Расшибся в обложку

С родителями из Бобруйска он стал незаменим в Голливуде. Успех фильмов о Джеймсе Бонде, «Вестсайдской истории» и «Последнего танго в Париже» – его рук дело. В 103 года умер Джо Кэрофф.

Сегодня ажиотаж вокруг фильма создают в основном трейлеры – наиболее яркие сцены собирают в короткий видеоролик и пускают в сеть. Постеры, впрочем, тоже важны – но не так, как это было полвека назад. Раньше они были чуть ли не единственным маркетинговым инструментом – и киностудии дрались за тех, кто мог ярко изложить на плакате идею фильма. Одним из таких людей был Джозеф Кэрофф. Мы все видели его работы, но почти никто из нас до последнего не слышал его имени.

К творчеству Джо, родившегося в августе 1921 года, тянуло с самого детства. Ему было четыре года, когда в его руки впервые попали акварельные краски. Когда вся бумага и поля имевшихся в доме газет были изрисованы, в ход пошел белый выходной костюм мальчика, за раскрашиванием которого его застали родители. Джо при этом просто светился от восторга и гордости за результат: «Именно тогда я понял, что хочу стать художником». Поскольку костюм уже был безнадежно испорчен, родители, еврейские эмигранты из Бобруйска, позволили сыну завершить процесс. Но впредь попросили рисовать у папы на работе – тот был маляром и с радостью отдавал Джо стены перед покраской.

Семья проживала в Розелле, штат Нью-Джерси. Там Джо получил среднее образование, параллельно посещая художественные курсы и экспериментируя с различными техниками рисования. Во время обучения в бруклинском Институте искусств Пратта юноша устроился ассистентом к Жану Карлю, известному французскому художнику-плакатисту. Джо в буквальном смысле стал его правой рукой – француз потерял правую руку в результате несчастного случая – и участвовал в создании многих работ мастера. Одной из самых известных совместных работ стал плакат времен Второй мировой войны с призывом «Ответ Америки – производство!», на котором была изображена рука в перчатке, вращающая гаечным ключом букву «О», напоминающую болт.

Через девять месяцев после выпуска из института – и пять дней после женитьбы на спутнице всей жизни Филлис – Кэроффа призвали на военную службу. Это был май 1943 года, и его направили на авиабазу Моулсвор в Британии, где Кэрофф создавал листовки, а в свободное время рисовал пилотам очаровательных девушек на бомбардировщиках B-17. После войны и демобилизации Кэрофф какое-то время работал дизайнером по найму, но затем открыл собственную фирму – и занялся обложками для книг.

Одним из первых заказов стал дизайн обложки для дебютного романа Нормана Мейлера «Нагие и мертвые», вышедшего в 1948 году. «Мне нравилось заниматься этой работой. Я вдумчиво читал книгу – между прочим, одним из первых! – размышлял над содержанием – и создавал что-то, наиболее точно передававшее суть произведения. На мой взгляд, конечно», – рассказывал Джо. Для обложки книги Мейлера, посвященной осмыслению человеком войны, Кэрофф выбрал красный фон с лицом, очерченным множеством линий. В этих линиях считывалось хаотичное движение мыслей, в которые погружен персонаж.

Успех романа, ставшего бестселлером и разошедшегося в первый же год тиражом в 200 тысяч экземпляров, привлек к Кэроффу внимание издателей. Столь же успешным был и его старт в кинематографе. Все началось с разработки постера к фильму «Вестсайдская история» в 1961 году. Эту афишу долгое время ошибочно приписывали Солу Бассу – другому талантливому еврейскому художнику. Басс тоже участвовал в конкурсе и создал для фильма несколько вариантов плакатов, но утвержден был именно проект Кэроффа. Путаница же возникла лишь по той причине, что Джо никогда не подписывал своих работ и не делал из них рекламы. Он не считал себя великим мастером и не сохранял оригиналы работ. Он считал свой труд обычной работой, получая в среднем 200 долларов за разработку обложки книги и немногим больше за постер к фильму.

К примеру, за один из своих самых известных символов – логотип к первому фильму о Джеймсе Бонде – Джо Кэрофф получил 500 долларов. Впрочем, признавался дизайнер, работа заняла у него всего пару минут. Он знал, что два нуля – «00» – подразумевали «лицензию на убийство» для агентов британской разведки. Значит, на логотипе нужен был пистолет, который легко было вырисовать из цифры «7». Проведя линию над семеркой, он нарисовал ствол пистолета, затем добавил спусковой крючок и выдал не успевшим уйти заказчикам один из самых узнаваемых символов в истории кинематографа.

Логотип Кэроффа в различных вариациях использовался в 25 фильмах о Джеймсе Бонде, но о самом дизайнере нигде не было ни слова. Джо как-то обращался в британскую кинокомпанию EON, занимающуюся производством фильмов о Джеймсе Бонде, с просьбой внести его имя в титры, хотя бы в быстробегущую часть, где порой даже упоминаются водители, повара и другой обслуживающий съемки персонал, но ответа так и не дождался. Настаивать, а тем более судиться он и не думал. Тем не менее EON поздравила дизайнера логотипа франшизы со столетним юбилеем, подарив ему наручные часы с гравировкой 007. По некоторым данным, на часах даже была размещена фраза агента, измененная под имя юбиляра: «Меня зовут Кэрофф. Джо Кэрофф».

Произошло это уже после того, как имя Кэроффа заново открыл немецкий историк дизайна Тило фон Дебшиц, автор монографии о творчестве Фрица Кана. Причем узнал он о нем совершенно случайно. «Мы общались по видеосвязи с моей знакомой, когда она сообщила, что разговор придется прервать, так как она уезжает в гости к давнему другу своего отца. Мимоходом она упомянула, что он тоже был дизайнером, как и я. Мне стало любопытно, и я спросил о его работах. И я не мог поверить своим ушам, узнав, что он был дизайнером постера для “Вестсайдской истории” и других известных мне культовых работ. Я поискал его имя, но не нашел никакой личной информации в интернете. Это меня заинтересовало», – рассказывал Дебшиц. Его публикации привлекли внимание к персоне Кэроффа, и американский канал TCM даже снял о нем в 2022 году документальный фильм. На момент съемок Джо перевалило за 101 год, но он поразил публику ясностью ума и энергией. Оказалось, он все еще рисует и периодически выставляет свои работы в галереях.

В общей сложности дизайнер разработал постеры для более чем 300 кинокартин, включая «Кабаре» Роба Фосса с Лайзой Минелли в главной роли, «Ганди» Ричарда Аттенборо, несколько фильмов Вуди Аллена, а также «Последнее танго в Париже» Бернардо Бертолуччи. К слову, курсивный шрифт Кэроффа, созданный им для плаката «Последнего танго», вдохновил Колина Бригналла на создание шрифта Tango.

В 1981 году анонимность сыграла Кэроффу на руку. Он тогда сделал постер к эротическому триллеру «Татуировка» Боба Брукса. На плакате красовалась обнаженная женщина с перевязанными ногами – и американские феминистки были в бешенстве. Кэрофф вспоминал, что продюсеры фильма долго благодарили его за такую шумиху: «Джо, твой плакат получился гораздо лучше нашего фильма».

А еще Кэрофф разработал обложку третьего студийного альбома The Beatles – A Hard Day’s Night, создал корпоративные логотипы для кинокомпании Orion Pictures, британской фирмы Decca Records, а также телеканала ABC News, который позже искусно переплел с олимпийскими кольцами для трансляции летних и зимних Игр. Кэрофф, кстати, никогда не оставлял заказчикам права выбора из нескольких вариантов. «Я показываю клиенту только тот, который работает, – говорил он. – И не позволяю выбирать. Это моя работа».

Популярность работ, безусловно, радовала дизайнера, но к славе он совершенно не стремился. Его имени даже нет в энциклопедиях по дизайну США. В 2006 году, заметив тенденцию к унификации в области графического дизайна, вызванную развитием компьютерных технологий, Кэрофф закрыл свою студию дизайна и сосредоточился на живописи. Всю выручку от продажи картин Джо передавал исследовательской больнице в Мемфисе, специализирующейся на лечении детского рака. Вместе с супругой он позже создал благотворительный фонд, помогающий больным раком детям и их родителям. Его жена Филлис умерла в феврале, не дожив четырех дней до своего 101-летия. 17 августа, за день до своего 104-го дня рождения, скончался и Джо Кэрофф.