Андрей Миронов — неугасщая звезда

8 марта 2001 года ему, сыну знаменитой актерской пары Марии Мироновой и Александра Менакера, исполнилось бы 60. А он не дожил даже до 50.

Это случилось в Риге, на гастролях. Во время спектакля "Женитьба Фигаро" Андрей Миронов, исполнявший главную роль, за несколько минут до веселого финала вдруг пошатнулся и упал на руки подскочившего Александра Ширвиндта. Поспешно дали занавес. Публика, не поняв произошедшего, зааплодировала. Возможно, эти последние аплодисменты в своей жизни всенародно любимый актер еще услышал...

При жизни Андрей Миронов был необычайно знаменит, после смерти стал личностью почти легендарной и, как это часто бывает, всеобщая любовь почитателей начинает выполнять дурную службу, приписывая артисту не существовавшие добродетели и пороки.

Он был необыкновенно динамичен: чисто физически трудно было уследить за его местоположением. Когда репетировал спектакль как режиссер, был то в зале, то тут же оказывался на сцене, то уже кричал указания откуда-то сверху или из ложи осветителей. А на вопрос "Устал?" отвечал: "С чего мне учитывать? Я ж не работал. Я только смотрел.." На выступлениях он выкладывался полностью, до пота. Исчезал только на секунды, чтобы переодеть за кулисами рубашку и вновь предстать перед публикой элегантным артистом Андреем Мироновым, у которого все так легко и просто получается.

8 марта 2001 года ему, сыну знаменитой актерской пары Марии Мироновой и Александра Менакера (их миниатюру "Зачем ты привез меня на этот пароход?" знала вся страна), исполнилось бы 60. А он не дожил даже до 50.

Чем Миронов был индивидуален? Он нес в себе органическую жизнерадостность самой природы человека, независимого от социального давления и житейских обстоятельств. С появлением Андрея у зрителя оттаивала душа, появлялась надежда. "Не пропадем, ребята!" — как бы говорил артист — Никому не сделать нас винтиками государственной машины, пока мы умеем над ней смеяться! Он как бы говорил: "Смерть может придти в любую секунду, но тут же отступит если вы не станете относиться к ней слишком всерьез". Он шутил даже на больничной койке после тяжелейшей операции, умудрялся подсмеиваться над обстановкой, в которую попал.

Когда он только родился, в 1941 году их с няней и матерью отправили в эвакуацию в Ташкент. Семья жила за кулисами Театра Оперетты. И жили поначалу в жутких условиях, но зато мальчик мог наблюдать репетиции, и вдыхать волшебный запах кулис. Няня в прошлом была тоже актрисой и Андрюша постоянно просил ее что-нибудь рассказывать из театральной жизни. Он и сам потом стал замечательным рассказчиком. На первый взгляд, это толстый и неуклюжий ребенок. Но от природы он был наделен пластичностью и безукоризненным чувством ритма, которые проявил уже в своей первой работе на сцене Театра Сатиры — "Над пропастью во ржи". Многие поняли тогда сразу, что появился новый мастер, со своей индивидуальной манерой игры.

Миронов обладал чувством юмора, способностью импровизировать, остроумием пи находчивостью. А музыкальность унаследовал от отца, Александра Семеновича Менакера, который имел большой успех в Ленинграде, выступая с песнями и куплетами.

В школе он учился хорошо, хотя не любил физику, химию и математику.

Еще не знал, кем хочет быть, но твердо понимал, что этими предметами заниматься не будет. Андрей уже тогда был неформальным лидером класса, неизменный участником школьных спектаклей. Из той московской 170-й средней школы вышло вообще много знаменитостей — Василий Ливанов, Эдвард Радзинский, Геннадий Гладков, актриса Наталья Защипина, писатель Анатолий Макаров, драматург Андрей Вейцлер. Его друзья видели в нем доброго, всезнающего гения.

Драматург Александр Червинский, школьный друг Андрея, вспоминает: "Ему 19 лет. Садится к роялю и играет. Он не учился по-настоящему, просто любит музыку и изображает сейчас джазмена, тапера. Я смотрю на его пальцы, бегающие по клавишам с профессиональной быстротой. Передо мной тапер — смешной маленький еврей, прокуренный кабак. Он кривляется, прыгает на стуле, вертится, сейчас стул сломает. Но — всегда аккуратен, до маниакальности, насквозь вылощен, пахнет свежей одеждой и хорошим одеколоном... Все, что он делал, не укладывается в обычные рамки. У него был свой неповторимый стиль".

Трудно представить, что он мог избрать себе какую-либо другую профессию, кроме актерской, что мог бы прожить без сцены. Когда же началось его увлечение актерством (ведь в детстве был фанатом футбола и тверда намеревался становиться вратарем)? Возможно, когда увидел репетиции родителей. Или когда к ним в гости приходили Утесов, Дыховичный, Ласкин, Петкер и многие другие талантливые остроумные люди.

Андрей пытался писать стихи, пробовал силы в живописи, хотел играть на ударных и пытался изображать джаз на кастрюлях (любовь к классическому джазу он, кстати, сохранил на всю жизнь). Как искренне он умел восторгаться другими! Как рассказывал об Иннокентии Смоктуновском, как восхищался номерами Геннадия Хазанова! Будучи истинно интеллигентным человеком, он ни на что не обижался, не знал зависти. Люди уходили от него всегда с улыбкой.

Когда Анатолий Эфрос пригласил Миронова на роль Грушницкого в телеспектактль "Старицы журнала Печорина" по "Герою нашего времени" Лермонтова, многие удивлялись — почему именно Андрея. "Потому что он не злодей, не интриган. Нужно, чтобы Грушницкий был душою компании, но с некоторыми комплексами, а это именно Андрей".

Миронов любил хорошо одеваться, любил дорогие куртки, часы, ботинки, и ценил каждый день пребывания на земле. Он ценил Роберта Ретфорда, и в одной из последних ролей — пионера кинематографа мистера Феста в фильме "Человек с бульвара Капуцинов" — хотел быть похож на него.

Андрей Миронов был, по сути, гражданином мира, безумно любил Америку, она нравилась ему своей открытостью. Бывая там, много общался "на неофициальном уровне", хотя его предупреждали, что могут быть проблемы (времена-то были застойные). Встречался с уехавшими из России Максимом Шостаковичем, Львом Збарским, Михаилом Барышниковым, расположил к себе даже частного детектива, который охранял его в США. В первый приезд в Америку он познакомился со знаменитым кинорежиссером Милошем Форманом, тот показал ему на монтажном столе куски из фильма "Волосы" и пригласил сниматься в своей следующей картине, но Госкино, конечно, этого Миронову, снимавшемуся и здесь у таких "сомнительных" режиссеров, как Алексей Герман, Валерий Фокин, Илья Авербах, не разрешило.

Случалось, что его не утверждали на роль. Когда его двоюродный брат Леонид Менакер, работавший режиссером на "Ленфильме", взялся снимать "Рассказ о простой вещи" по повести Лавренева и хотел снимать Андрея в главной роли, но кандидатуру Миронова не утвердили. Худсовет сказал: "Пробы интересные, но зритель привык видеть Миронова в комедийных ролях, а тут ему нужно играть большевика, чекиста. Образ будет скомпрометирован".

...Он не был "протеже" своих родителей, не собирался пользоваться их связями, чтобы пробиться, он не "сыном" собирался стать, а самостоятельной неповторимой личностью. А потому с невиданным упорством воспитывал и возделывал свои способности, имея перед глазами образцы мастерства, вкуса, насмешливого ума. Даже к выступлениям на утренниках и сборах, Андрей относился с необычайно серьезностью. Как и к сбору металлолома, которым занимались тогда во всех советских школах, и к практике на Центральном телеграфе и в типографии "Московский рабочий" — он все делал на совесть.

Миронов был слишком умен и хорошо воспитан, чтобы пользоваться своей популярностью и даже стыдился собственной славы. Когда во время записи одной из телепередач в Останкино его спросили, что бы он хотел пожелать своим поклонниками, артист ответил: "Я желаю вам быть порядочными людьми". В застойные годы это прозвучало, как минимум, неожиданно.

Когда в 1987 году умерла их классная руководительница, и весь класс собрался, многие сетовали, что редко видятся. Во время поминок Андрей задумчиво произнес: "Ничего. Скоро я вас соберу у себя — по такому же случаю.."

Что это было — мрачный юмор или предчувствие?

Его жизнь была похожа на фейерверк: ему было некогда остановиться и задуматься о том, что может произойти несчастье. Было ощущение — несмотря на череду историй и друзей, проходящих через судьбу Андрея, что он очень одинок. Одиночество развилось в нем, видимо, когда родители, уезжая на гастроли, надолго оставляли его, порой на полгода. И это чувство брошенности сопровождало его всю жизнь.

Теперь в московском Театре Сатиры, который возглавил ныне друг Андрея Александр Ширвиндт, поставлен спектакль о Миронове — "Андрюша", и его поклонники могут еще раз вспомнить удивительного неповторимого артиста, слава которого с годами не тускнеет.