В джазе только Тони

Сыграл Джозефину – и заслужил бессмертную славу. Все любят Тони Кёртиса за «В джазе только девушки», но помнят и другие из 100 его ролей.

В автобиографии, написанной Тони Кертисом на склоне лет, много места уделено еврейской теме. Что он еврей, Бернарду Шварцу в детстве постоянно напоминали окружающие. Вот как он описывает свое нью-йоркское детство: «Уже в середине 1930-х годов в Америке шла война. Мальчишки были солдатами, окопы находились в Нью-Йорке. Никто не смел заходить не в тот район, в котором живет. Вы бы не успели пройти и полквартала, как вас догнала бы и начала лупить сделанными из метлы битами группа парней. Вы не осмеливались заходить в район, из которого вы не приехали. Вы не могли пройти и половины квартала, прежде чем вас преследовали, и в следующее мгновение группа парней лупила вас битами-метлами. От Семьдесят восьмой улицы и Первой авеню до района Йорквилл была нацистская земля. Это был Берлин Манхэттена, район ярых немецких националистов – зона военных действий. Маленькие американские арийцы избили бы любого ребенка с семитской внешностью, который забрел бы в их вотчину».

Опасно было не только выйти из своего квартала. В школе над Бернардом постоянно издевался немец Франк Веббер: «Еврейский ублюдок! Длинноносый еврей! Вы убили нашего Г-спода!» Не отставали и другие одноклассники: «Ты знаешь, кто такой еврей? Это ниггер, вывернутый наизнанку». Однажды Бернард не выдержал, как бешеный набросился на Веббера, запрыгнул ему на спину, начал душить и одновременно бить по голове. Его с трудом сумели оттащить несколько школьников.

На Первой авеню периодически проходили марши нацистов – а именно Германо-американского союза. Бернард Шварц с парой приятелей заранее готовились к таким маршам. Они собирали пустые бутылки из-под молока и выброшенные презервативы, наполняли их мочой или чем-то еще, после чего складывали на крышу пустующего дома, мимо которого должен был пройти марш. В нужное время друзья поднимались по пожарной лестнице на крышу дома и обстреливали марширующих презервативами с мочой и другими боеприпасами. После обстрела нужно было быстро смыться, так как сверстники из Германо-американского союза, участвовавшие в марше наравне со взрослыми, устраивали погоню за Бернардом и его друзьями. Однажды, уходя от преследования, он чуть не сорвался со скользкой крыши, успев зацепиться за что-то в последний момент. Этот эпизод он вспоминал всю жизнь – еврейский мальчишка уходит от нацистов по нью-йоркским крышам.

Антисемитизм, с которым он столкнулся еще в детстве, сыграл странную роль в артистической карьере Кертиса. Поскольку невозможно было никогда не покидать свой квартал, а повсюду был велик шанс быть избитым просто за внешность, он научился притворяться представителем другой нации. По итальянскому кварталу он проходил итальянской походкой, во французском – вел себя, как француз, научился даже изображать, насколько это было возможно, истинного арийца. Вместо уроков актерского мастерства он брал уроки выживания.

В 1943 году Бернард Шварц начал военную службу – на плавучей базе подводных лодок на острове Гуам. Домой он вернулся в звании сержанта – сигнальщика 3-го класса – и на основании «Закона о военнослужащих» поступил в театральную школу. Он еще был студентом, когда владелец чикагского театра на языке идиш Оскар Остров предложил ему работу. У Бернарда Шварца появился первый псевдоним – «Б. Уайт», то есть вместо «черный» на идише он стал «белый» на английском. Начинающему актеру не очень мешало то, что на идише он почти не говорил. В семье в основном общались по-венгерски, отец знал молитвы на иврите. Но на скетчи с короткими фразами типа «Их воль бессиш гешторбен!» – причем он сам не знал, то ли это «Я скорее умру», то ли «Буду вам очень признателен» – его хватало. Остальное юный Б. Уайт брал внешностью. На еврейских мам молодой человек производил неотразимое впечатление, они постоянно пытались ему сосватать своих дочерей. Может, поэтому он недолго продержался в этом театре – актерская работа нашлась и в Нью-Йорке.

Бернарду Шварцу было 23 года, когда ему предложили первую роль в Голливуде. Фильм «Подстава» вышел на экраны в 1949 году. Подписывая контракт с киностудией, он взял псевдоним – фамилию Кертис: венгерский вариант фамилии Курц носил один из его родственников по материнской линии. Роль в «Подставе» была эпизодической. Тем не менее молодому актеру начали поступать одно предложение за другим. В отличие от нью-йоркской школы в Голливуде его национальность была плюсом. Десятилетиями многие американские кинорежиссеры отдавали предпочтение актерам «из своих». Джон Хьюстон – ирландцам, Фрэнсис Форд Коппола – итальянцам, ну и так далее. Талант, внешность, популярность, разумеется, тоже принимались в расчет.

В 1951 году Кертис женился на восходящей звезде Джанет Ли, положив начало актерской династии. Обе их дочери, Келли и Джейми Ли, стали актрисами. В 1950–1960-е Тони Кертис был одним из самых востребованных актеров Голливуда. В 1959 году вышел на экраны фильм, в котором он сыграл самую известную из своих ролей – «В джазе только девушки». Точнее, как он сам любил уточнять, три роли: саксофониста Джо, саксофонистки Джозефины и фальшивого миллионера.

В 1963 году актриса Кристин Кауфман – вторая жена Кертиса, а всего их у него было шесть, как и детей, снималась в фильме в Германии. У самого Тони были съемки в Великобритании. В перерыве между съемками, чтобы повидать жену, он купил в Лондоне новый автомобиль, на пароме переплыл Ла-Манш и приехал в Мюнхен. Вечером служащий отеля, в котором остановился Кертис, спросил его: «Могу я вам кое-что показать?» Он подвел актера к его автомобилю и указал на выхлопную трубу. Труба была забита тряпками и заклеена изолентой. Кертис представил, что он мог бы случайно задремать в машине на стоянке и отравиться угарным газом. Мысль, что он мог умереть от газа в Германии, в часе езды от Дахау, привела его в ужас. И он уехал из Мюнхена.

Гораздо более приятные воспоминания оставил у него визит в Советский Союз. В 1964 году он лично привез копию фильма «В джазе только девушки» в Москву и присутствовал на просмотре картины комиссией Госкино. Когда переводчик – фильм еще не был озвучен – произнес фразу «Никто не безупречен», зал взорвался аплодисментами.

В Израиле Кертис бывал несколько раз. В американо-израильской картине Менахема Голана «Лепке» он сыграл еврейского «крестного отца» Луиса «Лепке» Бухальтера. В канадо-франко-израильском фильме Николаса Гесснера «В день, когда я ушел, всю ночь лил дождь» – торговца оружием. Вылетая на съемки в фильме Гесснера, Кертис при посадке обратил внимание на проходившего мимо энергичного мужчину, один глаз которого был закрыт повязкой. Сделав несколько шагов, мужчина развернулся и вернулся назад. «Тони Кертис?» – спросил он. «Моше Даян?» Тем же самолетом летел премьер-министр Израиля Менахем Бегин. Он пригласил Кертиса разделить с ним кошерный завтрак.

В Венгрию, на родину предков, Кертис приезжал неоднократно, в том числе с детьми. В 1998 году Кертис основал благотворительный фонд Emanuel Foundation for Hungarian Culture, названный в честь отца – Эмануэля Шварца. На средства фонда в Венгрии было отреставрировано множество синагог и еврейских кладбищ, в том числе фонд финансировал реставрацию будапештской Большой синагоги. Однажды в Будапеште к Кертису подошел старый человек, заявивший, что он его родственник. Актер засомневался. Тогда старик показал ему письмо, присланное Эмануэлем Шварцем из Америки.

В 2010 году Тони Кертис скончался. В небольшом венгерском городке Матесалька есть музей и кафе, которые носят имя знаменитого земляка. В годы Второй мировой войны 90% евреев из этого города были уничтожены в Освенциме. Актриса Джейми Ли Кертис вместе с властями Матесалька занимается восстановлением синагоги, которую посещали ее бабушка и дедушка.