А король-то лысый!

Этот еврей из Владивостока выдавал себя за цыгана и крутил романы с Монро и Дитрих. И покорил СССР своей «Великолепной семеркой».

«Великолепная семерка» стала для советских кинозрителей эталоном вестерна. Американские критики даже удивлялись, почему проходной с их точки зрения фильм снискал такой успех по всему миру. В СССР он более 10 лет удерживал первое место по кассовым сборам среди зарубежных картин. «В начале шестидесятых у нас не было более знаменитого иностранного фильма, – писал в журнале “Советский экран” известный киновед Владимир Дмитриев. – Копий не хватало, их горячими отрывали от проявочных машин и бросали зрителям, изнывающим от томительного ожидания».

Главную роль в этом фильме исполнил американский актер Юл Бриннер. Советские мальчишки, да и не только мальчишки, знали реплики его героя Криса Адамса наизусть. Но почти никто в Советском Союзе даже не представлял, что Криса играет их соотечественник, чья фамилия накрепко вписана в историю Владивостока. Юла назвали в честь дедушки по отцовской линии – обрусевшего швейцарского купца Юлиуса Бриннера, который владел там верфью, построил несколько домов и помог недавно основанному форпосту превратиться в культурную и деловую столицу российского Дальнего Востока. По материнской линии Юл происходил из семьи врача-еврея, сменившего из практических соображений фамилию Шарий на Благовидов.

Когда маленькому Юлию было всего четыре года, его отец Борис Бриннер ушел из семьи, влюбившись в театральную актрису Екатерину Корнакову. Он даже не счел нужным развестись: только-только закончилась Гражданская война, очень многие числились пропавшими без вести, и Борис Бриннер попросту объявил себя вдовцом. Его жена и дети остались бы без средств к существованию, если бы им не помогал брат Бориса – Феликс.

Благодаря этой поддержке Мария Благовидова с дочерью Верой и сыном Юлием смогла выехать из неспокойной Советской России, где уже начинали теснить бывший буржуазный класс, и на некоторое время обосновалась в Харбине. Но в 1932 году в город вошли японские войска, и Мария с детьми переехала в Париж. К тому времени Вера уже начала актерскую карьеру и была знакома с Федором Шаляпиным, Феликсом Юсуповым, Вацлавом Нежинским. По ее протекции 12-летний Юл тоже начал подрабатывать в театре статистом. Быть на вторых ролях ему категорически не нравилось, и уже в 15 лет он не преминул воспользоваться выпавшим ему шансом.

Однажды в ресторане «Эрмитаж» Юл услышал выступление цыган Дмитриевичей и был совершенно очарован их пением. Он познакомился с артистами и очень быстро подружился, причем на всю жизнь, с младшим представителем семьи Дмитриевич – Алешей. На протяжении этой многолетней дружбы они вместе запишут несколько пластинок и дадут не один концерт. А их первое совместное выступление состоялось уже в 1935 году в том же ресторане «Эрмитаж». Концерт прошел с огромным успехом, представление стало ежевечерним, и к Бриннеру пришла первая слава.

Он дневал и ночевал у Дмитриевичей и стал своим в их семье. У него завязался роман с Марусей, сестрой Алеши, но очень скоро он изменил ей с какой-то поклонницей – всего-то в пятнадцать лет! Возможно, именно это на время отдалило его от Дмитриевичей: Юл не ушел из цыганского ансамбля, но выступать стал меньше, а попутно поступил в цирковую труппу. Он показывал номера на воздушной трапеции и мечтал выучить самый сложный для того времени трюк – тройное сальто. Но славился Бриннер не столько акробатикой, сколько своими любовными похождениями.

В 17 лет все закончилось: на репетиции Бриннер сорвался с трапеции и упал с высоты на металлическую конструкцию. Он переломал почти все ребра с левой стороны и несколько позвонков. Врачи утверждали, что Юл больше никогда не сможет ходить. К счастью, их прогнозы не оправдались, но тем не менее Юл испытывал сильные боли и был вынужден прибегнуть к опию. У него быстро возникла зависимость, но через нее он познакомился с Жаном Кокто, который тоже страдал этим пагубным пристрастием. В свою очередь, Кокто свел Бриннера с Пабло Пикассо, Сальвадором Дали, Марселем Марсо, Жаном Маре – «с целым миром интеллектуалов, далеким как от цирка, так и от ночного клуба», как писал Рок Бриннер в биографической книге об отце.

Очень скоро у Юла начались приступы и помутнения рассудка. Он понял, что сам не выкарабкается, и обратился за помощью к семье. Бриннер переехал в Швейцарию, провел там несколько недель в дорогом санатории, а потом лечился дома у тети под постоянным строгим надзором. Через год зависимость отступила, и Бриннер поклялся самому себе, что больше не прикоснется к веществам. Слово он сдержал, не отказался только от сигарет – о чем впоследствии очень пожалеет.

Между тем в Европе становилось все неспокойнее, а власть нацистов – все прочнее. К тому же у его матери обнаружили лейкемию, и в 1939-м она вместе с Юлом снова переехала в Китай. Там жил Борис Бриннер, который пообещал оплатить ее лечение. В Китае Бриннер-младший подружился с мачехой. Екатерина Корнакова много рассказывала ему о работе во МХАТе и учебе у великого актера Михаила Чехова, соратника Станиславского. Так Юл загорелся мечтой стать актером – к огромному неудовольствию отца, который в отсутствие других наследников решил было передать ему свое дело. Но Юл считал такую жизнь слишком скучной и вскоре уехал из Китая в Лондон в надежде поступить в труппу Чехова. Увы, в то время уже вовсю шли бомбардировки Лондона, и Чехов эмигрировал в США. Туда же отправился и Юл.

Он разыскал Михаила Чехова в Коннектикуте – но смог устроиться в его театр лишь водителем. Параллельно Бриннер подрабатывал где только мог, чтобы оплачивать лечение матери. «Он парковал автомобили, работал официантом, устраивался билетером или вышибалой, даже позировал фотографам нагишом, лишь бы оплатить больничные счета», – писал Рок Бриннер.

У Чехова Бриннер провел полтора года и даже удостоился эпизодической роли в постановке «Двенадцатой ночи». Но понимая, что крупные роли ему не светят, он переехал в Нью-Йорк. Там вспомнил свою бурную цыганскую юность и снова начал петь романсы под семиструнку. Пересказывая свою биографию, Бриннер каждый раз украшал ее новыми вымышленными подробностями. Но одно оставалось неизменным: Юл всегда настаивал на цыганском происхождении. То он говорил, что его в детстве украл цыганский табор, то называл себя сыном цыганского барона. Его нисколько не смущало, что в его жилах течет какая угодно кровь – швейцарская, бурятская, еврейская, русская, – но только не цыганская. Разбогатев, Бриннер сделает не одно пожертвование цыганским сообществам, а в 1978 году примет активное участие в создании Международного союза цыган и станет его почетным президентом.

Но в начале 1940-х до всего этого было еще далеко. Пока что никому не известный актер выступал в ночных клубах Нью-Йорка, в том числе в «Голубом ангеле». Клуб был назван в честь кабачка из одноименного фильма с участием Марлен Дитрих, а потому актриса нередко туда заглядывала. В один из таких визитов она познакомилась с Бриннером. Между ними, несмотря на 20-летнюю разницу в возрасте, случился роман, который то вспыхивал, то угасал на протяжении долгих лет.

Бриннер, избалованный вниманием поклонниц, воспринимал эти отношения не слишком серьезно. Дитрих же то отдалялась, когда чувствовала, что зависимость от молодого любовника становится слишком сильной, то снова искала встреч. По легенде, именно она настояла, чтобы Юл побрился налысо, заявив, что с таким обликом у него не будет недостатка в ролях. На самом же деле Бриннер побрился для главной работы своей жизни – роли короля Сиама в бродвейском мюзикле «Король и я». Кастинг на нее был объявлен в 1950 году. К тому времени Бриннер уже играл в третьесортных голливудских фильмах и успел засветиться на Бродвее.

«Он был первым участником. Сев на сцене по-турецки, взял гитару, – вспоминал композитор мюзикла Ричард Роджерс. – Ударил разок по струнам, издал совершенно потусторонний вопль и запел что-то языческое. Мы переглянулись и поняли, что кастинг можно закрывать».

Бриннера утвердили на роль, но объявили, что он должен побриться наголо. Актер пришел в ужас, заявив, что превратится в урода. После долгих уговоров он нехотя согласился, решив, что роль дороже, а волосы отрастут. Однако эффект ошеломил его самого, и бритоголовый имидж остался с Юлом до самой смерти, а для съемок он просто надевал парики.

Премьера мюзикла состоялась в 1951 году. «Король и я» пользовался ошеломляющим успехом именно благодаря Бриннеру. «На первых афишах крупным шрифтом писали имя Гертруды Лоуренс, а дальше в алфавитном порядке шли остальные участники, включая моего отца, – вспоминал сын актера. – Уже через три недели крупно писали два имени: Лоуренс и Бриннер. А четыре месяца спустя на всех афишах значилось только одно имя: Юл Бриннер».

После этого Бриннеру начали предлагать заметные роли и в Голливуде. В 1956-м вышел снятый по мюзиклу фильм «Король и я», принесший Бриннеру его первый и единственный «Оскар». В том же году он сыграл фараона Рамсеса II в фильме «Десять заповедей» – вольной экранизации книги Шемот, а также генерала Бунина в фильме «Анастасия». С Ингрид Бергман, игравшей Анастасию, у него случился роман, причем довольно продолжительный. Годом позже во время работы над фильмом «Соломон и царица Савская» он увлекся своей напарницей по съемочной площадке Джиной Лоллобриджидой. «Мой отец был очень щедрым на любовь, – рассказывал Рок Бриннер. – Помимо Бергман и Дитрих, у него были романы с Джоанн Кроуфорд, Мерилин Монро и многими другими актрисами, известными и не очень. И все это во время брака с моей матерью. Я знал об этом лет с десяти, но это был наш с отцом секрет. Он был женат четырежды, но не хранил верность ни одной из своих жен».

В 1959 году начались съемки «Великолепной семерки». Распространено убеждение, что права на ремейк «Семи самураев» приобрел у Куросавы именно Бриннер, но на самом деле это сделал продюсер Лу Морхайм. Бриннер перекупил их у Морхайма, чтобы использовать в качестве козыря. Он продал их студии Mirisch Co. с условием, что сыграет в картине главную роль. На съемках, проходивших в Мексике, все актеры жили в обычных вагончиках, за исключением Бриннера. Для главной звезды соорудили роскошный павильон с пальмами, куда самолетами доставляли вино из Парижа и стейки из Техаса.

В США фильм выпустили как обычный вестерн. Первое время шел в заштатных кинотеатрах и сопровождался скромной рекламной кампанией, да и критики встретили его прохладно. Зато в Европе, включая СССР, а также в Японии он пользовался ошеломительным успехом. Куросаве картина тоже понравилась, хотя он отказывался считать ее ремейком «Семи самураев» и называл интересным, но самостоятельным фильмом.

По иронии судьбы работа в «Великолепной семерке» стала последней крупной киноролью Бриннера. Он еще сыграл примерно в 30 картинах, но почти все они были проходными. Надломили Юла «Братья Карамазовы» 1958 года и «Тарас Бульба» 1962-го. Обе картины провалились в прокате и имели мало общего с литературными первоисточниками. Именно это и убивало Бриннера – он мечтал сниматься в классике, а на выходе получил развесистую клюкву. И тогда актер решил: театр – для души, кино – для заработка. Он соглашался на любые роли – лишь бы платили гонорары. Впрочем, среди них попадались и любопытные. К примеру, в 1969 году Бриннер сыграл в югославском фильме «Битва на Неретве», где вместе с ним снимался Сергей Бондарчук.

Все эти годы Юл Бриннер продолжал играть в мюзикле «Король и я». Он вышел на сцену в этой роли в общей сложности 4625 раз. Свои последние спектакли Юл играл уже тяжелобольным: в 1983-м ему диагностировали неоперабельный рак легких. Бриннер решил уйти, как и полагается королю – прямо на сцене. Когда он уже почти не мог ходить, его привозили за кулисы на инвалидной коляске, и тем не менее Юл вставал и выходил к зрителям. Последний спектакль состоялся в июле 1985 года, а на следующий день Бриннер уже не смог подняться с постели. Умер он 10 октября 1985 года в возрасте 65 лет, а через несколько дней на всех крупных телеканалах США вышла последняя его работа, записанная незадолго до смерти. Это был 30-секундный социальный ролик, в котором Бриннер обращался к зрителям, уже будучи мертвым: «Теперь, когда меня больше нет, я говорю вам: не курите. Что бы вы ни делали – просто не курите. Если бы я не курил, ни о каком раке речь бы не шла. Я в этом уверен».

Покинув СССР в раннем детстве, Юл Бриннер больше никогда не вернулся на Родину, хотя прекрасно говорил по-русски до конца своих дней и сыграл несколько ролей на русском языке. Однако его сын Рок побывал в России несколько раз. В первую свою поездку во Владивосток Рок Бриннер взял с собой отцовские ковбойские сапоги: «Обидно, что Юл так и не смог пройтись по улицам города, где он родился. Но с моей помощью хотя бы его сапоги смогли это сделать».