карл, часто бывавший дома, рассматривал свое пребывание за границей как временное – и постоянно спрашивал Рубинштейна, есть ли смысл ему возвращаться. Тот в итоге посоветовал музыканту начать с гастролей в Москве и Петербурге. «Если вы приедете сюда, то было бы весьма целесообразно, чтобы я резервировал вам место в концерте музыкального общества, – писал ему Рубинштейн. – Определённого для вас здесь пока ничего нет, и добиться чего-либо значительного можно, лишь преодолев многие препятствия. Я не сомневаюсь, однако, что когда вас услышат и вы лично будете здесь, найдётся для вас хорошая должность».

В начале 1862 года Давидов, сохраняя за собой должности в Лейпциге, приехал в Россию и дал концерты в Петербурге и Москве. Спустя несколько месяцев исполнитель занял место первого виолончелиста в оркестре Императорской итальянской оперы и получил звание солиста Императорского двора – высшая точка музыкальной карьеры того времени. Предшественником Давидова на этом престижном месте был знаменитый немецкий виолончелист Карл Шуберт, который также внес свой вклад в формирование мастерства Карла в его юношеские годы. Уступив свое место ученику, Шуберт по приглашению Рубинштейна перешел в только что созданную в стране консерваторию, возглавив класс виолончели. Так что де-факто у истоков виолончельной школы России был все же Шуберт. Но судьба отвела великому педагогу на этой должности всего год. После смерти Шуберта летом 1863 года Давидов принял руководство виолончельным классом и получил звание профессора. Карлу Давидову в ту пору едва исполнилось 25 лет. Но его гениальная игра не позволяла никому сомневаться в правильности этого назначения.

«Следует заметить, что своими достижениями в игре на виолончели Карл Давидов больше всего был обязан самому себе, своему яркому исполнительскому дарованию и художественному чутью, своей способности к критическим наблюдениям и самоанализу, умению отобрать и творчески освоить всё ценное и прогрессивное, привлекавшее его взыскательный вкус и внимание», – констатирует музыковед Лев Гинзбург, исследовавший жизнь и творчество Давидова в своем фундаментальном труде о российских виолончелистах XIX века.

К слову, Карл Юльевич – единственный из всего семейства Давидовых, фамилия которого была изменена. Причем, как утверждается, не по его инициативе. Произошло это в 1879 году после того, как император Александр II пожаловал Карлу Юльевичу орден. В сопроводительном листе к награде чиновники указали, что орденом награждается «Карл Юльевич Давыдов». Опасаясь признаваться в этом царю, уже подписавшему указ, они пали в ноги Карлу Юльевичу. Тот, будучи человеком добрым и отзывчивым, якобы пошел им навстречу, изменив фамилию.

К тому времени Карл уже три года как руководил Петербургской консерваторией. Он лично вел классы виолончельной, хоровой, оркестровой и камерной музыки. А еще наряду с подготовкой специалистов экстра-класса сосредоточился на создании целой плеяды просто хорошо обученных музыкантов и педагогов. Именно им, по мнению Давыдова, предстояло развивать любовь к музыке у широкой аудитории. Вот почему он вдвое увеличил количество учащихся – причем многим образование предоставлялось либо бесплатно, либо со значительной скидкой. Это вызвало недовольство ряда чиновников, пытавшихся оставить консерваторию уделом избранных и требовавших сокращения льгот – под видом заботы о бюджете.

В ответ на нападки Давыдов организовал специальный фонд, финансировавший учебу части студентов и предоставлявший им жилье. Впрочем, так как дело было не в бюджете, а в неприятии факта обучения в консерватории представителей нижних сословий, конфликты с чиновниками не прекращались. В конце концов в 1887 году Карл Юльевич подал прошение об отставке. Многие его идеи реализовывались даже после его ухода: так, например, училище при консерватории создавали по утвержденному им проекту.

Не менее выдающейся была и концертная деятельность Давыдова. Петр Ильич Чайковский называл его «царём всех виолончелистов нашего века». А известный меценат граф Матвей Виельгорский подарил ему виолончель работы Страдивари со словами: «Величайшему из виолончелистов всех времен и народов». Да и критики в один голос утверждали, что тот, кто хотя бы раз слышал пение его виолончели, запоминал это навсегда.

Как композитор Карл Давыдов оставил после себя симфоническую картину «Дары Терека», четыре концерта для виолончели, цикл «Силуэты», камерно-инструментальные сочинения и миниатюры для виолончели и фортепиано. Незаконченной осталась его опера «Мазепа», либретто которой он еще при жизни передал Чайковскому, и тот использовал сюжет для своей оперы с одноименным названием. Карл Юльевич вообще не успел сделать многое из задуманного – он прожил всего 51 год. Он умер в феврале 1889 года Москве, где в последние годы приобщал молодежь к камерной музыке, организовывая бесплатные концерты и сам же на них выступая.