Грация нации

Получив в наследство империю по продаже специй, она перемещалась по Европе и выдавала взятки местным королям, чтобы спасти криптоиудеев из лап инквизиции. Ее бизнес не разрушили ни предательство сестры, ни тюрьма, ни гетто. А под конец жизни Донна Грация арендовала у османского султана Тверию и создала там прибежище для угнетенных евреев.

В 1528 году юная умница и красавица Беатриче де Луна вышла замуж за родственника – дядю по материнской линии, 60-летнего Франциско Мендеса, сказочно богатого торговца драгоценностями и индийскими специями. Роскошную церемонию, соответствующую солидному статусу жениха, сыграли в одном из крупнейших католических соборов Лиссабона. А потом провели еще один свадебный обряд – но уже под хупой. И жених, и невеста принадлежали к семьям марранов, бежавших из Испании в Португалию в 1492 году после Эдикта об изгнании, согласно которому евреи должны были либо принять христианство, либо покинуть страну. На новой земле они надеялись исповедовать свою религию открыто, но через время им пришлось уступить довлеющему христианству. В 1496 году, когда история с вытеснением евреев повторилась в Португалии, и Франциско, и родители Беатриче все-таки приняли крещение.

Чета Мендесов, у которой в 1531 году родилась дочь Рейна, на людях была набожной христианской, а за закрытыми ставнями – соблюдающей еврейской. Двойная жизнь не мешала расти семейному бизнесу. Торговые дела приносили Мендесу золото, а уже оно покупало если не уважение проницательного христианского общества, то как минимум его толерантность. Впрочем, временную. 23 мая 1532 года папа Павел III под давлением римского императора Карла V и португальского короля Жуана III утвердил в Португалии инквизицию.

Франциско Мендесу уговорами и взятками в течение нескольких лет удавалось смягчать пристальное внимание к их семье. Всеми способами он, уже престарелый делец, пытался устроить благополучие жены и дочери. Заранее написал завещание: одну половину торговой империи отдал жене, а вторую – младшему брату Диого, который жил в Антверпене и помогал вести бизнес. Фактически Франциско владел куда большей частью бизнеса, но решил разделить все «по-братски» с одним условием: если Диого умрет бездетным, две трети его состояния уйдут Беатриче и Рейне. В 1535 году Франциско умер, и его последняя воля вступила в силу.

Сразу после смерти супруга Беатриче решилась на переезд в Антверпен – поближе к компаньону Диого и подальше от представителей Святой инквизиции. Антверпен хоть и принадлежал Испании, но был относительно безопасен для евреев. Отправилась туда Беатриче, захватив с собой дочь, сестру и двух дальних родственников, малышей Жуана и Бернарда Микасов. Они добирались во Фландрию через Лондон. В 1537 году мэр Антверпена даже отправил Томасу Кромвелю письмо, в котором просил позаботиться о безопасности вдовы Мендеса и ее сопровождающих в транзитном городе. Путешествие прошло гладко.

В Антверпене жизнь закрутилась на новых оборотах – полноправная совладелица бизнеса, талантливая и предприимчивая Беатриче множила доходы дома Мендесов. О собратьях по вере она тоже не забывала – во Фландрии она помогала еврейским ученым, передавала деньги на строительство больниц и домов для сирот. Ее торговые корабли, помимо специй и других восточных товаров, тайно перевозили иудеев из Португалии в земли дружеской к ним Оттоманской империи. Диого занимался еще и международными банковскими делами, так что с его помощью Беатриче наладила схему, которая позволяла евреям, готовящимся к эмиграции, безопасно переводить капиталы из Испании и Португалии за границу. Португальский еврейский историк и поэт Самуил Ускве даже написал в ее честь стихотворение «Утешение Израиля», назвав ее «Донной Грацией», то есть «милостивой госпожой», и именно под этим именем гранд-дама и вошла в историю.

Связи внутри семьи Мендесов еще больше укрепились, когда в 1539 году родная сестра Беатриче, Брианда, вышла замуж за Диого и родила ему дочь. Зная об оговорке о бездетности в завещании мужа, Беатриче уговорила деверя письменно подтвердить, что две трети его части бизнеса все-таки принадлежат ей и ее дочери. Впрочем, оставаться в Антверпене ей не хотелось – положение евреев там становилось ненадежным, и лучше было бы перебраться в безопасные земли Германии или еще дальше, чтобы исповедовать иудаизм без страха оказаться на костре. Тогда Беатриче поставила родственнику условие: либо он отдает ее половину империи, либо переезжает вместе с ней и всем их капиталом. Установила и срок для принятия решения – год. Диого был не против сменить страну, но не успел – в 1542 году умер. По его завещанию Брианде возвращалось приданое и кое-что из нажитого в семейной жизни, а все остальное получала дочь. Опекуншей малышки до вступления в брак и управляющей их обширной торгово-банковской империи, к огромному разочарованию сестры, стала Беатриче.

***

В те годы в Европе не существовало женщины недворянского сословия, настолько же богатой и влиятельной, как Беатриче Мендес. Благодаря своим солидным капиталам и редкому умению договариваться она ловко выстраивала дружбу с благородным миром. Но еврейке, пусть и крещеной, беспроблемное будущее все равно не светило. После смерти Диого император Карл V приказал конфисковать его финансовую империю в пользу государства в наказание за то, что тот «поступал, как еврей, противно христианскому закону». Чтобы избежать краха, Беатриче пришлось подкупить монарха, выдав ему щедрую беспроцентную ссуду на два года. Долг Карл со скрипом вернул и задумал интригу, которая должна была навсегда закрепить за ним капиталы Мендесов. Только вот гранд-дама его переиграла: часть капиталов тайно перевела в итальянские банки, сгребла в охапку ближайших родственников, включая дочь, сестру и племянницу, упаковала драгоценности и в 1546 году тайно покинула Антверпен. Император был в ярости – он как раз собирался сосватать богатую вдову или ее дочь за дона Франциско Арагонского, члена испанской королевской фамилии. После побега Карл приказал конфисковать имущество сестер Мендес, как только их обнаружат. Оставшемуся в Антверпене воспитаннику Беатриче, Жуану Микасу, близкому другу будущего императора Максимилиана II, пришлось потратиться на взятки, чтобы убедить двор, что Мендесы – добропорядочные христиане.

Беглая Беатриче с семейством осела в Венеции в особняке на Гранд-канале. Остальные евреи Венеции, как известно, с 1516 года жили в гетто, на острове в районе Каннареджо. Так что Беатриче вновь пришлось скрывать свою связь с еврейством. Каждый венецианский конверсо был на волоске от апокалипсиса – для него хватило бы и анонимки с обвинением в «тайном еврействе». «Оповещательную миссию» взяла на себя сестра Брианда – она давно страдала, что все финансы находятся в руках старшей сестры, и накляузничала: мол, Беатриче тайно исповедует иудаизм.

Камень больно отрикошетил – за решетку попали обе, общее богатство арестовали. Суд отдал имущество дочери Брианды казне Венеции до тех пор, пока девочке не исполнится 18 лет. Ну, а Беатриче вновь помогли связи и взятки. Причем в этот раз ей крепко подсобил благодарный Жуан Микас. Он добился помощи Сулеймана I Великолепного. Османский правитель был рад поссориться с извечными торговыми конкурентами из Венеции и пригрозил им войной, если Беатриче с имуществом не освободят. Два года агрессивных переговоров – и Донна Грация с ее деньгами были свободны.

На борьбу с христианскими ветряными мельницами у Беатриче Мендес терпения уже не хватило. Она решила укрыться в Константинополе, но нужно было время на организацию переезда. Чтобы больше никто не мог ее остановить, в 1549 году Беатриче с дочерью и капиталом перебралась в свободное герцогство Феррара на севере Италии – там ее еврейство перестало висеть над ней дамокловым мечом. Кипучая натура дамы, которая начала открыто именоваться своим еврейским именем – Хана Наси, толкала ее на новые свершения: она выделяла щедрые пожертвования на книгопечатание, развитие религиозной жизни, помогала строить еврейские больницы и дома престарелых. В 1553 году на пожертвованные ею деньги издали Танах на ладино, «Феррарскую Библию». До наших времен дошли два экземпляра этой святой книги – один находится в музее иудаизма в Нью-Йорке, а другой, в факсимильной версии – в Иерусалиме. К выходу книги в Ферраре выпустили золотую медаль с профилем благотворительницы.

Впрочем, еще в августе 1552 года вместе с дочерью Хана Наси наконец-то перебралась в Константинополь. Теперь ничто не могло помешать ей быть самой собой. Обосновавшись в районе Галата, европейской части города, она щедро помогала еврейской общине, строя иешивы и молельные дома, которые пережили ее на несколько столетий. Дочь Донны Грации вышла замуж за своего бойкого дальнего родственника Жуана Микаса. Он принял иудаизм и взял имя Юсиф Наси. Опытный дипломат и эксперт в экономических вопросах, Жуан стал министром при дворе султана Оттоманской империи и правой рукой Ханы. Кстати, племянница Ханы со своим супругом и состоянием через время тоже перебралась в Константинополь, поближе к деятельной тете. Теперь все семейные деньги снова были в сборе.

Донна Грация продолжила вести бизнес – держала флот и торговала специями и тканями. В 1556 году она узнала, что евреев итальянского порта Анкона не выпускают из гетто, а нескольких марранов и вовсе сожгли. Тогда она устроила городу торговый бойкот, чем чуть его не уничтожила. Но Хана Наси умела и спасать города. Например, она уговорила Сулеймана I Великолепного передать ей в аренду разрушенную Тиберию – Тверию – на Святой земле. Город, который до этого практически стоял в руинах, расцвел – там появились новые стены, учебные заведения, были разбиты плантации тутовника, что позволило местным заниматься шелкопрядением и торговлей.

Хана Наси, которая мечтала создать островок богатого и спокойного еврейского мира в Тверии, переезжать туда все-таки не стала. Достоверно неизвестно, как прошли ее последние годы в Константинополе, но наверняка они были все так же насыщены работой и роскошью. Донна Грация ­– «сердце еврейского народа», как назвал ее поэт Ускве – умерла 3 ноября 1569 года, и с ее уходом евреи Европы потеряли мощнейшую материнскую поддержку, равной которой не было потом еще долго. Сейчас память о средневековой даме отпечатана в названии улиц в Тверии, Хайфе и Нетании, каждую осень в Тверии проходят музыкальные фестивали памяти Донны Грации, и там же открыли отель-музей ее имени.