Броненосец в потёмках

Он был успешным промышленником: строил броненосцы и крейсеры, облагораживал «садами трезвости» Николаев. Но после революции жизнь развалилась: старший сын застрелился, младший убил чекиста и был расстрелян. Иоаким Каннегисер спас лишь дочь – вывез в Париж, но оттуда ее через 18 лет отправили в Освенцим.

Он находился дома один, когда в их квартиру в Саперном переулке Петрограда нагрянули чекисты – стремительно провели обыск, оставили засаду для ареста остальных членов семьи, его сразу повезли на допрос. Он не задавал никаких вопросов – было понятно, что арест связан с младшим сыном Леонидом. Точнее, уже единственным сыном – чуть больше года назад Иоаким Каннегисер потерял старшего сына Сергея и оправиться от этой трагедии не мог до сих пор. Когда ему сообщили, в чем обвиняют его младшего сына, руки его задрожали. Растерянно и сбивчиво он начал отвечать на вопросы следователя.

«Я, Каннегисер, инженер, служу в Центральном народно-промышленном комитете членом президиума. Сын мой Леонид в последнее время совместно со мной не жил, имеет гражданскую жену, которую я не знаю, где живут – тоже не знаю. Близких друзей моего сына, посещавших мою квартиру, я называть не желаю. О совершении моим сыном убийства Урицкого я до моего ареста не знал. От сына не слышал, что он к таковому готовится…» Излагая свою краткую биографию следователю, Иоаким Самуилович – глава семьи Каннегисер, считавшейся еще до недавнего времени одной из самых благопристойных в Петербурге, – скорее всего, вспоминал вехи своей жизни с самого детства. Родившись в 1860 году в Житомире, вряд ли мог он тогда представить все те коллизии, которые были уготовлены ему судьбой.

Отец его – Самуил Хаимович Каннегисер – был врачом, служившим в Житомирском военном госпитале и удостоенным должности статского советника. Мать – Розалия Эммануиловна Мандельштам – приходилась родной сестрой лексикографа Иосифа Мандельштама и учёного-медика Макса Мандельштама, заведующего кафедрой глазных болезней Императорского университета Святого Владимира. В этот университет в Киеве под крыло к дядюшке после окончания гимназии поступил и Иоаким. Окончив его математиком в 1881 году, он вскоре переехал в Петербург и продолжил учиться в местном институте инженеров путей сообщения.

После выпуска Иоаким поработал на строительстве железных дорог Екатеринбург – Тюмень и Челябинск – Курган – Омск, затем вернулся в Петербург в родной институт на должность приват-доцента. Преподавал он вплоть до 1889 года. Потом неожиданно поменял сферу деятельности и вскоре стал одним из авторитетнейших специалистов военно-морского судостроения. Свои исследования он начал с изучения проблем производства металлических конструкций для кораблестроения. Предложив несколько передовых идей в этой области, в 1895 году он был принят в состав «Анонимного общества судостроительных, механических и литейных заводов в городе Николаеве». Город на юге современной Украины в то время был центром кораблестроения Российской империи на Черном море. Там работали сразу несколько крупных судостроительных предприятий.

В 1897 году Иоакима Каннегисера назначили директором николаевского судостроительного завода «Наваль». Завод под его управлением тут же вырвался в лидеры отрасли – чуть ли не ежегодно осуществлялась закладка или спуск на воду новых миноносцев, броненосцев и крейсеров. Вскоре «Наваль» подмял под себя множество более мелких местных судо- и машиностроительных предприятий. В 1907 году Каннегисер стал председателем правления Николаевского судостроительного завода в Санкт-Петербурге. «Николаевский судостроительный завод оборудован очень богато, – писали газеты того времени. – По размерам и богатству оборудования является одним из лучших в России и как судо- и машиностроительный завод стоит значительно выше других русских подобного профиля заводов. Он получает и исполняет ряд разнообразнейших казенных и частных заказов на мосты, котлы, машины, ж.-д. крупное стальное и чугунное литье. Оборот по этим заказам даже превосходит тот, который был получен судостроительным отделом».

Под руководством Каннегисера были сданы Черноморскому флоту линейные крейсеры «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Зацаренный», «Лейтенант Пущин» и другие. Он «пробивал» финансирование и лично руководил проектами по созданию первого в мире подводного минного заградителя «Краб», первого турбинного крейсера в России «Адмирал Лазарев», впоследствии «Красный Кавказ». На производстве Каннегисер ввел ряд новшеств в сфере организации труда: отменил обыски на проходной, сократил рабочий день по субботам и назначил полуторную оплату за сверхурочные работы. Старался не только для работников завода, но и для жителей всего Николаева: организовал театр, построил лечебницу, открыл «Сад трезвости», соорудил водонапорную башню, провел трамвайные пути.

В годы Первой мировой войны Иоаким Самуилович служил консультантом по вооружению боевых морских судов, а с приходом 1917 года был избран членом президиума Военно-промышленного комитета при Временном правительстве. Впрочем, на должности той он пробыл недолго – в связи со смертью старшего сына. Продолжая давать показания в тот августовский день 1918 года, Иоаким Самуилович произнес: «У меня был второй сын, студент университета, который в первые дни революции был избран представителем от университета в Петроградский Совет. Разряжал револьвер, придя из Совета в квартиру, случайно застрелился…»

Сергей застрелился в марте 1917-го, вскоре после того, как одна из якобы основных целей его жизни – свержение российской монархии – была достигнута. По одной из версий, в рядах революционеров Сергей присутствовал исключительно как шпион полиции, и его фамилия была обнаружена в списках осведомителей царской охранки. Боясь расправы «товарищей», после падения монархии он и совершил самоубийство. Правда, версия эта появилась уже после того, как младший сын Каннегисера убил чекиста Моисея Урицкого.

В тот день арестовали и сына Каннегисера, и всю оставшуюся его семью – жену Розалию Львовну и дочь Лизу. Никаких фактов о случившемся убийстве они следствию не поведали. Под арестом они оставались вплоть до конца декабря 1918 года. О том, что его сын расстрелян, Иоаким Самуилович узнал в тюрьме. Сам же Леонид о том, что все его близкие находятся в заключении, не знал. Время от времени он писал им записки, передавая их через «надежного» человека и не подозревая, что все они попадают прямиком к следователю. Известно, что Леонид в этих записках просил родителей помочь организовать ему побег и не знал, насколько большие проблемы могут быть из-за этого у его родных. Не знал он и то, что его преступление – наравне с совершенным в тот же день покушением на Ленина – стало поводом для объявления красного террора, загубившего множество жизней.

Иоакима, его жену и дочь в итоге перестали преследовать. В 1924 году им удалось эмигрировать во Францию. В 1930 году – после продолжительной болезни – Иоаким умер. Незадолго до смерти он издал сборник стихотворений своего сына Леонида, а также его дневниковые записи, обрывавшиеся 1917 годом. К сожалению, его жене пришлось пережить еще одну трагедию – их дочь Елизавета Каннегисер в 1942 году была депортирована французской полицией в Германию. Нацисты переместили ее в Освенцим, где она погибла в 1943 году.