Маршал при Голде

В одиночку сразил террористов – и стал личным охранником Голды Меир. Службу эту ненавидел: хотел шпионских страстей, а не публичности.

18 февраля 1969 года рейс авиакомпании «Эль-Аль» сделал плановую посадку в Цюрихе. Он следовал из Амстердама в Тель-Авив. На борту в числе других пассажиров находился 22-летний израильтянин Мордехай Рахамим – высокий мужчина в кожаном плаще и с пышными бакенбардами. Однако обычным пассажиром он не был. Задачей Рахамима было обеспечивать безопасность самолета в случае экстренных ситуаций – например, попыток захвата террористами.

Впервые палестинские боевики использовали тактику угона самолетов летом 68-го. Они захватили рейс «Эль-Аль», следующий из Рима в Тель-Авив, заставили его сесть в Алжире и в итоге «обменяли» 12 пассажиров-евреев и 10 сотрудников борта, пилотов и стюардесс, на 16 террористов, которые отбывали сроки в израильских тюрьмах. В руководстве «Эль-Аль» резонно предположили, что такие атаки будут продолжаться. И приняли ответные меры –отныне самолеты авиакомпании должны были сопровождать охранники, или «воздушные маршалы», как их часто называют в западной прессе. Их набирали из элитных подразделений ЦАХАЛа и на рейсах маскировали под обычных людей. У каждого из них были билет и свое место в салоне – как правило, это были сиденья рядом с кабиной пилотов, чтобы в случае чего встать на их защиту. Одним из таких «маршалов» и был Мордехай Рахамим.

Он родился в Багдаде в семье иракских евреев в 1946-м – и оказался с семьей в Израиле в начале 50-х. Его детство прошло в атмосфере постоянных военных столкновений: Египет, Иордания, Сирия и Ливан – все арабские соседи хотели стереть еврейское государство с лица земли. Поэтому с детства Рахамим знал, кем он будет – элитным солдатом, который встанет на защиту своей земли. В ЦАХАЛе он прошел отбор в одну из десантных парашютных частей, а позже сдал экзамены в легендарное «подразделение 262». Под таким кодом скрывался антитеррористический спецназ «Сайерет Маткаль» – самое грозное и, возможно, самое законспирированное формирование в составе Армии обороны. Уже там Мордехаю предложили войти в состав «экспериментального» подразделения охранников на рейсах «Эль-Аль». Он знал, что это важно для Израиля. Он хотел быть на передовой. И он согласился.

«Поначалу из оружия у нас были только газовые пистолеты, небольшая дубинка и песок, спрятанный в платке в нагрудном кармане пиджака, – рассказывал Рахамим в 2007 году в интервью российскому изданию “Огонек”. – Предполагалось, что песок можно было сыпануть в глаза противнику, чтобы ослепить. По международным правилам авиации мы не имели права проносить на борт огнестрельное оружие». Но уже зимой 1968-го ситуация изменилась. В декабре боевики атаковали очередной борт «Эль-Аль» в Афинах. Они открыли огонь по самолету прямо на взлетной полосе. В результате был убит пассажир и тяжело ранены две стюардессы. «И тогда мы пошли к начальству и сказали: без оружия сопровождать рейсы больше не будем! Нас поняли», – вспоминал Рахамим. Чтобы формально не нарушать запрет на пронос оружия, в «Эль-Аль» решили постоянно держать его на борту – в специальных шкафчиках в носовых отсеках самолета. Охранник заходил на борт «чистым», но имел ключи от шкафчика. В случае атаки боевиков он мог воспользоваться его содержимым.

Оружием «воздушных маршалов» стали пистолеты итальянской марки Beretta. «Пользоваться ими мы умели плохо, потому что все пришли из элитных армейских частей. А там, ну какие пистолеты? Чаще мы имели дело с более серьезным вооружением», – рассказывал Рахамим. По его словам, группу «маршалов» обучал экс-сотрудник ФБР Дэйв Беккерман. Он репатриировался из США и был специалистом в самом широком круге военных дисциплин – от метания ножей до строительства масштабных оборонительных сооружений. В течение нескольких месяцев Беккерман натаскивал будущих воздушных охранников в стрельбе из пистолетов. Идея с песком в нагрудном кармане тоже была его авторства. Беккерман учил, что для устранения террориста нужно использовать любое преимущество.

В тот февральский день в Цюрихе самолет уже двигался к взлетной полосе, когда из кабины пилотов вдруг закричали: «Всем на пол! По нам ведут огонь!»«Я понял, что что-то не так, и бросился в кабину пилотов. А там – все уже залито кровью, один из членов экипажа ранен», – вспоминал Рахамим. К сожалению, позже раненый пилот Йорам Перес умрет, не приходя в сознание. Стреляли снаружи: охранник увидел трех мужчин и одну женщину – у двоих были в руках «Калашниковы». Они бежали по взлетной полосе и буквально поливали борт огнем из автоматов. Рахамим понял, что ситуация, к которой он готовил себя всю жизнь – ситуация, где от его действий напрямую зависят жизни десятков соотечественников, – наступила.

Он сделал несколько выстрелов из разбитого окна в кабине пилотов. А затем побежал в хвостовой отсек и там выбрался из самолета наружу по аварийному трапу. «Мне важно было отвлечь внимание боевиков на себя. Я бежал и кричал: “Сдавайтесь! Кладите оружие!”», – вспоминал он. Завязалась перестрелка. Один из террористов бросил автомат и попытался убежать, а другой решил отстреливаться до конца. «Было как в вестерне. Я видел, как он поворачивается ко мне со своим “Калашниковым”, и вопрос был: кто из нас будет быстрее? Быстрее оказался я», –рассказывал Рахамим, чей выстрел сразил боевика наповал. Потом у него кончились патроны, и он бросился на третьего террориста с кулаками – в этот момент на взлетную полосу подоспела швейцарская полиция, и атаку остановили.

«Полицейские решили, что мы все – террористы. Поэтому нас загрузили в одну машину и повезли в кутузку», – вспоминал охранник. Уже там выяснилось, что он израильтянин. Рахамим соврал полицейским, что он обычный фермер, кибуцник – а на защиту самолета бросился, «потому что не мог иначе». На вопрос, откуда у него взялось оружие, он отвечал, что отобрал его в драке у одного из террористов. Лишь позже, когда к делу подключились израильские дипломаты, Мордехай Рахамим по их совету признал, что был скрытым сотрудником охраны, чья задача как раз и заключалась в том, чтобы обезопасить борт от вероятных атак.

Швейцарские правоохранители предъявили ему обвинение в непредумышленном убийстве. Рахамимуудалось убедить следователей, что он действовал в целях самообороны: не выстрели он в террориста, то сам получил бы пулю. Израильтянин также настаивал на том, что не имел цели обязательно поразить террориста насмерть. Он хотел лишь нейтрализовать его и обезопасить людей, но так вышло, что его выстрел оказался смертельным. «Времени думать не было. Я боялся, что в любой момент пули могут попасть в топливные баки самолета и вызвать взрыв», – объяснял свои действия Рахамим.

Он провел в тюрьме четыре месяца, пока шло следствие. После этого его отпустили до окончательного решения суда под залог в 100 000 швейцарских франков. По легенде, которую позже с удовольствием пересказывал сам Мордехай, судья спросил его: «Ты же кадровый военный, так? Дай мне слово военного, что ты вернешься на оглашение приговора, а не скроешься в Израиле насовсем». «Даю слово», –подтвердил Рахамим.

В Израиле его встречали как героя. В аэропорту имени Бен-Гуриона собрались десятки людей: они размахивали маленькими бело-голубыми флажками и скандировали его имя. Аудиенцию Мордехаю назначила сама Голда Меир: она объявила, что отныне тот будет исполнять обязанности ее личного охранника. На фотографиях той встречи видно, как смущается высокий и статный мужчина в присутствии маленькой женщины, премьер-министра. Позже Мордехай то ли в шутку, то ли всерьез жаловался, что должность личного охранника Голды оказалась «выставочной»: ее уже охранял специальный штат сотрудников, а для него работы почти не осталось. Кроме того, добавлял он, публичность поставила крест на его карьере «воздушного маршала» и любой другой тайной работе – а Мордехай чувствовал себя полным сил и по-прежнему рвался на передовую.

Суд над ним состоялся в швейцарском городе Винтертур в декабре 1969-го. Мордехай Рахамим был полностью оправдан. Три террориста, также представшие перед судом, получили по 12 лет тюрьмы. Сведений, чем занимался Рахамим в последующие годы, обнаружить не удалось. Вероятнее всего, он занимал административную «офисную» должность в одной из служб безопасности Израиля.

Мордехай Рахамим жив и сегодня. В этом году ему исполнилось 79 лет.