Медаль смерти

Ее, давно презираемую в Германии «полукровку», на Берлинской олимпиаде 1936 года решили просто использовать. С помощью «этой еврейки» показать «немецкий гуманизм». Хелен Майер же наивно верила, что родина ее опять полюбила. И гордо вскинула руку в нацистском салюте, стоя на пьедестале. Ее медаль оказалась никому не нужна, как вскоре и она сама.

Будущая олимпийская чемпионка и победительница мировых кубков Хелен Майер родилась под Рождество – 20 декабря 1910 года. Именно этот праздник, а не Хануку, она и два ее брата так ждали зимой, хотя у иудейских обычаев в этой семье было ровно столько же прав, что и у христианских. Ее отец, уважаемый в Оффенбахе врач Людвиг Майер, был евреем, а мать Ида и после свадьбы оставалась убежденной лютеранкой, но при этом в доме сохранялась вполне светская атмосфера. Хелен посещала христианскую школу, правда, с учетом этнического происхождения отца уроки слова Божьего и христианские религиозные празднования она пропускала. Тогда в Германии такие браки были обычным делом – культуры ассимилировались, взгляды тоже, и дети смешанных союзов внимания привлекали к себе не больше остальных.

Хотя на Хелен все-таки внимание обращали. В 1924 году наполовину еврейская девочка со стальным характером в свои 13 лет выиграла чемпионат Германии по фехтованию и удерживала этот титул шесть лет подряд. Энергичная и ладная Хелен с тонкими поджатыми губами и пшеничными косами, туго заплетенными по моде тех лет в два «бублика», превратилась в символ юношеского спорта в послевоенной Германии – фигурки, изображавшие стройную девушку в белых спортивных шортах, разошлись по всем сувенирным лавкам страны.

Германия гордилась Майер, а та, в свою очередь, гордилась Германией и готова была пойти на все, чтобы продолжить для нее сиять. В 1928 году 17-летняя девушка отправилась на Олимпийские игры в Амстердам и, из 20 встреч проиграв только две, триумфально завоевала там золотую медаль. Она была юна и почти болезненно амбициозна, мировые турниры поддавались с легкостью, и, казалось, новых Олимпиад в жизни Хелен будет еще множество.

И они были. Правда, уже без таких звонких побед. В 1931 году в семье Майеров произошло несчастье – от сердечного приступа умер отец, и это даже для сильной духом и скупой на эмоции Хелен оказалось тяжелейшим ударом. Несмотря на семейную трагедию, она продолжала выступать, и на ее лице нельзя было прочесть ничего, кроме сосредоточенности и стремления к вершине, но внутри накатывали волны горя. Через год, на Олимпиаде в Лос-Анджелесе, за два часа до финального поединка Хелен узнала, что в Германии во время военных учений погиб ее парень. Это короткое сообщение обрушило для нее весь мир, но впереди было выступление, и внутренняя дисциплина не позволила сломаться – Майер, собрав последние силы, все-таки вышла на поединок, выступила и оказалась на пятом месте. Продолжить заниматься спортом, как раньше, после потери двух близких людей подряд было слишком сложно, и в расцвете славы знаменитая фехтовальщица приняла волевое решение на время отойти от большого спорта. В Германии и Франции Хелен изучала юриспруденцию, и после окончания Олимпийских игр осталась в Штатах в качестве студентки по обмену в Скриппс колледже – осваивала международное право и тренировалась в местном студенческом фехтовальном клубе, чтобы не терять форму. Что будет в будущем, она не знала – в мечтах она видела себя сотрудницей дипломатического корпуса Германии, но отказаться от спорта одним махом было для нее слишком тяжелым шагом.

Пока Майер – пораженная, но не сдавшаяся – обосновывалась в США, с ее родной страной происходили уродливые метаморфозы. Когда к власти пришел Гитлер, для всех евреев, даже самых именитых, перспективы рухнули, а накапливающиеся ограничения не оставляли выбора и неоднозначно подталкивали к эмиграции. Пока ее соотечественники с еврейской кровью несли документы на отъезд и лихорадочно вспоминали имена родственников в США, которые могли бы их приютить, Хелен собирала вещи домой. Новые власти страны досрочно прекратили ее обучение в США и исключили из домашнего клуба. Несмотря на всю любовь к Германии, Хелен понимала, что возвращаться опасно и, покорившаяся инстинкту самосохранения, договорилась, чтобы ее оставили в колледже, а после его окончания устроилась преподавателем немецкого в Окленде. Говорят, там она среди прочего учила немецкому солдат, которые уже через несколько лет отправятся в Европу воевать с нацизмом.

Родина, которая буквально пять лет назад ее обожала, сейчас считала Майер недоразумением. Хоть сама Хелен никогда не воспринимала себя как еврейку, она была «полукровкой» и при режиме Гитлера не могла рассчитывать на поблажки. Чемпионку внесли в список еврейских (а автоматически недопустимых к выступлениям) спортсменов и уже было стерли из памяти, но потом резко вернули в немецкий спорт. Причина банальная: готовилась Берлинская олимпиада, и Германия решила использовать ее, чтобы доказать миру свои гуманные взгляды. Евреям, конечно, место там не готовили, но когда американский Любительский спортивный союз собирался бойкотировать Олимпиаду, если на ней не будет еврейских спортсменов, было решено пойти на уступки и создать видимость лояльности. Германский олимпийский комитет с согласия Гитлера предложил Хелен Майер вернуться в Германию и приступить к тренировкам для Олимпиады.

И она предложение приняла, несмотря на отчаянный протест друзей. О желании защищать спортивную честь Германии она сообщала еще в 1934 году в интервью, о котором писало Еврейское агентство телеграфных новостей. «Меня уверили, что мне разрешат попробоваться в сборную. В Вене звучали заявления, что еврейских атлетов не будут дискриминировать. Я в это верю», – сообщила Хелен, которая на тот момент могла выступать только за Германию. Мотивы, по которым Майер решила забыть все плохое из прошлого (и настоящего тоже), неясны. Некоторые историки утверждают, что она невероятно скучала по дому и хотела увидеть свою семью, другие – что Майер надеялась очаровать нацистов своими талантами и получить полноправное гражданство, которое потеряла, а третьи – что она до такой степени бредила большим спортом и жаждала реванша, что не обращала внимания ни на какие этические принципы. Но скорее, причина была комплексной. «Все старались уладить мои дела… я всегда хотела вернуться… я хотела получить возможность отыграться за свой проигрыш в Лос-Анджелесе в 1932 году», – сказала Майер, покидая Штаты. Это объяснение было самым простым. Спустя годы жена одного из братьев признавалась, что Хелен просто «хотелось соревноваться, снова стать известной».

В немецкой сборной Мюнхенской олимпиады Хелен была одной из двух спортсменок с еврейскими корнями, которых вернули из небытия и на время сделали арийками. Правда, до самих соревнований дошла только она – прыгунья в высоту Гретель Бергман, которая вернулась из Британии обратно в Германию под угрозой репрессий семьи, была отстранена до начала Игр по причине «неудовлетворительных результатов». Теперь со свастикой на форме в жаркие августовские дни в Берлине выступала только одна еврейка, Майер. Но восстановить утраченную славу не удалось – Хелен проиграла венгерке Илоне Элек и на пьедестал почета поднялась второй. Убедить нацистов, что она непобедима и способна вернуть титул даже спустя годы забвения, ей так и не удалось.

По иронии судьбы, проиграла Майер тоже еврейке, да и вообще все три медали в тот день ушли к спортсменкам с «неправильной» кровью. Но только она, стоя на пьедестале, выбросила руку вперед – у нее как у спортсменки германской сборной просто не было выбора. Но вполне возможно, этот обязательный жест Хелен и самой нравился, и вдобавок он мог подчеркнуть ее приязнь к Германии, пусть и враждебной к ней. Хелен была разбита, но умела держать удар. На фотографии, которая запечатлела момент после вручения медалей, она не просто невозмутима – может показаться, что она полна неисполнимой гордости за себя и страну.

Как вспоминали другие спортсмены, в те дни больше всего Хелен переживала, что ей не достался саженец дуба – его давали только обладателям золотых медалей. Она всерьез расстроилась, что не сможет высадить дерево на родной земле, где бы оно всегда напоминало людям о ней, чемпионке, которая вернулась, чтобы победить. Но игра в компромиссы не удалась. Если Хелен и готова была закрывать глаза на преступления нацистов и на откровенное пренебрежение ею, то Германии она больше была не нужна.

Хелен вернулась в Штаты. Буквально через два месяца после Берлинской олимпиады она написала письмо своим немецким коллегам по команде: «Здесь, в США, с подачи прессы немецкие Олимпийские игры преподнесены в ужасном свете, – отметила она внизу письма. – Сущая пропаганда против Германии! Могу сказать, что то, что мы все старались (я имею в виду и американских спортсменов тоже), не особо помогло развенчать эту пропаганду. Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Не знаю. Но знаю, что хотела бы вернуться в Германию, но там для меня сейчас нет места… Я принадлежу к той части человечества, которой пришлось несладко. Я люблю Германию каждой клеточкой своего тела, как и вы, и чувствую себя немкой, как и вы!»

Майер снова стала победительницей мирового чемпионата в 1937 году, выступая от Германии, и после заехала домой в ожидании теплого приема. Но его не было. Когда она спросила знакомых, как это событие осветили в немецкой прессе, ей ответили: «Да никак». Германия ее игнорировала, и она не могла этого вынести. В 1940 году Майер получила американское гражданство и продолжила выступать. Она продолжила побеждать в фехтовальном чемпионате среди женщин США – ежегодно, вплоть до 1942 года, а потом еще в 1946-м.

После войны, когда преступления нацизма уже навсегда перестали быть догадками, Майер больше не делилась своими мыслями ни в письмах, ни в интервью. Считала ли она Гитлера убийцей, признавала ли преступления своей родной страны перед евреями, думала ли, что то игнорирование стало ее спасением, чувствовала ли себя виноватой в слепой любви к монстру – неизвестно. Хелен вернулась в Германию в 1952 году, вышла замуж и поселилась в Мюнхене тихо и скромно, как будто и не было всех этих побед, статуэток и торжественных признаний ее таланта. Через полвека Майер войдет в список 100 главных спортсменок столетия по версии Sports Illustrated, но в те годы о ней все странным образом забыли. На родной земле после войны Хелен прожила недолго – в 1953 году она скончалась от рака груди.