Слишком эффективный еврей

Он стал единственным советским лауреатом Нобелевской премии по экономике – его метод оптимизации производства применялся по всему миру, но не в СССР. Советские заводы отказались от его метода сразу: получая максимальный результат сейчас, они не могли «перевыполнить» план в дальнейшем, что грозило лагерями. Экономиста Леонида Канторовича просто засунули в психбольницу.

В апреле 1986 года из жизни ушел знаменитый советский математик и экономист Леонид Канторович. А через пять лет после его смерти распался Советский Союз, вместе с которым рухнула и вся социалистическая система экономики, предложения по рационализации которой он не раз пытался донести до руководства партии. Возможно, если бы хоть часть из них была услышана, все могло бы сложиться в советской экономике несколько иначе. Но плановая экономика не реагировала на его «антимарксистские учения», бережно оберегая себя от прогрессивных экономистов. Конечно, он был не один, кто пытался изменить основы существовавшего экономического режима и привнести в него как можно больше эффективности. Но вот кроме Леонида Канторовича, Нобелевская премия по экономике не была вручена ни одному другому советскому экономисту.

Леонид Канторович родился в 1912 году и был младшим ребёнком в еврейской семье врача-венеролога Хаима (Виталия) Моисеевича Канторовича и зубного врача Песи Гиршевны (Паулины Григорьевны) Закс. В семье помимо Леонида воспитывались его сестра Лидия и брат Николай. Николай впоследствии станет известным врачом-психиатром и сыграет значительную роль в судьбе Леонида. Родители разошлись, когда ему не исполнилось и года, поэтому воспитанием его занималась мать. Как вспоминал сам Канторович: «Мать уделила много внимания заботам обо мне и моему воспитанию… одни из первых событий, сохранившихся в памяти – февральская и октябрьская революции 1917 года, разруха и голод, поездка на год в Белоруссию во время Гражданской войны. После – возвращение в Ленинград, где в 1920 году я возобновил занятия в школе».

Математикой в семье никто не увлекался, поэтому на проявившиеся довольно рано способности Леонида к этой науке никто особо не обращал внимания. Так продолжалось до того момента, пока, к удивлению педагогов, он в возрасте девяти лет вдруг не нашел оригинальный способ извлечения корня из числа. Случилось это в голодном 1921 году, и учителя передали информацию о талантливом мальчике в Центральную комиссию по улучшению быта учёных – недавно созданная, она была призвана заботиться о хлебе насущном для будущего науки нового режима. Семье Канторович был выделен дополнительный паек, и Леонид смог всецело сосредоточиться на изучении науки.

В возрасте 14 лет Леонид поступил на математический факультет Ленинградского университета и уже через четыре года закончил его. В том же 1930 году на первый Всесоюзный математический конгресс он отправил работу по теории рядов, вызвавшую большой интерес. В 22 года Канторович получил звание профессора, а еще через год, в 1935-м, без защиты диссертации был удостоен ученой степени доктора физико-математических наук. К тому времени им уже было написано множество научных работ, и многие из своих теоретических разработок он уже давно хотел применить на практике, в советской экономике.

Случай не заставил себя долго ждать. В 1938 году его назначили консультантом в лабораторию фанерной фабрики. Перед Канторовичем поставили задачу разработать метод распределения ресурсов, чтобы максимально эффективно использовать оборудование предприятия. Берясь за работу, молодой ученый уже понимал, что задача эта типичная для большинства предприятий. В итоге его модель с научной точки зрения описывают так: «Это была система линейных уравнений и неравенств со многими переменными. Математик модифицировал метод разрешающих множителей Лагранжа для ее решения. И при этом пришел к мысли, что к подобным задачам сводится колоссальное количество проблем экономики. Так и оказалось. Найденный им новый метод эффективного решения такой задачи сразу нашел применение в разных отраслях. Полученные результаты Канторович описал в 1939 году в работе “Математические методы организации и планирования производства”. В книге Канторович рассмотрел задачи экономики, поддающиеся решению через открытый им математический метод. И так заложил основы линейного программирования затрат. А это, в свою очередь, позволило планировать производство на длительные периоды».

Если же объяснять проще, то на деле Канторович просто предложил оптимальный метод распила фанерного листа, и этот метод можно было применять в других производствах. Например, его тут же внедрили на одной из фабрик по распилу стальных листов – показатели взлетели, но обернулись выговорами сверху.

Дело в том, что система социалистического планирования требовала, чтобы каждый следующий год по показателям был лучше предыдущего. Это было принципиально невозможно при тех же ресурсах, поскольку найденное Канторовичем решение давало абсолютно максимальный результат. Кроме того, руководство фабрики обвинили в невыполнении плана по металлолому, потому что по методу Канторовича лист разрезался полностью, почти без отходов из стальных обрезков.

В общем, отказались фабрики от внедрения метода Канторовича. Страх быть отправленным валить лес за «вредительство» из-за отсутствия «перевыполнения» плана был сильнее всех очевидных плюсов метода Канторовича. Через год его метод и вовсе подвергли широкой критике как антимарксистский и «заимствующий положения буржуазных теорий». Но именно принципы, изложенные Канторовичем в указанной работе, и зафиксированные в ней открытия через 36 лет принесли ему Нобелевскую премию по экономике.

До этого момента Леонид Канторович с учетом советских реалий мог и не дожить. Или в лучшем случае встретить эту новость в стенах психиатрической лечебницы. С началом войны Канторович был эвакуирован в Ярославль – он был назначен начальником кафедры математики Высшего военно-морского инженерного училища и продолжал вести научную работу. В 1942-м им был завершен, пожалуй, главный труд жизни – книга «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов». С изложенными в ней предложениями он пошел в Госплан, где в 1943-м его доклад был подвергнут обсуждению, переросшему, как и можно было предполагать, в осуждение. Во время заседания слышались призывы к аресту Канторовича, после чего некоторые из экономистов старались избегать встреч с ним и советовали остальным коллегам быть такими же «благоразумными».

Из Ярославля Канторович вернулся лишь в 1948 году, возглавив отдел в Институте математики и механики Ленинградского государственного университета. В том же году по распоряжению Сталина расчётная группа Канторовича была подключена к разработке ядерного оружия, а в 1949 году Леонид Витальевич стал лауреатом Сталинской премии «за работы по функциональному анализу», что, казалось, несколько смягчило отношение к нему в среде коллег. В 1957-м Канторович даже опубликовал свой «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов», что стоило немалых усилий, так как боявшиеся вылететь из партии упорно не принимали книгу к печати.

В 1958 году он стал членом-корреспондентом Академии наук СССР и через год, выступая на общем собрании Академии, зачитал более чем смелый доклад об отставании экономической науки в стране, его причинах и путях их устранения. Пусть и не сразу, но донос, в котором его обвинили в сумасшествии и пропаганде лженаучных идей, не заставил себя долго ждать. В 1960-м Канторовича поместили в психбольницу. Помочь «выписаться» из нее удалось лишь после невероятных усилий его брата, к тому времени уже известного психиатра.

С 1960-го по 1970-й годы Канторович был заместителем директора Института математики сибирского отделения АН СССР, а также заведующим кафедрой вычислительной математики Новосибирского университета. В 1971-м переведен на работу в Москву, где руководил сначала Проблемной лабораторией Института управления народным хозяйством ГКНТ, а с 1976 года – отделом системного моделирования научно-технического прогресса Всесоюзного научно-исследовательского института системных исследований. Все последующие годы Канторович являлся членом Государственного комитета по науке и технике, а также участником ряда других комитетов и министерств.

Выдающиеся заслуги Канторовича, конечно же, были отмечены государством. Но до сих пор его больше помнят на Западе, где после мирового признания он стал почетным доктором многих иностранных университетов и членом ведущих зарубежных академий. Нобелевскую премию вручили ему в 1975 году совместно с американским экономистом Тьяллингом Купмансом – «за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов». Позже выяснится, что ничего не зная о своем советском коллеге, Купманс проводил такое же исследование и пришел точно к таким же результатам. На церемонии вручения представитель Шведской королевской академии наук отметил: «Основные экономические проблемы могут изучаться в научном плане независимо от политической организации общества, в котором они исследуются». Все последующие годы как раз и показали, что в Советском Союзе проблемы эти только изучались – линейное программирование Канторовича, создававшееся как раз для советской плановой экономики, в ней самой не внедрялось. Зато активно применялось на Западе.