Молодой да яркий

«Нахес», «Шаббат шалом», «аба» и «вечер седера» — вот лишь часть выражений, которыми приперчивает свою речь Стефен Фрай (Stephen Fry). В эти дни Фрай находится с визитом в Израиле, где в рамках Фестиваля британского кино представляет свой фильм «Молодые и яркие». Сорокапятилетнего актера, сценариста, режиссера, комика и рассказчика, впрочем, и самого можно отнести к молодым да ярким, хотя о работах его, равно как и о его еврействе, в Израиле известно далеко не всем. Сам мистер Фрай звездой себя не мнит, с усмешкой напоминая, что все кинозвезды, как писал Энтони Баргесс (Anthony Burgess), «неуместно одарены выгодной фотогеничностью». «Не думаю, что мне бы предложили те роли, от которых отказался Брэд Пит» , — говорит он.

Более того, он даже актером себя не считает: «У меня есть друзья — действительно гениальные актеры. Часть меня всегда желает получать удовольствие, радоваться и развлекаться. Поэтому я, скорее, завидую актерам, которые “кладут” на то, что о них думают, которые не мучаются этим и получают удовольствие. У меня же это получается не всегда. И потому я считаю себя, в большей степени, эстрадником» .

Почти двухметрового роста, грузный, с резко выраженными, острыми чертами лица, он и впрямь мало походит на кинозвезду. На нем слаксы, рубашка с растегнутым воротничком, спортивная куртка и потертые ботинки, он — заядлый курильщик. За двадцать лет ему удалось сделать прибыльную карьеру актера и сценариста. Наверное, самые известные из его ролей — в фильме «Друзья Питера» и черной комедии «Черная гадюка». С помощью «Молодых и ярких» он, помимо прочего, сможет добавить в свой увеличивающийся послужной список еще и строчкой «кинорежиссер».

Фильм представляет собой экранизацию романа Эвелин Воу (Evelyn Waugh) «Отвратительные тела», на основе которого Фрай лично написал сценарий. Кинолента повествует о бурной жизни Лондона тридцатых годов прошлого века. «Фильм демонстрирует нам, сколь удивительно то, что мы живем в этой культуре, которую считаем нами же и изобретенной, — рассказывает Фрай, — в мире поклонения идолам, в мире молодежной культуры, наркотиков, вечеринок, вождения скоростных машин и безответственности. Хотя… ничего нового в этом нет. Все это уже было в жизни людей, которые сейчас были бы нашими прадедушками и прабабушками» .

«Молодые и яркие», как и большинство работ Фрая, начинается легко, и изначально создается впечатление полного отсутствия сколько-нибудь глубокого смысла. Однако постепенно сюжет обретает темную окраску с элементами коварства. «Ты удивляешь людей, представляя мир комическим, а потом выясняется, что он ужасен, или же представляя его ужасным, а после оказывается, что мир — веселая штука. Я думаю, в этом и есть наш жизненный опыт» , — рассуждает он.

Эта особенность мира, по мнению Фрая, является, отчасти, и еврейской особенностью. Но отделять свое еврейство от своего же «стефен-фрайства» он считает невозможным: «Это определяющая характеристика еврейского образа жизни. О более ужасных вещах получаются более удачные шутки. Можно сказать, что это самая лучшая из возможных реакций для народа, столкнувшегося с такими жизненными невзгодами. И, конечно, все это сидит глубоко внутри меня».

Стефен Фрай никогда не скрывал своего еврейского происхождения. Его мать была еврейкой, семькоторой переехала в Англию из Вены в 1930-х. Однако свое еврейство им приходилось скрывать, поскольку отец семьи опасался гитлеровской оккупации даже в Англии. «Я любил дни, когда приезжали родственники из Израиля и Нью-Йорка, — с восторгом вспоминает Фрай. — Они все время говорили о еде, привозили подарки и говорили с причудливыми европейскими акцентами» . В этом смысле, его визит на данный кинофестиваль во многом соответствует его еврейским корням: «Того чувства привязанности, которое я испытываю к Израилю, у меня не будет ни к какой другой стране. Однозначно» .

Его не перестает удивлять впечатляющее количество в шоу-бизнесе британских евреев, которые находятся в авангарде индустрии развлечений даже при том, что евреев вообще в сегодняшней Британии живет сравнительно немного. Фрай вспоминает фильм Мэла Брукса (Mel Brooks) «Быть или не быть», в котором сам Брукс задается вопросом: «Неужели нацисты, уничтожая евреев, цыган и гомосексуалистов, не знали, что без них не будет шоу-бизнеса?».

«Звучит, конечно фантастично, — усмехается Фрай, — Но зато так верно…».