Хирургия мягких тканей

Он всегда мечтал быть врачом. Но создавая всё детство платья из фольги и наряжая в них шахматные фигурки, прямо из израильской армии он отправился в мир большой моды в Нью-Йорк. Теперь он говорит, что его больные – это платья, и их он умеет лечить лучше всего: тут вживить пояс-шлейф, тут ампутировать рукав, а тут добавить драпировку. Его чувство юмора так же необъятно, как и талант: не успел Альбер Эльбаз покинуть пост креативного директора парижского дома моды Lanvin, как ему прочат такое же место в доме моды Dior.

Кутюрье израильского происхождения Альбер Эльбаз решил покинуть пост креативного директора самого старого парижского дома моды Lanvin. Свою отставку после 14 лет пребывания на этом посту Альбер Эльбаз объяснил «решением мажоритарного акционера». Речь идет о владелице контрольного пакета акций Lanvin, предпринимательнице из Тайваня. Дизайнер уже покинул свою студию на улице Фобур-Сент-Оноре. «Разрыв произошел в результате разногласий харизматичного израильского дизайнера с Шо-Лан Вонг и генеральным директором Lanvin Мишелем Уибаном», – сообщает авторитетный портал о моде WWD.com со ссылкой на свои источники в модном доме. Похоже на правду, учитывая, что почти в каждом интервью Эльбаз говорит: «Главное, чтобы у меня была свобода творчества». Возможно, теперь ему ее предоставят в доме моды Dior: креативный директор дома, модельер Раф Симонс недавно сообщил о своем уходе из компании, и место вакантно.

54-летний Эльбаз родился в Касабланке, важнейшем экономическом и культурном центре Марокко. Когда ему было 10, его семья, как и многие другие семьи марокканских евреев в то время, эмигрировала в Израиль. Отрочество и юность будущего короля высокой моды прошли в Холоне – ничем особо не примечательном спальном пригороде Тель-Авива. «Возможно, именно это и стало причиной того, что мой талант смог раскрыться по-настоящему, – улыбается модельер. – Вокруг меня было мало красивых вещей, и я только и делал, что фантазировал! Можно даже сказать, что я пришел в мир моды из страны мечтателей!» По его словам, у его семьи почти не было денег, но он всё равно умудрялся покупать наборы из шести карандашей Carand’Ache и с их помощью открывал двери в другие миры, уносился прочь от забот и трудностей.

Отслужив в ЦАХАЛе, Альбер (тогда еще Альберт) окончил курс в Колледже инженерии и дизайна им. Шенкара в Рамат-Гане, после чего решил попытать счастья в Нью-Йорке, выкинув из своего имени последнюю букву, чтобы оно казалось французским. «Стоило мне выкинуть “т” из имени, жизнь сразу пошла по-другому, – улыбает­ся Эльбаз. – В иудаизме, если ты меняешь имя, то вместе с ним меняешь и свою судьбу. Короче, еврейские штучки. Я нашел работу модельера где-то на задворках Бруклина, где шили ужасную одежду для женщин “элегантного возраста”, – вспоминает кутюрье. – Я всё время думал: неужели ради этого стоило бросать отчий дом и перебираться через океан?»

Спустя два года амбициозный израильтянин стал работать в модном доме известного американского дизайнера Джеффри Бина, производившего одежду для представителей высшего общества Восточного побережья. Позднее Эльбаз признавался, что на его собственное творчество весьма заметно повлияли художественные вкусы Бина, его мастерство в создании драпировок и подборе тканей. Отношения у ученика и учителя сложились просто идеальные – они понимали друг друга без слов.

В 1997-м Эльбаз покинул Бина и переехал в Париж, где стал руководителем линии готовой (ready-to-wear) одежды модного дома Guy Laroche. Израильтянину удалось заметноулучшить имидж фирмы в глазах покупателей и повысить уровень продаж. Однако уже год спустя он оставил компанию и начал разрабатывать готовую женскую одежду для Yves Saint Laurent. Тем не менее формат этого французского модного дома Эльбазу не совсем подходил: его просили сделать французский вариант Prada, и он чувствовал себя не в своей тарелке. «В Yves Saint Laurent все были такие гламурные– мне до них было далеко. Я боялся всех, включая секретарш», – расскажет позже Эльбаз.

Его неуверенность проявилась и в его коллекциях, которые неоднозначно воспринимали модные критики. Вот почему, когда в начале 2000 года дом Yves Saint Laurent оказался на грани банкротства и перешел под контроль Gucci Group,место Эльбаза занял Том Форд. Сам же Эльбаз в расстроенных чувствах отправился в долгое, почти на год, путешествие по Индии и Дальнему Востоку, в котором, по его собственному признанию, решился вспомнить свою детскую мечту – стать врачом. Он уже был готов поступить в медицинский институт, когда та самая Шо-Лан Вонг, в октябре 2001 года выкупившая дом Lanvin, пригласила его на пост креативного директора.

«Все-таки платья я умею “лечить” лучше, – смеется Эльбаз. – Я каждый раз, когда вижу платье на манекене или модели, так и думаю, что вот я – доктор, и передо мной – больной, то есть платье, и я должен во что бы то ни стало найти лекарство. Например, думаю, что нужно убрать рукава, и, лишившись рукавов, платье сразу преображается: какой-нибудь узор из цветов на парче перестает быть таким громоздким». «Тем не менее я всё равно думаю, что мода – моя самая большая ошибка. И если бы я мог начать всё сначала, носил бы сейчас чудесную зеленую форму хирурга», – уточняет он, но, наверняка, все-таки с долей кокетства. Ведь именно он вернул к жизни постепенно угасающий дом моды Lanvin. Причем не вычурными и не имеющими никакого отношения к жизни коллекциями, а удобной одеждой по классическим лекалам, но с собственной изюминкой, своим сюрпризом.

«Требования времени – это чушь, – уверен он. – Высокая мода существует вне времени, она бессмертна. Одежда должна быть в первую очередь удобной: жизнь женщины и так непроста, зачем усложнять ее неудобнымиплатьями?» В эпоху Эльбаза Lanvin расширил свои коллекции ювелирных изделий, сумок и обуви. Однако талант дизайнера лучше всего раскрывают его женственные коктейльные платья, которые со временем приобрели статус символа парижского шика.

Журналисты, освещающие мероприятия в мире моды, приходят в восторг от крайне оригинального подхода к жизни, который демонстрирует Альбер. Папарацци обожают придумывать для него забавные прозвища: Жиртрест, мистер Пиквик, Пушистый Коала. Ведь всем известно, что многочисленным фуршетам, коктейльным вечеринкам и суаре Альбер предпочитает «пойти домой, приготовить поесть и, устроившись перед телевизором, посвятить весь вечер просмотру глупых комедий и ток-шоу». «А что мне делать на этих званых вечерах? – пожимает он плечами. – Четыре часа кряду болтать о погоде? Для этого достаточно посмотреть в окно – это займет всего три секунды!»

Простая, удобная и женственная одежда Эльбаза, похожая на классические спортивные модели Lanvin, выпускавшиеся еще в 20-х годах, модной прессе пришлась по вкусу. Альбера журналисты просто превозносили; его наряды понравились таким иконам модного мира, как Николь Кидман, Кейт Мосс, Хлоя Севиньи и София Коппола.

Для первого показа своей коллекции в качестве главы Lanvin Альбер изготовил коллекцию шерстяных костюмов. К следующему сезону угостил своих поклонников очень милыми черными платьицами в блестках. И разборчивый в таких вещах Париж немедленно влюбился в его неповторимый аристократический стиль, что дало возможность обрести второе рождение порядком уже подзабытому бренду Lanvin.

Кутюрье признается, что, хотя смог многого достичь в мире моды, он по сей день жалеет, что не избрал медицинскую карьеру: «В моде нет ничего интеллектуального. Это как жареный цыпленок. Что о нем думать? Ешь! Чувствуешь, что платье нравится? Покупай». На многочисленные предложения открыть собственный модный дом Эльбаз неизменно реагирует скептически: «Знаете, в таких случаях я всегда вспоминаю Карла Лагерфельда, который сказал: не хочу, мол, чтобы мое имя таскали на пакете».