Под звуки Морзе

Мелодию для «Миссия невыполнима» он придумал за две минуты. И вот уже 60 лет она гремит в наших ушах. Как маленький еврейский мальчик Лало Шифрин выбрался из Аргентины – и покорил Голливуд.

«Жутчайший из когда-либо созданных фильмов ужасов», – сообщали участники фокус-групп еще задолго до премьеры «Экзорциста». Многие из них признавались, что сбежали из кинозала – и отчаянно рекомендовали впечатлительным зрителям воздержаться от просмотра фильма. Сборы от будущего проката были под угрозой – и режиссер Уильям Фридкин пошел на крайне болезненный шаг: полностью поменял музыкальное сопровождение фильма. Это сработало. Да, после просмотра многие обращались к вере – в надежде защитить себя от нечистых сил. Но массовых бегств из кинотеатров уже не наблюдалось. В пролете остался лишь автор отправленных в корзину саундтреков. Выложившись по полной и создав мощную музыку, воплотившую в себе самые большие людские страхи, Лало Шифрин вдруг проиграл. И пообещал себе никогда больше не участвовать в «фаустовских проектах». Хотя кода-то в детстве именно страх перед музыкой сподвиг его пойти в музыкальную школу.

Борис Клаудио Шифрин – Лало было его детским прозвищем, взятым в качестве имени уже после переезда в США – родился в Буэнос-Айресе в 1932 году. Его отец Луис работал концертмейстером Филармонического оркестра аргентинской столицы и нередко брал мальчика на репетиции. Так что музыкой Лало был окружен с детства. Но впервые почувствовал ее силу, оказавшись в пять лет в кинотеатре с бабушкой. Та не совсем внимательно изучила программу и завела внука на фильм ужасов. Тогда-то Шифрин и понял, что именно музыка делает его более пугающим, поскольку прижатые к ушам ладони нивелировали страх. Мальчик тут же выразил желание научиться играть на фортепиано. И первым его учителем стал Энрике Баренбойм – отец известного пианиста и дирижера Даниэля Баренбойма.

Подростком Лало познакомился с американским джазом – и тот оказал значительное влияние на его дальнейшее творчество. Сам Шифрин сравнивал свои первые ощущения от музыки Луи Армстронга с «религиозным обращением». Тяге к джазу способствовал и запрет на него в Аргентине – там, как и в СССР, он приравнивался к враждебной идеологии. Пластинки с записями Лало приобретал в порту у моряков американских судов и слушал любимую музыку на чердаке своего дома, скрывая это от отца, который не разделял его увлечения джазом. «Я нарушал закон, – вспоминал Шифрин. – Даже летом мне приходилось надевать пальто, чтобы спрятать пластинки, которые я засовывал под одежду и ремень брюк».

Отец, к слову, сам будучи музыкантом, изначально хотел, чтобы его сын выбрал другую профессию. Он настоял, чтобы Лало поступил на юридический факультет университета Буэнос-Айреса. Однако музыка полностью захватила сознание Шифрина, и втайне от родителя он подал заявку на получение стипендии для обучения в Парижской консерватории. О намерении Лало отец узнал лишь после получения им гранта и… оказался очень рад! Все запреты были направлены лишь на то, чтобы защитить сына от возможных неприятностей в условиях перонистского режима в Аргентине.

В 1952 году Шифрин приехал в Париж. Днем он учился, а вечером играл джем-сейшны в ночных клубах. Это позволило ему расширить свой музыкальный кругозор и познакомиться с прогрессивными музыкантами. Через четыре года Шифрин вернулся в Буэнос-Айрес, где основал свой джаз-бэнд. К тому времени режим Перона был свергнут и джаз, ранее запрещенный, обрел популярность. Коллектив Шифрина стал постоянным участником программ аргентинского телевидения, различных концертов и приемов. На одном из них Шифрин познакомился с великим американским джазовым трубачом Диззи Гиллеспи, который пригласил его присоединиться к своему оркестру в Нью-Йорке. Шифрин не раздумывая принял предложение своего кумира и, отбыв в 1958 году в США, провел три года в оркестре Гиллеспи в качестве пианиста и аранжировщика.

В 1963 году аргентинцу впервые предложили работу в Голливуде. Постепенно музыкальное сопровождение от Лало Шифрина – с его латиноамериканской эмоциональностью и элементами джаза – стало неотъемлемой частью голливудского кинематографа. Конечно, Шифрин был далеко не первым, кто интегрировал джаз в кино, однако именно ему приписывают создание уникального для кинематографа стиля, объединяющего джаз и симфонию. Особой популярностью Шифрин пользовался у режиссеров, специализирующихся на боевиках. В 1969 году журнал Time признал Лало «самым изобретательным композитором» в этом жанре.

На счету Шифрина более сотни работ в кино и на телевидении, включая музыку к таким картинам, как «Цинциннати Кид», «Буллит», «Старски и Хатч», «Четыре мушкетера», «Орел приземлился», «Грязный Гарри», «Час пик» и «Выход дракона». Работа над последним фильмом, досталась ему, потому что звезда боевых искусств Брюс Ли любил тренироваться под музыкальное сопровождение к сериалу «Миссия невыполнима» – одному из самых известных произведений Шифрина.

Сериал транслировался на канале CBS с 1966 по 1973 год. Шифрина попросили создать музыку, которая моментально бы ассоциировалась с сюжетом. «Чтобы даже находясь на кухне, люди слышали музыку и понимали: “О! Началась «Миссия невыполнима»” – и мчались к телевизору в гостиной», – вспоминал Шифрин пожелания продюсера. С этой задачей композитор справился за полторы минуты. Полная же аранжировка заняла всего три минуты, признавался Шифрин. И это при том, что он имел лишь общие вводные о сериале и его сюжете, не видев до этого ни кадра.

В ритме основной темы была зашифрована аббревиатура названия самого сериала – M.I. (Mission Impossible), отбитая азбукой Морзе, где M – это два тире, а I – две точки. На слух их повторение воспринимается как то самое «дун-дун, да-да, дун-дун, да-да…». К слову, «Миссия невыполнима» – не единственный случай, когда Шифрин использовал для вдохновения азбуку Морзе. Код помог ему также при создании музыки для фильма «Конкорд: Аэропорт-79» и сериала «Мэнникс». Но лишь композиция для сериала «Миссия невыполнима» принесла композитору две премии «Грэмми», а также три номинации на премию «Эмми».

Его музыка из сериала неоднократно занимала высокие позиции в чартах Billboard, чему способствовал перезапуск телефраншизы в конце 80-х, а затем ее перенос на экраны в 1996 году режиссером Брайаном Де Пальмой. В главной роли там был Том Круз. Приглашенный для фильма композитор Джон Уильямс хотел сочинить собственную тему для блокбастера, но Де Пальма отстаивал классическую, от Шифрина. Уильямс пошел на принцип и был заменен Дэнни Эльфманом, полностью разделявшим мнение режиссера, что музыка Шифрина придает особый настрой фильму. С тех пор во всех частях франшизы, в том числе вышедшей в мае «Финальной расплате», композиторы неизменно включали ритмическую основу Шифрина в саундтреки для фильма.

Мгновенно узнаваемые ноты Шифрина из «Миссии» неоднократно использовались и вне киномира. К примеру, в 2000 году на основе риффа композиции группа LIMP BIZKIT создала песню Take a look around. Возможно, кто-то даже помнит рекламу Lipton, построенную на сюжете процесса сочинения Шифриным музыки к «Миссии» – перед композитором появляются и исчезают музыканты, пробующие разные мелодии, отвергаемые им, пока глоток чая не приводит к озарению и не выстраивает перед ним оркестр с «дун-дун, да-да, дун-дун, да-да…».

При этом сам Шифрин не считал тему из «Миссии» шедевром. Его, конечно же, радовал интерес слушателей к этой композиции, который, как он признавал, «случается нечасто». «Но это была обычная работа музыканта-хамелеона, которому необходимо подстроится под поставленные задачи», – скромничал композитор. «У каждого фильма есть своя уникальная атмосфера. Нет строгих правил, как писать музыку для кино. Сам фильм диктует, какой будет музыка», – полагал Шифрин. Иногда ее не должно быть вовсе, считал Лало Шифрин, первым в Голливуде применивший эффект «радикального отсутствия музыки» на съемках фильма «Буллит» 1968 года. В десятиминутной сцене автомобильной погони по улицам Сан-Франциско полностью отсутствовало музыкальное сопровождение. Шифрин настоял на этом, несмотря на возражения режиссера и продюсеров фильма, которые угрожали ему увольнением. Однако кассовые сборы доказали правоту композитора – зрители были в восторге от акустических эффектов, которые создавали визг колес и рев двигателей при подпрыгивании автомобилей на холмистых городских улицах.

За свою карьеру композитор шесть раз номинировался на «Оскар» – за музыку к фильмам «Хладнокровный Люк», «Лис», «Путешествие проклятых», «Ужас Амитивилля», «Конкурс» и «Афера». Его он получил с седьмой попытки, став обладателем почетной премии 2018 года за вклад в развитие киноиндустрии. Статуэтку вручал Клинт Иствуд, снявшийся в восьми фильмах с музыкой Шифрина.

Но наследие Лало Шифрина – это не только музыка для кино. Он работал и как композитор, и как пианист с десятками жанров – джаз, классика, фолк, рок, хип-хоп, электроника и даже древняя музыка ацтеков. В разные годы он руководил симфоническими оркестрами в Лондоне, Вене, Тель-Авиве, Париже и Лос-Анджелесе. Его сочинению принадлежит и грандиозное финальное музыкальное представление для чемпионата мира по футболу в Италии в 1990 году, в котором три тенора – Пласидо Доминго, Лучано Паваротти и Хосе Каррерас – впервые спели вместе. С тех пор Лало Шифрин регулярно сотрудничал с ними в качестве дирижера и аранжировщика, внеся весомый вклад в успех трио.

Последним значительным произведением Лало Шифрина стала совместная работа с аргентинским композитором Родом Шейтманом «Да здравствует свобода». Премьера 35-минутной симфонии, посвященной их стране, состоялась в театре «Колон» в Буэнос-Айресе 5 апреля этого года, за несколько месяцев до смерти автора.