Джеки Коллинз и Голливуд наизнанку

Ее книги разошлись тиражами в полмиллиона экземпляров. Даже когда ее сразил рак, она не останавливалась ни на минуту. А ведь ей было уже больше семидесяти. Она шутила, что все сексуальные позы, описанные в ее книгах, она испробовала сама. Вчера в Беверли-Хиллз умерла Джеки Коллинз – автор десятков женских романов, заложившая сам жанр современной любовной беллетристики. Она надеялась, что после смерти обязательно вернется в наш мир. Но уже леопардом.

Ее отец – выходец из ЮАР – был соблюдающим иудеем и театральным агентом. А мать – учительница танцев – принадлежала к англиканской церкви. Это не помешало им пожениться и родить троих детей. Их старшая дочь – Джоан Коллинз – стала знаменитой актрисой и получила «Золотой глобус» за лучшую женскую роль в эпохальном американском сериале «Династия». Вторая дочь – Джеки – считается основоположницей жанра женского любовного романа. А вот про их младшего брата Джона только и пишут, что он их младший брат. И это при том, что в семье был как раз культ мужчин. «Мой отец был в какой-то степени шовинистом, – рассказывала Джеки. – Он не очень-то жаловал женщин». Джеки, надо сказать, тоже относилась к представительницам женского пола с некоторым пренебрежением. В школе для девочек, куда ее отправили родители, ей было невыносимо скучно. Поэтому ходила она туда не очень часто. А зарабатывала она уже тогда писательством.

Однажды, когда Джеки было восемь лет, она стащила у мамы глянцевые журналы, взяла тетрадку и карандаши и села писать первый роман. Вырезая картинки из журнала, она вклеивала их в тетрадку в качестве иллюстраций. И нисколько не удивилась, когда старшие подруги стали листать ее сочинение с огромным интересом. Тут же сообразила, что этот их интерес можно монетизировать, и стала «продавать просмотры» своей тетради – шиллинг за страницу.

Родителям, по словам писательницы, не было до нее дела. После появления Джоан на свет они очень надеялись, что вторым у них родится мальчик. Но мальчик оказался третьим, а Джеки – средней. «Когда ты средний ребенок, ты даже убить кого-нибудь можешь – никто не заметит, – откровенничала потом Джеки. – Никто никогда не проверял у меня уроки, не обращал на меня особого внимания». В школе требовали носить школьную форму, и какое-то время она надевала дома отвратительное школьное платье, выходила на улицу, а в метро… переодевалась в узкие черные джинсы и топ и отправлялась в кино.

Одноклассницы были уверены, что ее отец – агент ЦРУ (воображение у Джеки уже тогда работало отлично), поэтому она так редко и появляется в школе. Ее уличные друзья тоже не знали всей правды: уже в 12 лет она выглядела на все 14, ярко красилась и носила весьма откровенную одежду. Друзья и не подозревали, что Джеки – девочка из хорошей семьи. Впрочем, в семье тоже не подозревали, что каждый вечер их дочь накрывает одеялом диванный валик и выбирается из дома через окно. Но однажды мать Джеки зачем-то зашла вечером в комнату дочери и обнаружила обман, потом открыла шкафы и нашла откровенные топы и мини-юбки дочери. А тут еще случилось то, что должно было рано или поздно произойти, – Джеки выгнали из школы. Ничего не подозревавшие до сего времени родители долго думали, как же поступить с непутевой девицей. Идеи было две: либо отправить Джеки в исправительную реформистскую школу-интернат, либо в Голливуд, где жила их старшая дочь, уже неплохо зарекомендовавшая себя в киноиндустрии. На счастье Джеки, выбрали второе. Она на радостях выбросила в Темзу школьную форму, прокричав: «Прощай навсегда!», и отправилась покорять Америку.

Сестры отлично ладили. «Мы лучшие подруги, – рассказывала Джеки. – Хоть и совершенно разные. Джоан очень любит светскую жизнь, а я терпеть не могу. На любой вечеринке она всегда оказывается на танцполе, а я просто сижу и наблюдаю». Джоан так и жила: встретив сестру в аэропорту, она вручила ей ключи от своей квартиры, немного денег и номера телефонов тех, кому стоит звонить, если что-то пойдет не так, и умчалась на очередные съемки. Пятнадцатилетняя Джеки оказалась в Голливуде полностью предоставлена сама себе. Богемная тусовка, наркотики, полная свобода – всё это поначалу увлекало, но Джеки оставалась наблюдателем. Она мечтала писать и не рвалась в актрисы, в отличие от всех тех, кто ее теперь окружал.

Сестра периодически пристраивала Джеки для подработки сниматься в эпизодических ролях, но та так и не соблазнилась голливудским духом. Зато ее успел соблазнить Марлон Брандо. Как-то раз, ей не было еще и 16, на одной из тусовок к ней подошел какой-то молодой человек и сказал: «Марлон просит передать, что ты отлично выглядишь, у тебя отличная фигурка, и он не прочь с тобой встретиться». Знаменитому актеру на тот момент было почти 30. По американским законам их страстный, хоть и короткий роман, был уголовным преступлением, за который Брандо пришлось бы жестоко поплатиться: Джеки была несовершеннолетней. Возможно, поэтому она рассказала об этом своем приключении лишь спустя 60 лет.

Когда ей исполнилось 22 года, она вышла замуж за начинающего актера Уоллеса Остина. Как и всё ее окружение, он мечтал об актерской карьере, но из всех признаков обитателей Голливуда обзавелся лишь пристрастием к наркотикам и беспорядочным половым связям, в том числе и гомосексуального характера. Потом свой брак с Уоллесом она опишет одним словом – кошмар. Их брак продержался четыре года, а общая дочь полностью изменила жизнь Джеки, привнеся в нее новый смысл. «Когда она появилась на свет, я поняла, что больше никогда не буду свободна, – рассказывала писательница. – И это меня нисколько не расстроило».

Она вернулась в Лондон, работала кем попало, растила дочь. Как-то на дискотеке в клубе познакомилась с его владельцем – Оскаром Лерманом. Он был на 20 лет ее старше. И, несмотря на богемную профессию, относился к категории респектабельных британцев, в отличие от ее голливудских ухажеров. У них родились две дочки. Но Оскар видел, что Джеки нужно что-то еще. Именно он заставил ее закончить роман, который она тайком писала в своей тетрадке. Первая книга Джеки «Мир полон женатых мужчин» вызвала бурю эмоций у читателей. Это хоть и были «лихие 60-е», когда секс, наркотики и рок-н-ролл правили миром, но в этом мире женщине по-прежнему было не к лицу писать столь откровенные книги. Ей нужно было продолжать писать, а она не знала, о чем. И на помощь снова пришел любящий муж. «Оскар посоветовал мне писать о том, что хорошо знаю, – вспоминала спустя годы Джеки. – И я решила, что это будет роман о мире богатых и знаменитых. О том, что происходило в нем на самом деле. Как напивались топ-модели, как известный фотограф напичкал французскую киноактрису таким количеством наркотиков, что на следующее утро она вышла за него замуж. Как одурманенные кокаином звезды танцевали на столах, а потом рыдали в туалетах, жалуясь на одиночество. Я знала, что читатели будут шокированы изнанкой Голливуда». Так появился роман «Жеребец».

Для Джеки Коллинз с тех пор не было запретных тем. Она описывала то, что знала, за чем годами наблюдала, не стесняясь показывать богемную жизнь во всех красках. И снова шокировала своих американских издателей, когда впервые за много лет снова появилась в Штатах – респектабельная дама с тремя очаровательными дочками, двумя собаками и очень британским мужем. Совсем не такой американцы представляли эту Джеки Коллинз, которая так залихватски и смело писала о том, чего стеснялись даже мужчины.

Оскар никогда ее не предавал, не давал даже поводов для ревности. Джеки, в отличие от своих героев, жила очень спокойной и счастливой семейной жизнью. Но он заболел раком и ушел. А следом ушел и его близкий друг, Фрэнк, ставший третьим мужем нашей героини через четыре года после смерти Оскара. «Я ухаживала за ними обоими, но их унесла эта страшная болезнь, – рассказывала Джеки. – Как-то Фрэнк простудился и пошел на рентген. Когда он вышел из кабинета рентгенолога, он сказал: “Со мной покончено. Они дают мне всего три месяца”». Все эти три месяца она была рядом.

Ее тоже унес рак. Она узнала о нем шесть с половиной лет назад. Мучительные сеансы химиотерапии, лекарства, боли. Всё это она преодолевала мужественно и без жалоб. Отличный макияж, прическа, золотые браслеты. Джеки не была любительницей светской жизни, но если уж появлялась на публике, не хотела производить впечатление больной старухи. Но развлечения своих голливудских соседок – бесконечные тренировки, пластические операции и спа-процедуры – она лишь высмеивала. «Я однажды сделала уколы Ботокса, – призналась она за несколько лет до смерти. – Мне ужасно не понравилось. Меня, конечно, волнует моя шея, но ложиться под нож я точно не собираюсь». Единственный рецепт красоты и успеха для нее – сила.