Поцелуйчики со смыслом

«В 1967 году я работал на съемках «Странной девушки» с Барбарой Стрейзанд, когда началась Шестидневная война. Арабская пресса немедленно прилепила ко мне ярлык предателя за то, что я целовался с еврейкой, — вспоминает Омар Шариф (Omar Sharif). — Когда я пожаловался на это Барбаре, она, пожав плечами, ответила, что мне следовало бы почитать письмо ее тетушки по поводу того, что племянница целуется с арабом».

«Мсье Ибрагим» — последний из семидесяти фильмов Шарифа. Это немного необычная история дружбы между пожилым мусульманином и брошенным еврейским подростком. Герой Шарифа — владелец маленькой продуктовой лавки на одной из неблагополучной парижских улиц, где ортодоксальные евреи вынуждены обитать среди сборища проституток и их клиентов. Здесь-то, в небольшой квартирке, и живет брошенный матерью 16-летний Моше по прозвищу «Момо» — с вечно угрюмым отцом, готовя ему еду и сводя его с ума оглушительной рок-музыкой. За покупками он ходит в лавку Ибрагима, где заодно совершенствуется в мелком воровстве, поскольку украсть у араба зазорным не считает.

На самом же деле, Ибрагим не араб, а турок-мусульманин, который старается донести до мальчика свои философские наблюдения, основанные на личной интерпретации Корана. Момо — еврей, но вера предков отождествляется у него, в основном, с отцовской депрессией, и, когда родитель покидает мальчика, чтобы найти работу, единственным другом Момо (кроме уличных проституток, которых он начал опекать) становится Ибрагим.

Несмотря на трогательную игру Шарифа и Пьера Буланже (Pierre Boulanger) в роли Момо, а также на то, что режиссер Франсуа Дюпейрон (Francois Dupeyron) охарактеризовал фильм как «гимн терпимости и призыв к надежде», картина все-таки изобилует излишней сентиментальностью. К тому же, еврейский зритель может почувствовать некоторую неловкость из-за контраста между устойчивыми религиозными взглядами правоверного Ибрагима и бесмысленностью иудаизма в глазах его юного друга. Шариф, однако, подобной критики не ожидал: «Единственное критическое замечание, которое я услышал от французских евреев, это то, что ни одна еврейская мать не бросит своего ребенка».

В свои 71 год легендарный актер более сед и задумчив, чем раньше, когда он разбивал женские сердца от Каира и до Лос-Анджелеса. Но былую статность он сохранил до сих пор. Уже будучи звездой в родном Египте, он приехал в Голливуд в 1962-м и за последующие шесть лет завоевал мировую известность, сыграв арабского рыцаря в «Лоренсе Аравийском», главную роль в «Докторе Живаго» и еврейского мошенника в «Странной девушке», после чего был занят, в основном, в фильмах, считавшихся второсортными.

Променяв католичество на ислам, Шариф с интересом и печалью следил за ходом арабо-израильского конфликта. Он до сих пор считает освещение визита египетского президента Анвара Садата (Anwar Sadat) в Израиль в 1977 году «величайшим моментом в истории телевидения, более великим, чем даже полет человека на Луну». В конце семидесятых он встречался в Каире с генералом Ариэлем Шароном, пригласившим его встретиться в Израиле с многочисленными поклонниками. Однако Шариф решил не принимать приглашения, покуда «на горизонте не забрезжат первые проблески мира». Надо сказать, его взгляды на урегулирование арабо-израильского конфликта весьма схожи с позицией таких израильских миролюбцев, как Йоси Бейлин, но особого оптимизма по поводу скорого установления мира он не питает. Шариф расчитывает, что главная идея, заложенная в новом фильме, получит резонанас в Израиле, где местные дистрибьюторы приобрели его по невиданной для еврейского государства цене. Он надеется, что если зрители вынесут что-то из этого фильма, это лишний раз докажет, что «мы можем жить вместе и любить друг друга».