На коне – за фрицем

Оборонял Москву, переправлялся через Днепр и крушил врага под Ржевом. И пал в атаке рядом с простыми солдатами. Как мальчик из местечка дослужился до генерала.

В предвоенные годы в Красной армии произошло значительное сокращение численности кавалерийских войск – более чем в два раза по сравнению с 1937 годом. В Генеральном штабе делали упор на наличие современной военной техники для успешного противостояния потенциальному противнику, отводя «архаичному» роду войск лишь второстепенные задачи. Однако в первые же недели нападения Германии на СССР стало ясно, что с сокращением кавалерии, едва превышавшей к 22 июня 1941 года сто тысяч человек, явно переборщили.

На начальном, самом сложном этапе войны кавалерийские корпуса проявили себя как наиболее устойчивые соединения – они фактически взяли на себя функции мотопехоты, численность и боеготовность которой в составе Красной армии были недостаточными. В директивном письме Ставки Верховного командования, подписанном начальником Генштаба Георгием Жуковым 15 июля 1941 года, обобщили опыт первых трех недель войны. И подчеркнули, что «значение кавалерии в деле дезорганизации управления и снабжения немецких войск» недооценено. В кратчайшие сроки предписывалось создать на местах «легкие кавдивизии истребительного типа в три тысячи человек каждая для производства рейдов и ударов по тылам противника».

В основе данной директивы лежала тактика, разработанная и успешно примененная в боевых условиях командиром Отдельной кавалерийской группы Львом Доватором – выдающимся военачальником, чье имя стало символом героизма в битве за Москву. Его лихие кавалерийские рейды, в которых Доватор использовал в том числе знания химика и опыт разведчика, превратили военного в одного из самых опасных противников вермахта. А еще – в одну из солдатских легенд, о которой слагали баллады и песни.

Он родился в 1903 году в селе Хотино Витебской губернии в крестьянской семье. В детстве мечтал о карьере учителя. Планомерно следуя к цели, Лев завершил обучение в средней школе, поступил в Белорусский педагогический институт, но из-за тяжелых бытовых условий, а проще говоря – тотальной бедности, вступил в сентябре 1924 года в Красную армию. Попал в кавалерию. Лошадь до этого Лев использовал разве что для пахоты, но первые попытки гарцевания разбудили дремлющие до этого гены прирожденного всадника. Ведь по семейной легенде фамилия Доватор происходила от французского офицера де Вотура, который был ранен во время отступления армии Наполеона из России и был выхожен семьей Вишневских в Белоруссии. Впоследствии фамилия видоизменилась – получилось Доватор.

Более чем образованного по тем временам Льва Доватора вскоре направили на военно-химические курсы в Москву, а после – в Ленинградскую кавалерийскую школу, которую он закончил с отличием. Затем последовала служба на Северном Кавказе и Дальнем Востоке, а еще обучение в Военной академии имени Фрунзе. С последнего курса академии Доватора отправили в объятую гражданской войной Испанию. Там он не только приобрел опыт боевых действий в тылу противника, который пригодится во время Великой Отечественной войны, но и в буквальном смысле сохранил себе жизнь, избежав подвалов Лубянки во время «чисток» в армии.

Вернувшись, он окончил академию, успев побывать дублером главного героя в отдельных сценах фильма «Александр Невский». А после – получил назначение в Особый кавалерийский полк при Наркомате обороны СССР, где в 1939 году стал начальником штаба.

Начало Великой Отечественной войны Доватор встретил в военном госпитале в Москве, куда попал с приступом радикулита после учений. К тому времени Доватор уже был полковником – и с марта 1941-го занимал должность начальника штаба в 36-й кавалерийской дивизии имени Сталина, которая дислоцировалась в Белоруссии и одной из первых приняла удар немецких войск. Доватору же в первый день войны вручили уведомление о переводе в распоряжение командования Западного фронта. Отметим, что в феврале, за месяц до перевода в Белоруссию, Доватор был награжден орденом Красной Звезды. Подробности этого награждения до сих пор не известны, что привело к появлению ряда версий, связанных с его и без того засекреченной военной биографией.

Дата награждения совпала с завершением сбора начальников разведывательных отделов военных округов и армий в Москве, «направленного на организацию деятельности этих отделов в период перехода от мирного к военному времени». Предполагается, что Доватор принимал в нем участие. Поэтому многие рассматривают пребывание Доватора в госпитале за несколько дней до начала войны в качестве прикрытия его приезда в Москву для выполнения специальных задач на случай нападения Германии. Косвенно это подтверждала и дочь кавалериста, помнившая, что за неделю до начала войны из Белорусии, куда собиралось переезжать семейство, Доватору пришла короткая телеграмма: «Квартира занята, семью не вези». Предполагается, что перед Доватором поставили задачу уничтожить склады с новейшими ракетными установками и боеприпасами к ним на западных рубежах страны.

В обоснование этой версии приводят и первую боевую награду Льва Доватора – орден Красного Знамени, которым кавалерист был награжден уже 9 августа 1941 года. В представлении к ордену указано, что «в период боев с германским фашизмом с 11 июля полковник Доватор выполнял ответственные задачи Главнокомандующего по передаче оперативного приказа соединениям и по доставке боеприпасов на передовые позиции, выполнив их полностью и в срок».

Уже позже было установлено, что Доватор со своим отрядом сопровождал и обеспечивал прикрытие батареи ракетных установок «Катюша», давших 14 июля 1941 года свой первый залп по захваченному фашистскими войсками железнодорожному узлу города Орши. Предполагается, что там, помимо немецких средств, находилась и засекреченная советская техника. Утверждается, что и дальнейшие рейды доваторцев в так называемом «Смоленском треугольнике» (Орша – Витебск – Смоленск) преследовали задачу прорыва к базам советского оружия, сосредоточенного в этом районе, доставку боеприпасов оборонявшимся частям и ликвидацию того, что нельзя было вывезти. В частности, именно отряд Доватора в июле обеспечил доставку ракетных и других боеприпасов на Соловьевскую переправу на Днепре, дав возможность 16-й и 20-й армиям советских войск и мирным жителям выйти из окружения.

В августе 1941 года Лев Доватор принял командование Отдельной кавалерийской группой, в состав которой входило несколько казачьих полков. Под его командованием группа прорвалась на 100 километров вглубь по занятой оккупантами смоленской земле. Доватор вел разведку и осуществлял маневры, действуя в ближнем тылу противника, обнаруживал слабые места в обороне немецких войск, прорывался через линию фронта и возвращался к своим с минимальными потерями, поскольку ценил каждую жизнь. По словам сослуживцев, Доватор никогда не оставлял раненых на поле боя и при любых обстоятельствах, даже в самых тяжёлых условиях, вывозил их с собой. Отметим, что бойцы Доватора были вооружены не только шашками, ружьями и автоматами. Кавалеристы применяли разборные вьючные ракетные установки, поражавшие цели на расстоянии до пяти километров. Доватор стал первым кавалеристом в Красной армии, использовавшим такие ракетные установки в боях.

В ходе августовского трехнедельного рейда по оккупированным районам группе Доватора удалось нанести значительные потери противнику: было уничтожено более двух тысяч немецких солдат и офицеров, более сотни автомобилей, десятки танков и складов с оружием. Эту, как и все операции своей группы, Доватор планировал лично, а успешно ее завершив, получил звание генерал-майора.

Для борьбы с неуловимыми кавалеристами немцы были вынуждены снять с фронта две дивизии, предполагая, что им противостоит как минимум корпус, хотя группа Доватора не превышала трех тысяч человек. За поимку Доватора, наводившего панику в тылу врага, была объявлена награда в размере 100 тысяч рейхсмарок.

С октября 1941 года доваторцы были задействованы в Московской битве, совмещая участие в оборонительных боях с наступательными рейдами. В частности, в числе других подразделений группа не позволила немцам продвинуться дальше шоссе Белый – Ржев, обеспечивая прикрытие отступающих стрелковых соединений на волоколамском направлении. Бойцы Доватора неоднократно атаковали врага в районе Истринского водохранилища и Солнечногорска, где захватили десятки танков и сотни машин противника, внося значимый вклад в создание предпосылок для перехода к контрнаступлению. Деятельность подразделения оценили: 20 ноября 1941 года группу переименовали в 3-й кавалерийский корпус, а спустя шесть дней присвоили почетное звание 2-го гвардейского корпуса.

Последней операцией генерала стал рейд в тыл противника в район деревни Палашкино в Рузском районе Подмосковья. Проводя 19 декабря рекогносцировку на местности, которую Доватор всегда осуществлял лично, генерал попал в засаду и был сражен огнем из пулемета. Спустя всего два дня Льву Михайловичу Доватору посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Указ был опубликован в центральных газетах, но о том, что награждение произведено посмертно, в нем не упоминалось. Возможно, таким образом подчеркивалось, что Доватор был удостоен звания Героя за свои боевые успехи, а не в связи с трагической гибелью. А может, на самом верху решили продлить пожизненную славу героя, легенды о подвигах которого на страницах газет продолжали складывать еще по меньшей мере год.

Загадку в боевую биографию Доватора внес и тот факт, что могила у героя появилась лишь через 18 лет после смерти. Урна с прахом находилась в специальном помещении крематория Донского кладбища, при посещении которого семье выдавался ключ под роспись. На просьбы семьи о захоронении неизменно следовал отказ. Только в 1959 году прах героя-кавалериста был перенесен на Новодевичье кладбище и захоронен вместе с урнами еще двух героев обороны Москвы 1941 года – генерала Ивана Панфилова и летчика Виктора Талалихина.