Запечатлевший Движение

Ровно тридцать лет назад в одной из больниц штата Коннектикут ушел из жизни всемирно известный скульптор Наум Габо.

Так получилось, что значительную роль в становлении русского авангардного искусства первой четверти XX века сыграли евреи — молодые выходцы из еврейской черты оседлости, покорившие мир новой концепцией нефигуративного отображения действительности. В эпицентре этого явления оказались такие личности, как Татлин, Лисицкий, Бурлюк и, конечно же, Наум Габо. Именно Габо, урожденный Нехемия Певзнер, стал одним из первопроходцев «нового искусства», изменив казавшиеся незыблемыми представления о скульптуре и ее восприятии. Об этом скульпторе мало кто знал, пока в 1977 году, уже после смерти Габо, не была обнаружена его поистине эпохальная работа «Торс», в течение нескольких десятилетий считавшаяся безвозвратно утерянной. Как ни парадоксально, но если на Западе Габо удостоился не только европейского, но и мирового признания, то в России его имя известно лишь довольно узкому кругу любителей искусства.

Нехемия Певзнер родился 5 августа 1890 года в Брянске, в далекой от еврейских традиций многодетной семье. Изначально его отправили учиться медицине в Мюнхен, но жажда творчества все же победила, и молодой человек стал скульптором, взяв себе, чтобы отличаться от старшего брата, псевдоним Габо. Получить академическую степень он не стремился и, забросив учебу, стал постоянным посетителем галерей Щукина и Морозова в Москве, где в великолепных коллекциях встречались яркие работы мастеров западноевропейского авангарда. Новаторские художественные течения Европы захватили его настолько, что он на время покинул Россию, чтобы окунуться в художественную жизнь Парижа, где в тот момент властвовали кубизм и футуризм.

Едва в России грянула Февральская революция, Наум Габо и его старший брат Антон вернулись на родину, полные надежд на революцию в искусстве, которая неминуемо должна изменить восприятие цвета, линии и ритма. Размышляя о судьбах искусства в новом столетии, они чувствовали себя творцами и первооткрывателями. Именно в тот период они разработали новаторскую концепцию о связи пространства и времени в художественных произведениях.

Эта идея была сформулирована в знаменитом «Реалистическом манифесте», оглашенном братьями в 1920 году. Суть была проста: кубизм и футуризм лишь поверхностно затрагивают необъятные пласты такого понятия, как движение. «Стоит спросить любого футуриста, как он представляет себе движение, и на сцене появится весь арсенал бешеных автомобилей, грохочущих вокзалов, лязга, стука, шума…», — говорится в Манифесте. Братья же привнесли в искусство понятие движения в «чистом виде»: «Посмотрите на солнечный луч: тишайший из тишайших сил пробегает 300 тысяч километров в секунду. Слышит ли кто его?»

Новое понимание пространства вскоре смог увидеть собственными глазами каждый желающий: при создании проекта серпуховской радиостанции Габо свел массу к минимуму — вся конструкция держится исключительно на плоских пластинах, предназначенных для улавливания звуковых волн. Тогда же Габо представил на суд общественности свою легендарную Кинетическую модель, положившую начало целому направлению в искусстве. Модель «чистого движения» представляла собой стальное лезвие, укрепленное на оси, которая вращалась с помощью электродвигателя. В процессе вихревого вращения лезвие словно таяло в воздухе, передавая невидимое глазу движение.

В 1922 году Наум Габо и Антон Певзнер выставили свои произведения в известной «Galerie de Jan Diemen» в Берлине, где прошла первая с момента прихода к власти большевиков выставка русского искусства. К тому времени Наркомпрос уже успел недвусмысленно намекнуть братьям, что искусству пора бы уже стать частью жизни пролетариев и служить делу мировой революции, а не заниматься «бесполезным беспредметничеством». Братья намек поняли и в Россию из Берлина уже не вернулись. Наум остался жить в Берлине, Антон осел во Франции.

1927 году Певзнер и Габо совместно оформили балет «Ля Шат» в антрепризной постановке Дягилева. При этом художник выполнил костюмы, кольца и квадраты из тонких реек для танцоров. В 1936 году скульптор женился на Мирьям Исраэльс, а еще три года спустя у них родилась дочь Нина-Серафима. С 1935 по 1946 год Габо жил в Великобритани.

В 1936 году работы Габо были выставлены в нью-йоркском Музее современного искусства. Спустя десять лет художник переехал в США, поселился в городке Вудберри и с 1953 года преподавал в архитектурной школе при Гарвардском университете. В 1961 году он предпринял поездку в Россию, где встретился со своими братьями.

Наум Габо уделял много внимания архитектурным проектам в Америке и Европе. В 1972 году сама королева Елизавета Вторая удостоила его рыцарского титула. Тогда же он получил докторат от Королевского колледжа искусств. Немало своих работ он подарил лондонской галерее «Tate».

Удивителено, но как бы ни менялось творческое мировосприятие Габо на протяжении всей его жизни, он никогда не изменял своей теории о взаимозаменяемости массы, пространства и времени, воплотив ее в «Голове», «Меченом Торсе», «Башне», «Монументе», порывавших со всеми существовавшими традициями. Его пространственные конструкции могли бы стать настоящими соборами ХХ столетия, если бы технические достижения позволили построить их в натуральную величину.